Wait

Я была расстроена чуть больше, чем полагала. Раньше Хоби не позволял себе, чтобы я встречалась с его девицами, тем более у нас дома. Всё-таки случай в прихожей задел мою гордость или те ошметки, что от нее остались.

— Ты что, совсем не рада меня видеть?

— После того, как какая-то блондинка в прихожей назвала меня шлюхой, как-то не очень, знаешь ли, — фыркнула я, уходя в столовую, чтобы скрыться и не встречаться больше с мужем, и попыталась заварить себе кофе.

— Что, даже на ночь не останешься? — бросил Хоби, видя, что я не собираюсь переодеваться и разбирать вещи.

Когда в первый раз Хосок изменил мне со своей секретаршей несколько лет назад, было очень больно. Я узнала это случайно и мне практически было нечем дышать, настолько меня тогда задело. Сейчас это, конечно, цепляло, но не так. Отдавалось маленькими отголосками где-то под рёбрами и более притупленно, и мне не хотелось оставаться с ним в одном доме ни минутой больше.

— Хочу успеть на ближайший рейс, иначе придется ждать несколько дней, — сухо бросила я и почувствовала, как сжались руки на моём животе, а рядом с ухом отвратительный запах застаревшего алкоголя, — и будь добр, когда твои родители снова придут, будь в нормальном состоянии, чтобы не спихивать на меня свои запои. Я не собираюсь ещё раз пересекать океан ради этого.

Я попыталась отстраниться, но Хосок резко развернул меня и прижал к столешнице, с остервенением удерживая запястья, и яростно впился в мои губы, терзая их. Мне даже не нужно было отвечать. Это было проявлением его силы и власти по отношению ко мне, и я подчинилась. Как и всегда. От него все еще пахло чужими духами. На душе стало так мерзко…

Садясь в такси, я нервно пыталась стереть это клеймо с себя, с силой растирая рот ладонью. И пока я отчаянно сдирала губы в кровь, в моей голове крутилась только одна мысль. Я желала мести. Не знаю, кому я хотела сделать больно, себе или ему, или нам обоим. Но мне так захотелось сыграть на этом пресловутом талионе «око за око».

***

Прилетев в Сеул, я вспомнила, что не отдала запасные ключи от дома Чона. Уж слишком мы тогда заболтались с его другом. Они так и продолжали лежать в кармане моего пальто. Может, мне стоило позвонить Чонгуку и сказать, что я приехала? Имела ли я право врываться в его дом без спроса? Может, парень сейчас был не один? Но во мне наконец-то проснулась смелость, пока я летела эти десять долгих часов через океан и думала, что не хочу так больше жить. Сейчас мне хотелось все ему рассказать…

========== Chapter Eight: Ce Silence ==========

Музыка к главе:

Natasha St-Pier - Ce Silence

***

Стоя у двери чужого жилища, я жалела, что не сообщила о прилете. Но ведь то, что я вернусь и расскажу все, как будто было частью моего уговора с ним. Немного помявшись у входа, я даже вспомнила сказку «Аленький цветочек» и чуть рассмеялась, но тут же затихла, думая о том, что сейчас Чон, возможно, не хотел меня видеть.

— Чонгук! Я приехала, — тихонько молвила я, входя в дом, а эхо разнесло мои слова по огромному помещению.

Парень сидел на диване в гостиной и молчал в задумчивости.

— Эй, — окликнула я его, прочистив горло.

— Ой… Прости, что без шампанского, фанфар и торжественного салюта, — огрызнулся Чон, все еще не глядя на меня.

— Я вернулась, как и обещала.

— Ааа… А я похоже выиграл в лотерею, и мне забыли сообщить? — язвил Чонгук и теперь разглядывал эмоции, которые закипали в моих зрачках.

— А мы можем обойтись без оскорблений хотя бы сейчас? — выпалила я, наступив уже одной ногой на ступеньку лестницы, и отвернулась.

Я недоумевала. Что могло случиться у парня, что он так со мной разговаривает? Хотя, возможно, в какой-то мере я этого и заслуживала.

— Конечно, мы можем продолжить в любое другое время. Слушай, а что с твоими родителями? Почему ты приперлась сюда, а не поехала к ним? Или они устали терпеть твой ужасный характер и спихнули на Хосока, чтобы ты была как можно дальше от них?

Что-что, а Чонгук умел выводить из себя. За секунды.

После его слов во всем моем теле пронеслась, такая волна негодования и злости, что я, не соображая ничего, налетела на парня, когда он уже пытался подняться с дивана. Не знаю, то ли это обида, которая накрыла меня ранее при встрече с Хоби, то ли давняя злость на Чона, но сейчас я пыталась отчаянно колотить крепкую грудь кулаками, пока парень не перехватил мои запястья, крепко сжимая.

Только сейчас я осознала, что лежала на Чоне, пока он с силой сдавливал мои руки и смотрел пронзительно. От его напора, я даже не заметила, как в уголках глаз начали собираться слёзы.

— Заткнись! Не смей упоминать моих родителей, кретин! — брыкалась и орала я, пытаясь выбраться, а Чон все еще крепко стискивал меня, удерживая. — Отпусти меня!

— Как только ты перестанешь на меня нападать, словно сумасшедшая…

Мы тяжело дышали, а наши грудные клетки вздымались в одном ритме, как будто оба только что пробежали кросс с десяток километров. И именно в эту секунду мне захотелось поцеловать Чонгука, когда мой взгляд остановился на его языке, скользнувшем по нижней губе. Видимо, Чон думал о том же. И мы сцепились в поцелуе, словно два голодных разъяренных зверя, готовые растерзать друг друга. Не знаю, что двигало им, но лично мне поскорее хотелось стереть привкус мужа со своих губ.

Спустя время Чонгук отстранился на несчастные несколько миллиметров и, заглянув в мои глаза, прошептал:

— Что мы творим…

Сейчас его слова звучали словно белый шум. Мне было все равно. Одними губами я беззвучно произнесла «пожалуйста» и не знаю, что на него больше подействовало, моя просьба или возбуждение, которое давило на нас обоих, но он агрессивно начал задирать подол платья, сминая ягодицы в своих руках, и стягивать с меня белье. Я же, как тогда, попыталась стянуть его джинсы, трясущимися руками расстегивая ширинку, отчаянно пытаясь не вспоминать тот раз. Чон помог мне справиться с этим, и уже через минуту я обхватила ладонью его напряженную плоть, вызывая гортанный стон парня.

Чонгук поменял нас местами и, уже победно нависая надо мной со всей страстью и вожделением, прижимался ко мне, целуя шею и ключицы, тем самым вызывая всполохи огня по всему телу. Одной рукой он продолжал гладить живот и бёдра, вызывая крупную дрожь, а другой обвил мою ногу ладонью и закинул на себя, с силой прижимая.

Мы снова целовались, как умалишенные, терзая губы друг друга. Сквозь поцелуй Чон ухмыльнулся, когда скользнул рукой к разгоряченному лону. С его лица невозможно было стянуть похабной улыбки — настолько брюнет был рад, что я хочу его точно так же, как и он меня. Не медля больше, он взял в руку возбужденный член и проскользнул внутрь.

Когда Чонгук вошел, я так отчаянно застонала, почувствовав его напряжение, что зазвенело в ушах. Боль, граничащая с удовольствием. В этот раз он вбивался, словно хотел оставить синяки и следы на теле, будто желал пометить.

— Смотрю, тебе надоело притворяться хорошей девочкой? — рычал он, не сбавляя темпа.

Мне не хотелось смотреть на него больше, и я молча отвернулась, чтобы не видеть прожигающий взгляд угольно-черных глаз. Я же знала, что так будет. Но продолжала с силой прижимать его за ягодицы, пока он сипло дышал в мою шею, практически вколачиваясь.

— Я чувствовал, что все не так хорошо, как ты всем рассказываешь.

— Ненавижу! — только и смогла выдавить из себя я, даже не зная кому это было адресовано: парню надо мной, Хосоку или самой себе.

Чонгук стал двигаться быстрее, приводя нас к скорой разрядке. Мы оба шагнули за край, когда я тесно сжалась вокруг его члена, кончая и содрогаясь. А он тихо простонал и замер, пытаясь привести дыхание в норму. Я все еще не могла сфокусировать поплывший взгляд, а когда это удалось, отпихнула его и, собирая впопыхах вещи, почти рванула наверх.

— Что ты сделала с той Соён, в которую я был влюблен? — его вопрос прозвучал как гром среди ясного неба, заставляя меня остановиться.