Страница 70 из 104
Но Экене отклонил просьбу.
Дом Дэвида нашёл он быстро. Но дом как-то изменился. Доносились голоса детей из окон. “Родственники приехали?” — подумал Экене.
Ему открыла дверь незнакомая женщина.
— А Дэвид Басс дома? — спросил он.
— Басс больше не живёт по этому адресу, позавчера он перебрался в другую страну, — ответила женщина.
“Вот, значит, как, — выдохнул Экене. — Не сидится этому Дэвиду на месте. Но как он мог уехать, оставив больного Пьера?”
Экене вздрогнул, представив самое страшное.
— Нет, этому не бывать! — воскликнул он.
Не жалея последних оставшихся у него денег, Экене поймал дилижанс и назвал адрес Дениса Лаванье. Всё равно, кроме дома Дэвида мало кого сам отыщет, ориентация в городах не его конёк.
Денис оказался дома. Он быстро открыл дверь и уставился на Экене изумлёнными глазами. Кого-кого, а Экене он никак не ожидал увидать на пороге своего дома.
— Где Пьер? — бахнул Экене.
— Что ты здесь делаешь? — ничего не понимал Денис.
— Пьер ещё жив? — спросил Экене, задыхаясь от волнения.
Денис выпученными глазами рассматривал парня. Он ничего не соображал. От Экене не было никаких вестей, Пьер каждый день говорил другу, что боится, как бы его брат не умер. Но этот пропавший Экене стоит сейчас перед ним и записывает в покойники Пьера.
— Ну живой твой Пьер, а ты что..?
— Как его самочувствие? Ему лучше или хуже? Холера у Пьера стала сильнее? — не давал Экене сказать Денису ни слова.
— Какая холера? Что ты несёшь?
Тут Экене не перестал во что-либо врубаться. Денис ввёл его в полное недоумение. Он достал из кармана помятое еле живое письмо.
— Софи написала мне, что Пьер умирает от холера! — протянул он бумагу.
Экене рассмотрел письмо. Он смог только присвистнуть.
— Не знаю, Софи ли тебе это написала в глубоком опьянении, почерка её не видел, или кто-то решил над тобой подшутить, но Пьер твой жив и здоровенек. По крайней мере пока, — прошептал тёмно Денис.
Растерянный Экене пробормотал:
— Тогда почему я не получать ни одного письма от Пьера? В середине сентября получить только от него письмо!
— Это Пьер от тебя писем не получал. Ни настоящих, ни липовых. Он уже думать стать, не случилось ли что с тобой страшное.
Денис и Экене стояли в растерянные и обескураженные. Им обоим стало казаться, что их всех кто-то разыграл как на Первое апреля. Но апрель давно прошёл…
— Проходи в дом, что в пороге стоять, — первым опомнился Денис.
Он приготовил приятелю чай, чтобы тот как-то пришёл в себя после “болезни” брата. Но Экене было не до посиделок. Он не понимал, кто мог отправить ему такое письмо. И, главное, зачем?
— У Пьера есть враги? — спросил он.
— Пьер весело жил в твоё отсутствие. Но никто из недоброжелателей не знает твоего племени и твоё полное имя, чтобы письмо написать, — объяснил Денис. — Подумай, Экене, кто из твоих приятелей мог сочинить письмо?
Экене мотнул головой.
— Я единственный человек в Тинуваку, кто писать умеет. А за пределами племени в городе Нолошо врагов у меня нет, — Экене призадумался. Он попытался вспомнить всех, кому причинил вред, кто затаил на него зло. — Есть у меня один завистник. Он любит делать такие фокусы, но писать-то он не умеет. Если только попросил кого-то написать письмо, про Софи он слышать от меня, имя и фамилию её знает. И письма Пьера мог похитить, приехав раньше меня за ними.
Но Экене всё равно терялся в догадках.
— Если Этераяма захотеть избавиться от меня, то мог бы просто убить? Зачем отправлять во Францию, зная, что я вернусь рано или поздно?
Денис пожал плечами. Если Экене ничего не понимает, то он тем более.
— Ладно, что уже гадать. На удочку ты попался. Поздравляю.
— Когда узнаю, кто так поступил, то прикончу своими руками, — сказал Экене. — Ладно уж, мне пора. Денис, скажи, где живёт брат? Дайте хоть увидеть его.
Денис почесал затылок и усмехнулся. Экене приехал в Париж за Пьером ох как не вовремя. Пьеру, пожалуй, не до брата будет.
— Пьера не получится тебе увидеть. Он на революцию пошёл. Воевать собирается! Да, да, — заметив удивлённое лицо собеседника, сказал Денис. — Хочет свергнуть правительство. Взял револьвер, попрощался с отцом, мною, Софи и пошёл войной на правительственные войска. Ричард и мои родители вместе с ним. Кажется, слова твоего таинственного посланца про возможную смерть сбываются.
Экене вскочил со стула. Он понял, куда шли те ребята на улице, среди которых, возможно, могли быть Пьер, Ричард или старики Лаванье.
— Они одурели? Жизнь не жалко? Как они собираться с револьвером идти на людей с кучей оружия? Да их же за минуту перестрелять! Они что, правительство хотят поменять? Да как же сделать это, если никто и управлять людьми не умеет. Многие читать и писать умеют как я, — Экене фыркнул. — Как они не понимать, что их просто использовать. Революция происходит сверху, они только наживка.
Экене был в бешенстве. Он не видел ещё ни одной войны, но по опыту Тинуваку и Гаапи знал, кто создаёт раздоры и с какой целью. Кто меняет историю, а кто жертва обмана и гневных чувств. Но если с врагом из другого племени ещё можно договориться, то с солдатом, выполняющим приказ, трудно. Если стрелу заметишь, то сможешь укрыться, но от пули увернуться невозможно. А голос одного двадцатилетнего простого мальчишки ничего не решит.
— Он дурак. Самый настоящий дурак.
Денис кивал головой.
— Наконец-то вижу нормального, рассудительного человека! Никогда бы не подумал, что какой-то чернокожий дикарь будет рассуждать поумнее всех, кого я знаю!
Экене быстро вскочил из-за стола и крикнул Денису.
— Быстрее!
— Ты куда?
— К нашим, на революцию.
Денис повержено вскричал:
— Господи, кто меня окружает! С кем я общаюсь! — взвыл он.
Экене пристально посмотрел на Дениса.
— Хочешь, чтобы твои родители и два друг погибли? Мы должны остановить их, вернуть домой.
Конечно, Денис не хотел, чтобы его мама, отец и друг Ричард погибли в сражении. Но как остановить этих дуралеев, которые твёрдо приняли для себя решение — сражаться за страну?
Но Экене не дал приятелю подумать как следует, он схватил его за руку, вытащил из дома и повелел отвести его к восставшим.
========== Глава 19. Революция. Часть 1 ==========
27 июля. Шесть часов вечера.
Баррикады росли одна за другой. Солдаты прибывали и прибывали, вместе с ними появлялись всё новые бунтовщики. Найти в баррикадах нужного человека было также сложно, как отыскать иголку в стоге сена. Все их до единой обошли Экене и Денис, но родителей, друга и брата, пока не находили. Пока не слышно было ни одного выстрела, не возникало стычек между солдатами и бунтовщиками. Денис спрашивал проходивших мимо людей об Эмиле и Бертине Лаванье, Ричарде де Чарди, но про них никто не слышал. Экене тоже интересовался Уэйтом Барре, но его никто не знал.
— Ты спроси про Пьера Лоре, вдруг, кто его под таким именем видел? — посоветовал Денис.
— А смысл? Пьера мало кто знает, для остальных он так и остался Уэйтом.
Тревожность не покидала воздух. По улицам рыскали полицейские, ходили вооружённые военные. Несколько солдат на лошадях подскочили к Экене и Денису.
— Кто вы такие? Руки вверх!
Денис мрачно взглянул на солдат, но Экене быстро поднял руки, не желая воевать.
— Мы безоружны.
Солдаты недоверчиво осмотрели юношей, пощупали их одежду на наличие оружия и отпустили восвояси. Возмущённый Денис крепко выругался им вслед, хотя он привык за свою жизнь к неравнодушному вниманию со стороны стражей порядка.
27 июля. Семь часов вечера.
С площади Пале-Рояль слышались первые выстрелы, пронзительные крики людей. “Хоть бы их там не было!” — взмолились юноши.
— Нам необходимо попасть на Пале-Рояль! Мы не можем стоять в стороне! — воскликнул Денис.