Демоны пустыни

Мы идем и идем, а обстановка становится все мрачнее. Дома нависают надстроенными этажами и хлипкими балконами. Кучи мусора встречаются все чаще, а запахи витают все неприятнее.

Ярослав наконец останавливается у одного из просветов между домами, озирается и протискивается между стенами. Я лезу за ним с тихими ругательствами. Ладно, если что дорогу назад я найду при помощи поиска.

Мы попадаем во двор, поднимаемся по лестнице, проходим крышами, спускаемся и оказываемся на задворках какого-то склада. В свете одной единственной мутной лампочки видны коробки и стопки ковров, замотанные в несколько слоев пленки.

— Так, жди меня здесь и не отсвечивай, — брат обеспокоенно всматривается в темный двор. — Никуда без меня не уходи. Я скоро вернусь, нужно сначала договориться.

— Да о чем? Куда ты меня привел? — тихо шиплю я.

— Жди, — игнорирует мои вопросы Яр и, еще раз оглядевшись, скрывается за еле заметной дверью.

Минуты тянутся очень долго. Я стою, в тишине и темноте, и мысленно крою брата. И себя заодно. Надо было хотя бы спросить, сколько его ждать. Я пытаюсь с ним связаться, но Яр не отвечает.

Использую комбинированный поиск — он где-то наверху и чуть дальше. Пытаюсь подсмотреть, что там происходит, но меня откидывает незнакомой силой так, что отшатываюсь, спотыкаясь о какой-то хлам под ногами.

Дверь тоже не поддается, оказываясь запертой. Нарастает чувство тревоги. Плюнуть и уйти я не могу, пока не удостоверюсь, что с ним все в порядке. Меня немало удивило, как меня отшвырнули, но кто знает, возможно это вполне обычная вещь.

Напрягает только то, что единственная известная способность плотно закрыться или вообще управлять образами была у Панаевского. А он пользовался силой хаоса.

Я решаюсь применить взлом замков. Заодно и потренируюсь. Прочитать то я прочитал про это родовое умение, но использовать не пробовал пока. Надо всего лишь запустить силу в механизм, изучить его и нажать на нужные детали.

И, если замок не защищен, то… Щелк. Громкий звук открывающегося замка вынуждает замереть. Вроде тихо, никто не выбегает из темноты.

Я осторожно захожу внутрь, тихо прикрывая за собой дверь. Поворачиваюсь и вижу трех амбалов, охваченных красным призрачным огнем. Поздороваться я не успеваю, с шести рук срывается пламя и летит в меня.

Глава 8

Это что за джинны, мать их? Бросаюсь в сторону, призывая Белый доспех. Падая, кидаюсь чистой силой. Одного из них сносит, а меня задевает боком.

От удара доспех натурально нагревается и я моментально вспотеваю от жара. Один из них что-то злобно орет, но я не понимаю этого языка. А на мой чистый русский мат он никак не реагирует. Так, понятно, разговаривать бесполезно.

В меня летит очередная порция огня и я выставляю перед собой стену защиты. От столкновения дом встряхивает, защита сдерживает удар, но сдвигается ко мне. Амбалы продолжают лупить без перерыва.

Под их напором стена медленно приближается, грозя меня же и смять. А я, матерясь впустую, пытаюсь воспроизвести один из символов, что умудрился выучить. Зеркало, такое полезное против «жучков».

Получается из рук вон плохо, символ дрожит и вот-вот развалится, так что я просто направляю его на одного из атакующих. Ему прилетает своим же зарядом и дом опять трясется.

От одного защита перестает стремительно приближаться, но первый уже стонет на полу, приходя в чувства. Леплю еще одно зеркало, но во второй раз плетение не поддается, рассыпаясь.

Плююсь и мой плевок с шипением растворяется. Жар стоит такой, что полыхает кожа. Я чувствую, что еще немного и пойдет волдырями. Надо бы его охладить…

Не зря я совал нос в тетрадку артефактора! Его неудавшийся походный морозильник сейчас может меня спасти. Сооружаю охлаждающий символ и вливаю в него столько силы, что внутри ухает.

И последний оставшися на ногам замирает. Натурально мгновенно замерзает, покрываясь сначала инеем, а затем и слоем льда. Ох ты ж, надеюсь ему удастся оттаять, когда я отсюда уберусь.

Первый окончательно очухивается и с ревом кидается на меня с кулаками. Я наконец немного расслабляюсь, добавляя слой защиты. На что он надеется…

Удар его огромной лапищей пробивает и защитный слой и доспех, словно их и нет. И татуировка не помогает. Я только и успеваю, что чуть отклониться и кулак смазано проезжается по щеке.

Из такого положения мне остается только вдарить снизу под челюсть и пнуть ногой, отталкивая. Вижу шевеление за его спиной, у подножия темной лестницы, уходящей наверх.

Да лежите вы! Прибиваю их к полу силой и кидаюсь вперед. На лету включаю режим берсерка и врезаюсь в амбала на огромной скорости, не рассчитав.

Мы влетаем в стену, вызвав еще один мощный толчок. Наши силы, соприкасаясь, отпружинивают и резонируют в стену. Да кто они вообще такие?

Задать этот своевременный вопрос не успеваю, получив под дых. Бью головой в нос и чуть сам не отрубаюсь, перед глазами плывут круги. Отскаиваю, пока амбал машет руками, загребая к себе.

Отвлекаясь на него, упускаю из виду остальных и сила, держащая их, слабеет. Меня дергают за лодыжку и я падаю. В памяти мелькают символы, но я не успеваю вспомнить ничего подходящего.

Только тот, что артефактор использовал для Светлячка. Мы их столько сделали, что он врезался в мою память. Ну, сейчас вам будет взрыв сверхновой!

— Прекрати! — кричит откуда-то сверху брат, а за ним звучит похожий крик на чужом языке.

Я бью уронившего меня в живот и прекращаю. Ну не останавливать же руку на подлете? Хтонь, этот режим берсерка плохо на меня влияет.

— Ты чего тут устроил? — Яр спускается по лестнице и помогает мне подняться, подавая руку.

— Пофему сфазу я то? — ворчу, двигая челюстью — вроде не сломана. — Эти милые ребята даже здрасте не сказали, сразу напали.

— А ты как сюда попал? — вкрадчиво интересуется он.

— Нууу… Открыл.

— Понятно, — хмыкает брат. — То есть ты взломал замок, втихаря влез и ожидал теплого приема?

— Ну, его то я получил. Горячий прием, я бы сказал.

Я наконец осматриваюсь. Все вроде живы, ледяная статуя сама себя расплавляет изнутри. Но небольшое помещение немного обуглилось. Да и из дыры в стене тянет свежим воздухом.

Мужчина, спускающийся за Яром, усмехается, оглядывая погром. Еще здоровее огненных ребят, бочки мускул вот-вот разорвут кожу. Смуглый, коротко стриженный, но с объемной бородой, торчащей во все стороны бородой. Словно морского ежа на лице надул.

И покрытый татуировками с ног до кончика носа. Наверняка и бороду поверх узоров отрастил. Я разглядываю его, открыв рот. Это же не человек — ходячая татуировка.

— Про этого младшего братишку ты говорил? — обращается он к брату густым басом, очень подходящим под колоритную внешность. — Смотрю, буйный нрав — это у вас семейное.

— Про этого, — Яр вздыхает и коротко представляет нас друг другу: — Игорь. Иредж. Ты уж извини…

Он рассеянно обводит рукой нашу помятую композицию.

— Да ничего, моим парням размяться не помешает, — не расстраивается мужик. — Ха, смотри-ка, пацан чуть троих ифритов не уложил.

Его глаза темнеют и он добавляет еще что-то, звучащее угрожающе. Судя по невеселым лицам охраны, это был не комплимент. Я насчет «чуть» сильно сомневаюсь не в свою пользу, но вежливо молчу.

Надо же послушаться совета бабки и помалкивать.

— Ладно, уговорил, — Иредж машет рукой наверх. — Пойдем. Вижу, что такому бойкому понадобится мое мастерство. Но с одним условием — расскажешь чем ты его, — он указывает на оттаявшего амбала, стоящего в растекающейся по полу луже.

Мне не очень хочется сдавать прием, против которого в следующий раз будет защита. Но брат кивает, и я следом за ним. Ладно, буду тушить песком.

Я раздумываю над возможностью создания локальной песчаной бури, пока следую за Яром. Узкими крутыми лестницами мы поднимаемся на пятый этаж, проходим длинный коридор и попадаем в то, что татуированный с гордостью называет мастерской.