Страница 127 из 138
Нет! Враг внутри!..
Дарк проник взором сквозь омерзительную оболочку, и увидел то, что находилось в сердцевине.
Человек?.. Нет, не человек — чудовище.
По-другому Алекс Дарк не мог бы его назвать. Из этого монстра, как кишки из распоротого брюха, вываливались наружу ужас и ненависть. Безумие, страх и голод бесконечно лезли из него наружу во внешний мир, чтобы схватить, сожрать, притянуть к себе, сделать частью себя и своего персонального ада. Алекс инстинктивно отпрянул — и его понесло мимо, прочь от Веруны, от ее мертвого настоящего и окровавленного прошлого с падающими «Другими».
Этот рывок, ускоренный отвращением, выбросил Дарка сразу в середину системы — и внезапно он оказался сразу на Паксе.
Но там был все тот же ужас и смерть.
Восприятие снова странно перемешалось, и сейчас Алекс видел одновременно и прошлое, и будущее.
Мир-фабрика умирал под тенью распухшего кровавого солнца под смертельным дождем падающих кораблей-«Других», и сразу же — был уже мертв и опустошен.
Смерть объединила прошлое и будущее.
Смерть уровняла все.
Смерть привела все к общему знаменателю.
Ничто больше не имело значения, все кончилось. Цикл подошел к концу. Никто не выжил.
Древние механизмы отключились и замерли, обесточенные планетарные ПРС не могли сбить падающие сверху корабли, флот защитников не мог взлететь, связь перестала работать. По улицам бродили кошмарные подобия Даймона Вульфа — Алекс понял, что это они, даже в обличье исковерканного нагромождения плоти и мясных отростков — и убивали всех в зоне досягаемости, разлагая дуговыми разрядами псионики на кровавые облачка или хватая щупальцами и соприкасаясь телами, втягивая в себя кричащих людей и делая частью общей груды мяса. А над всем этим в небе, ставшем красным от разложившихся человеческих тел, завис бесконечный безумный ужас, втягивающий в себя багровую массу того, что было когда-то людьми…
Почему было?
Алекс вздрогнул, вдруг проникнув пониманием в суть происходящего. Они и оставались людьми! Словно попав в стазис КРК, хоть разложенные на составляющие, все эти жертвы чудовища все еще были живы. Кровавое солнце пожирало их живьем, всасывало себя, наполняя ненасытную утробу новыми и новыми существами, попавшими в безумный кошмар и не могущими никак сопротивляться ему.
Все население Пакса, как и население Веруны до этого, если не считать тех счастливчиков, кому удалось вовремя бежать — стало просто пищей.
Своим проникающим повсюду взором, Дарк как будто в одно мгновение увидел судьбу и момент смерти каждого из них.
Пилоты и утильмены, бомжи и торговцы, шлюхи и праведники, бойцы и рабы, слабые и сильные, трусливые и храбрые, мужчины и женщины, взрослые и дети — все стали просто мясом в ненасытной воронке голодной бездны. Убийца, всадивший катану в живот своей жертве, разложился на сгустки крови и плоти, так же как и тот, кого он убил — и их обоих унесло в небо, навстречу кровавому солнцу. Барыга, обманом продавший пустышку вместо ампулы «Кровавого Марса» двум бойцам из флота «Радиан» — и он, и они, все трое, схватившиеся в драке, распылены и сожраны. Насильники, в темном переулке рвущие комбинезон на какой-то девушке, угрожая ей ножом — их все постигла та же участь, исковерканный опухолями кусок мяса в облике Могучего Волчары напал на них и вобрал в себя, сделав единым целым в одной на всех преисподней. Работяги с фабричных цехов по производству «Стальных Яростей», собравшись около космобара «Пужатый Жучара» после смены, попивая толиновое пивко — все разом разлетелись на ошметки, исчезнув в красном облаке, и лишь банки с недопитым пойлом попадали на грязный тротуар, катясь и разливая содержимое. Маленькие дети, босыми бегающие в грязных лохмотьях по кучам технического мусора, играющие в космический бой, испугавшись внезапного нападения задрали вверх свои головы — и вот их уже нет, беззвучно кричащих, их остатки тел втягивает распухшее нечто, ставшее солнцем этого обреченного мира.
Больше никто и ничто не имело значения. Неотвратимый рок настиг всех и каждого.
Кто ты был, где ты был. Богат или беден, добр или зол, честен или нет. Убийцы, воры, простаки, работяги и все остальные. Никаких больше планов на будущее. Конечная. Все долги оставлены, все дела забыты, никто никого больше не полюбит, никто никому не сделает больно, не предаст и не спасет. Никто не засмеется и не заплачет. Все равно, кто что думал и о чем мечтал. Еда, вода и воздух — их вкус, их качество, их достаток, все уже не нужно, все уже не важно.
«Пиздец… Всему пиздец…» — думал Алекс, с позиции наблюдателя вынужденный созерцать весь этот армагеддон, — «Так вот, значит, как оно все кончится… все наши войны и союзы, интриги и справедливость — все это всего лишь жрачка для куска сумасшедшего мяса…»
А может, так оно и должно быть?
Все цивилизации гибнут, и просто настало время людей. Сколько можно им цепляться за жизнь, копошась в мусоре, выживая только за счет еще работающих древних машин? Ведь они не становятся лучше, все что они делают — продолжают воевать и глубже погружаться в свои собственные отходы. Захлебываются в дерьме и крови, всем на все наплевать. Убить, предать, получить собственную выгоду, жрать, срать, ебаться — вот и все, на что люди оказались способны. Никаких строительств новых великих империй. Все, приехали. Донное дно.
А на дне — донные хищники, пожирающие бесполезную падаль, которой стали люди, чтобы очистить мир от полудохлой расы и дать место расцвести другой.
Или не расцвести.
Может это вообще конец всему.
Разум изжил себя, выгорел, подобно Фэйду. Зачем существует способность думать, анализировать и совершать осмысленные действия? Что приносит она? Люди доэволюционировали до таких мозгов, что смогли летать между звездами, и толку? Только наделали еще больше способов, как убивать, грабить и насиловать друг друга. Все типы оружия — энергетическое, баллистическое, ядерное, биотическое, псионное…
«Кошкадемон раздери, да мы докатились даже до того, что специально выращиваем детей, чтобы они послужили оружием в грядущей войне!» — подумал Алекс, вспоминая Шамана.
Что стоит этот хваленый разум, если от него только зло и увеличение страданий? Зачем вселенная раз за разом порождает разумную жизнь? Неужели, реальность — это двигатель, работающий на смерти и мучении? И единственный выход из этой жестокой игры — просто перестать в нее играть?..
С горечью и осознанием неизбежности Дарк смотрел на бойню, поглотившую Пакс — но его уже уносило в сторону, вместе с его мыслями.
Он снова летел в пустоте, подобно бесплотному духу, один на один со своими размышлениями. Поток движения, спровоцированный его мыслями, незаметно закинул его на гурхорский Рарх, некогда бывшей колонией людей, до восстания Безумного Адмирала Такэси.
И Алекс Дарк теперь видел, что и свирепое племя инопланетников не избегло всеобщей страшной судьбы. Кровавое мясное солнце ужаса пересекло орбиту Рарха, пройдя по линии дня и ночи, обрушивая кровавое безумие и на этот мир.
Но гурхоры не были поглощены.
Вместо этого, чудовище обрушило на их мир псионные волны страха и безумия, захлестнувшие все, подобно катастрофическому цунами. Первосвященники гурхоров, принявшие в свое тело священный «нарг» были нечувствительны даже к такому сильнейшему воздействию. Но все остальные гурхоры — нет.
Взрослые особи и подрастающие, дархары и мальки — все разом сошли с ума, впав в яростное безумие. Вся популяция взорвалась ненавистью и страхом, начав убивать всех, кого видят. Каждый бросался на каждого, в ход шло любое оружие — каранарги, бурвабры, зубы, когти, человеческое оружие и вообще все, что попадалось под руку.
Планету поглотил хаос.
Ганрархов было слишком мало, чтобы противостоять этой безумной волне. Их всех быстро разорвали на части, с особой жестокостью вырывая сердца и глаза, вспарывая животы, отрывая конечности и перегрызая горло. Рарха больше не было… Все перебили всех, и последний из гурхоров сам вытащил собственные кишки и жрал их, пока не умер.