Метод галактической агрессии

Не обращая внимания на боль и дезориентацию, он быстро перекатился в сторону, уходя от следующего возможного удара, на ходу выхватывая «обратный коготь». Нападавшие, озверев и почувствовав вкус крови, толпой кинулись на него, чтобы добить. Шутняра защищался как мог — он даже попытался встать, но его тут же сбили с ног — хватая близкостоящих к себе противников, он старался плотнее прижать их к себе, чтобы использовать как щит. И сам бил в ответ. Его «обратный коготь» разил сильно и быстро, несколько раз Шутняра с удовлетворением для себя отметил, как его рука плотно входила в чье-то тело, и какой-то ублюдок из обступившей толпы отваливался, держась за полученную рану.

Однако сам он быстро терял силы. Тот удар, нанесенный омни-инструментом, оказался слишком серьезным. Шутняра не заметил вовремя момент его нанесения из-за большого количества нападавших и из-за неверного аварийного освещения, да если бы и заметил — не полностью вылеченное после боя не успело бы быстро среагировать… Но зато «спартанский дух» — не подвел, и Шутняра вовсе не собирался сдаваться.

В оранжевом полумраке, окруженный со всех сторон беснующейся толпой, без связи, вооруженный только коротким абордажным клинком — он продолжал драться.

— Ну суки, давайте!.. Суки!.. — хрипел он как тогда, в бою против штурмовиков «судей», сам впадая в состояние неконтролируемой злости. — Меня так просто не завалить!.. Не зря меня Барраканом прозвали!.. Посмотрим, насколько живучие вы сами, сучары ебаные!.. Ну, давайте!..

Он уже слабо видел своих противников, глаза заливала кровь, пачкая изнутри забрало разбитого шлема, со всех сторон сыпались удары.

И тут пришла вторая волна.

В технический отсек, пробивая корпус и переборки «Розы», залетело несколько кусков псионного мяса, с кошмарным визгом грохнувшись прямо в толпу. Оборванцы, занятые убийством «спартанца», не сразу осознали, что случилось и какова настоящая опасность. А когда осознали — уже было поздно. Псевдо-Даймоны, оказавшись прямо в гуще человеческих тел, сразу же начали сливаться сними и поглощать их, с легкостью преодолевая защиту некачественных поврежденных скафандров. Паника, мгновенно вспыхнувшая в толпе и заместившая ярость, сделала только хуже.

Все перемешалось.

Заходясь в немом крике, который слышали только они сами, не зная куда бежать и с кем теперь драться, масса людей стала легкой добычей Возвышения. Брошенный внезапно заметавшейся толпой, Шутняра лежал на металлическом полу, истекая кровью из многочисленных ран. Те люди, кому он пытался сделать добро, починив энергореакторы, те же самые, которые исподтишка и потом уже в открытую забивали его, не разбираясь в ситуации — сейчас они получали свою долю страданий и смерти. Накрываемый неотступной темнотой, теряя остатки сознания вместе с утекающей жизнью, Шутняра видел, как вся толпа, уже поглощенная, превратилась в один ужасный шевелящийся ком из рук, ног, голов и других частей тела. Все это пульсировало и шевелилось, расползаясь по пространству технического отсека, как страшная мясная амеба.

Но когда эта масса настигла его самого, Шутняра был уже мертв.

Возвышение не получило его душу, только его уже безжизненную израненную плоть.

Часть 5.7 Истинная любовь

После удара псионной волной, на «Розе» начался хаос.

Еще до отлета ударного флота «Спарты», обстановка была крайне сложной. Наполовину выгоревшая, с плохо работающими энергореакторами, космическая крепость могла предоставить только самый минимум пространства и жизненных условий. Новый ванакт «Тритонов», назначенный царем босс Гизмо, совместно с оставшимися «Сиренами» делал все возможное и невозможное, чтобы держать станцию в стабильном состоянии и обеспечивать гражданских необходимым. Но все стало резко ухудшаться, когда из секторов Двойной Звезды хлынули потоки беженцев.

Места и ресурсов для них не было. И взять их было совершенно неоткуда — но и просто бросить людей на верную смерть за бортом, «спартанцы» не могли. Гизмо приходилось идти на любые, даже не популярные меры, деля и без того недостаточные ресурсы, находившиеся в его распоряжении. Места, воды, еды и воздуха критически не хватало — как-то еще помогал Лерой Кейн, предоставив со своих кораблей энергопитание и организовав доставку льда с Саккама. Но и этого было мало. Все относительно герметичные отсеки станции были набиты битком, люди голодали и страдали от пониженного содержания кислорода.

И все же это было меньшей частью проблемы.

Хуже всего было то, что беженцы принесли с собой тот ужас, от которого пытались бежать. Потерявшие все, своих друзей, любимых, имущество — они были переполнены горем, страхом и злостью. И то, что на «Розе» их приняли, хоть возможностей для этого не было от слова «совсем», большинство беженцев восприняло вовсе не с благодарностью. Они постоянно требовали от Гизмо наладить нормальное снабжение и восстановить энергореакторы, игнорируя аргументы, почему этого нельзя сделать прямо сейчас. Беженцы считали, что они и так слишком много перенесли и слишком много страдали, и «спартанцы» просто обязаны им нормально помочь. Исходя из той логики, что укоренилась в людях со времен старого порядка — что если какой-то флот контролирует сектор, то он соответственно и отвечает за обеспечение гражданских под своим контролем. То, что эти времена уже давно минули, никого не волновало. В ситуации крайней нужды, потеряв все и сами с трудом избежавшие смерти — люди воспринимали действительность только через свое горе, тупо не обращая ни на что другое внимания.

И очень быстро это горе приняло форму требовательного, озлобленного напора.

То, что беженцы так напирали на «Спарту», объяснялось не только перенесенными ими потерями и тяжелым положением на станции. Нужно было найти крайнего в их бедах, и этим крайним стали гуки — по общему мнению, порожденному крайним напряжением и мутными слухами, это именно из-за них случилась катастрофа в Скарлет-Блай. Без всяких оснований, разозленные и опустошенные горем беженцы винили в случившемся именно их, и их Тёмного Бога, считая появившегося возвышенного олицетворением Пожирателя. А узнав, что один из царей «Спарты» — гук, беженцы совершенно вышли из-под контроля. Кто-то где-то видел детей-мутантов, и это породило новую волну слухов и ненависти. «Спарту» за глаза — а иногда уже и прямо — стали называть предателями рода человеческого. А как же, ведь это именно их воин, Алекс Дарк, привел проклятых инопланетников во Внутренние Системы. И теперь очевидно, что «Спарта» замышляет скормить всех людей их кровожадной религии и их ненасытному богу, чтобы таким образом получить преимущество в своей бесконечной войне с элитами и Террой.

Так говорили везде и всюду, уже не шепчась и не прячась по углам, а громко и в открытую. Никого не волновало, насколько эти слухи соответствуют действительности и имеют под собой хоть какие-то основание. Из-за отказа маячковой связи, не имея возможности получить хоть какую-то информацию извне, находясь в адски стесненных условиях, переполненные страхом и отчаянием, беженцы, а потом и вообще все обитатели станции воспринимали самые дикие слухи и вымыслы за правду.

Зерно ненависти, брошенное на такую почву, получило взрывообразный рост. Ситуация начала стремительно выходить из-под контроля. Еще до отлета ударного флота, случилось несколько инцидентов — попытка нападения на «Огненный Ветер» с детьми и несколько самосудов над попавшимися под горячую руку гуками, с которыми расправились очень жестоко. В ответ Гизмо был вынужден действовать бескомпромиссно, чтобы окончательно не утратить контроль над массой людей, находящихся на «Розе». Его подручные бандиты, раньше бывшие в подчинении Оги, не гнушались никакими методами, слова «мораль» и «сочувствие» были для них пустым звуком — но и они постепенно стали колебаться, поддаваясь массовым настроениям толпы. Гизмо давил на них сверху, толпа — снизу. Потеряв берега и отчаявшись настолько, что им стало плевать вообще на все, гражданские уже в открытую угрожали самим бандитам. Превосходя численностью и не имея ничего, что ещё можно было бы потерять, беженцы уже сами стали властью, хоть ещё и не совсем осознали это. А жёсткие меры нового босса только разжигали их ответное противостояние, таким образом только раскручивая спираль насилия, цепляя и подталкивая одно к другому.