Омега для бандита

Он затягивался, наблюдая за игрой и усмехаясь от мата, которым игроки крыли друг друга, стоило кому-то подкинуть лишнюю карту, которую было невозможно побить. Он вел себя точно так же, когда играл с Сенькой.

По спине пробежал озноб, стоило Марку произнести про себя имя омеги. Настроение, которое едва улучшилось, тут же скатилось. Альфа тихо выругался и зажав сигарету в зубах, толкнул боковую дверь, оказавшись на улице.

В холодном утреннем тумане он разглядел на парковке свою машину. Стукнув пару раз по стеклу с водительской стороны, он разбудил помощника.

– Едем домой, босс? – спросил бета, потирая покрасневшие глаза.

– Нет, – альфа сел сзади.

По лицу гуляли желваки и он не мог поверить в то, что собирался сказать. Но как бы он не бежал от себя и не пытался заглушать желание, ответ все это время лежал на поверхности. И Марк рассчитывал, что уже через час под ним снова будет лежать Арсений. И раз уж головная боль от него все равно появилась, то он не ограничится сухой дрочкой. При воспоминании о худом теле и растрепанных белых волосах, рубашке, застегнутой на все пуговицы, в штанах стало до боли тесно. Альфа глухо зарычал и отдал распоряжение.

– Едем в книжный.

* * *

Арсению потребовалось немало времени, чтобы успокоиться. Он пролежал достаточно долго, глядя в потолок опухшими и покрасневшими от слез глазами. Сперма на животе засохла и неприятно стянула кожу.

Сработавшая во дворе сигнализация вырвала его из прострации. Омега сел на диване, спустив ноги на пол, затем поднялся и медленно дошел до входной двери. Оказалось, что она не захлопнулась и в образовавшийся проем было видно лестничную площадку. Кругом жили в основном пенсионеры, у которых было нечем поживиться, поэтому воров можно было не опасаться. На бледном лице промелькнула кривая улыбка. Кажется, воры – это наименьшее, о чем ему сейчас следовало беспокоиться.

Арсений доковылял до ванны, забрался внутрь и включил воду. Горячие струи били сверху из душевой лейки, омывая худое тело. Арсений осмотрел себя, оторвал от тела присохшие купюры с Хабаровском, скомкал их и отбросил подальше за бортик ванны. В голове почему-то было пусто и последние несколько часов казались дурным сном, будто он задремал за прилавком и теперь видел кошмарный сон.

Из горла вырвался прерывистый вздох. Арсений сполз на дно, обхватив себя руками и снова заплакал. Каким беспомощным он оказался, не смог даже дать отпор или возразить. Неужели все альфы такие? Как тогда живут красивые и молодые омеги, которые постоянно подвержены риску нападения? Он задавал себе эти вопросы, на которые было страшно искать ответ. Арсению пришлось продолжить мыться, почти соскребая с себя покрасневшую кожу. Он до утра просидел на кухне, наблюдая за тем, как медленно бледнеет горизонт и поднимается солнце. Он должен был спуститься вниз, навести порядок в магазине и открыть его, но попросту не смог этого сделать.

Арсений лежал на диване, иногда добирался до кухни, чтобы выпить воды, но на этом его активность заканчивалась. Было страшно выходить из дома, нервы оставались натянуты как струна, будто он постоянно ожидал нападения или внезапного визита. А стоило ему забыться беспокойным сном, как Арсений снова видел темные глаза альфы.

Промозглым холодным утром, он проснулся от голода. За окном все еще было темно, но как бы он не ворочался, живот продолжало сводить от боли. Арсений дополз до кухни и понял, что у него не осталось никаких запасов. Ни хлеба, ни крупы или макарон. В мусорном ведре лежала смятая упаковка из-под яиц, брошенная туда еще два дня назад. Омега дважды обшарил кухню, а после сполз на пол, шмыгая носом. Его потряхивало от страха и неизвестно откуда взявшейся злости. У него не осталось ничего, что могло бы поддерживать жизнь и позволять ему оставаться в безопасности. Он добрел до гостиной и поднял с дивана теплый кардиган, в который он кутался, не в силах согреться по ночам. Вслед за кардиганом на пол упала смятая, обагренная кровью рубашка и омега уставился на нее, будто увидел впервые. Он отрицал и злился на себя, но когда сил плакать уже не оставалось, а сон не шел, он прижимал к груди забытую Марком рубашку и утыкался в нее носом. В тот момент он презирал себя за слабость и боялся той легкости, которая сметала, подобно лавине, все его страхи. Он растворялся в безмятежности летнего утра, вдыхая казавшийся родным аромат и засыпал. А с наступлением настоящего утра приходило непонимание и боязнь того, что он делал, будто кто-то мог это видеть и осудить его.

При сером свете Арсению не требовалась эта рубашка, а потому он со злостью отбросил ее прочь и пинком отправил под диван. Он уже устал прятаться, ругать себя и бояться. Это был всего лишь один раз и больше никогда не повторится.

Арсений надел ботинки и вышел из квартиры. В холодном утреннем тумане он почувствовал себя чуть увереннее. Не было толпы снующих мимо альф и омег. Он мог спокойно брести к круглосуточному магазину и просто наслаждаться тишиной. Он без происшествий прошел по тротуару, свернул за угол и оказался перед светлой витриной.

Внутри, под белым светом ламп, он бросал в корзину совсем не то, что планировал. Не было ни одного продукта, который мог бы ему помочь после двухнедельной голодовки. Арсений смел не глядя несколько упаковой бичей, пачку чипсов и мороженое, а довершением стала маленькая бутылка водки. Уже на кассе он решил, что этого не достаточно и притащил двухлитровую бутылку газировки.

Сонная бета, жуя с отрытым ртом жвачку, пробила покупки.

– Товары по акции?

– Нет.

Арсений купил большой пакет и вскоре вышел на улицу. Задрав голову к небу, он всматривался в непроглядную серость, чувствуя, как разрушаются остатки его прежней, уютной жизни. Он достал из пакета стеклянную бутылку, открутил крышку с акцизной маркой и сделал два больших глотка.

– Гадость! – скривился Арсений, высунув язык и пытаясь вдохнуть полной грудью, но из-за алкогольных паров у него не слишком-то хорошо это получилось.

Он посмотрел на бутылку в руке, понимая абсурдность своего поведения. Похоже, водка действительно обладала какими-то магическими свойствами, поскольку после двух глотков ему стало внезапно легко и даже чуточку весело, а еще понятно, что это далеко не конец. Он стался жив. Пострадала его гордость и была уничтожена одна лишь вера в мужчин, которые не могут причинить вреда, воспользовавшись ситуацией. Он оставался сам у себя, а еще у него был магазин, о котором когда-то мечтал его папа, работая в школе библиотекарем.

Арсений не мог это все потерять, включая себя. Он сделал еще глоток, а затем отправил бутылку водки в мусорку. На душе стало легче. Он направился обратно к дому и шагал весьма бодро, пока в спину не прилетело.

– Эй, дядя, закурить есть?

Арсений обернулся, наткрувшись на парочку молодых ребят, превосходящих его как в росте, так и в степени алкогольного опьянения.

– Не курю, – бросил он и собирался пойти дальше, однако, у альф оказались другие планы.

Глава 4

Черный автомобиль остановился напротив магазина с темной витриной. Марк вышел на улицу, и привалившись к дверце, закурил. Или омега был настолько глуп, что забыл закрыть рольставни, или наоборот, трезво оценивал ситуацию. Ну кому придет в голову грабить книжный, тем более в таком тухлом районе?

Альфа скользнул взглядом по таким же темным окнам квартиры на втором этаже. Должно быть, Сенька еще спит. Мирно посапывает в своей теплой постельке, не представляя, что скоро ему будет совсем не до сна.

В штанах потяжелело, стоило Марку представить бледного, разморенного сном омегу. Как он был бы податлив, если бы Марк пришел к нему сейчас. Собственное возбуждение отошло на второй план. Альфа представил, как ласкает сонного Арсения и смотрит на него, впитывает реакцию. Наверняка тот будет в начале смущаться, но тем интереснее будет с ним играть.

Марк нахмурился. В прошлый раз он был так взбешен, что едва ли понимал, кто перед ним. Злость взяла верх и хотелось только одного – разрядки. Альфа отбросил недокуренную сигарету в сторону и быстрыми шагами направился во двор. Пришлось позвонить в парочку квартир, прежде чем чей-то сонный и недовольный голос соизволил изрыгнуть – Ходят тут всякие – и открыть дверь.