Страница 2 из 5
Я не редко засыпала слушая их стоны в соседней комнате «для гостей». Шикарные комнаты отдыха для личной охраны Джамаля. Они просто оказывали услуги. Отношения между девушками и охраной были строго запрещены, но солдаты приходили каждый вечер. Выбирали и уводили. А я слушала это. По секрету сказать я дико возбуждалась представляя как красивых и статных девушек имели во всех позах грязные солдаты пустыни. Я представляла как девушки пытаются развлечь их танцем, а их просто нагло хватают за руки, мнут груди, суют руки под юбку. Раздевают. Тискают.
Я дико изнывала от перевозбуждения. И откровенно говоря ждала того дня, когда смогу остаться с Джамалем наедине.
Этот день настал. Меня снова намыли и завистливо отшлепали по попе девушки. Они не надели на меня нижнего белья в этот день и я ходила в одних только широких штанах, которые резинкой обтягивали мои подкачанные танцами икры.
Золотой бюстгальтер приподнимал и выставлял напоказ мою грудь. Для 18летней девушки я выглядела очень вызывающе. Моё тело томилось и дымилось под легкой шелковой тканью. Я горела желанием встречи с мужчиной в этом дворце разврата. И пусть он хоть самый отпетый негодяй. Я хотела его. Его член. И прыгать на нем, как голодная сучка.
Возбуждаюсь, даже когда просто пишу эти строки.
Хочу прыгать верхом на бандите, который воюет против моего отца.
Наступил вечер и меня вызвали к нему в спальню.
Я переступила порог, как меня учили – расправив плечи и нацепив маску недоступности на лицо. Я вышагивала большими шашками, наблюдая за тем, как он разглядывает мой красный педикюр и ремешки туфелек опоясывавшие мои нежные щиколотки.
Я ступала с каждым шагом понимала, что его мужское я поглощает меня. Он большой. Он развалился на огромном диване. Среди шелковых подушек. Приглушенный свет не давал мне до конца разглядеть его щетинистое лицо. Но глаза его, большие, злые и…умные, блестели в темноте. Ему нравилась кукла, которую он для себя выбрал.
Я положила колено на диван и кошкой стала пролезать к нему. Медленно и плавно. В его штанах уже зашевелился большой толстый ствол. Я видела это и у меня перехватило дыхание от возбуждения.
Я уже была над ним. Запах мужчины, голодного и сдерживающего свою агрессию пассивно наблюдая за моим змеиным танцем над ним. Меня предупредили, что нужно сначала его как следует завести и лишь потом можно приступать к делу иначе можно схлопотать пощечину.
Я наблюдала за тем, как он возбуждается и ему все труднее сдерживать себя. Я касалась ЕГО грудью, словно случайно… Закрывала глаза и вдыхала его запах прикусывая нижнюю губку. Моя нетронутая девочка была уже очень мокрой. Тем более, что на мне не было трусиков. Я стала целовать его в шею…
Его рука легла мне на поясницу и медленно заползла в штаны. Его огромная лапа легко вместила в себя мою правую ягодичку и тут он сжал её с силой… Я застонала и упала на него прочувствовав всю твёрдость его намерений… Я пыталась, не касаясь его кулачками, опереться на его грудь, чтобы продолжить, но он с силой прижал меня к себе… Я хотела, чтобы он снял с меня штанишки и оттрахал как последнюю сучку.
Я подняла голову и откинула свои светлые волосы, чтобы поцеловать его в губы.
– Не так быстро.
Он продолжал: я думаю мы подружимся – сказал он на русском.
Его акцент уже стал моим отдельным фетишем, потому что на деле он сказал что-то вроде: «Дружба ты и я делать долго». Но я попытаюсь передать его интеллигентный тон:
●
Я вижу ты быстро учишься… И танцы и кожа и умение «обходиться» с мужчиной…
Он покатал виноградинку по губам и раскусил:
– Тебе понравилось учиться, нее так ли?
– Да. – дрожащим от страха и возбуждения голосом прошептала я.
– Тогда ты будешь учиться у меня не только этому…
Со следующего утра я попала в его тренировочный лагерь, где училась стрелять, скрываться и читать натовские карты на равне с его головорезами. Эти громилы и посмотреть в мою сторону боялись. Все знали, чья я и кому принадлежу и телом…и сердцем.
Горячий Ствол
Мою жопу рассматривали, мою жопу обсуждали, но никто ее не трогал. В тренировочном лагере каждый головорез знал, что «белая сука» – личный интерес Джамаля.
Это давало мне некоторую свободу, которая после долгого заточения в гареме кружила голову.
Уши закладывала от стрельбы. Я стояла в узком ущелье, метрах в ста от нас были выставлены мишени. Мишени Альбека, Рамиля, и Юсупа были расстреляны в мясо. Моя же болталась на ветру не тронутой, хоть я и расстреляла все патроны.
«Подойди»,– прохрипел его настойчивый бас.
Строгий голос Бахтияра, тренера по стрельбе перекрикивал шум отлетающих гильз.
Высокий, накачанный, замотанный в пустынного цвета хаки одежды, он укрывался в тени, пока мы жарились на испепеляющем солнце.
«Плохо Стреляешь»,– с сильным акцентом, но по-русски попытался сказать он.
Я стояла и жмурилась от солнца, понимая, что он пялится на веснушки на моем сморщенном носике. Таких тут ни у кого нет. Светлые волосы были убраны в тюрбан, но глубокое декольте сколько его не вытирай моментально наполнялось потом.
«Очень плохо»,– он недовольно и с прищуром покачал головой.
Бахтияр еще раз очертил взглядом мой силуэт песочные часы, большую упругую грудь, тонкую талию подчеркнутую коротким топиком и крутые бедра не уступающие в объёмах восточным красавицам, и только после этой инспекции перелистнул истрепанный блокнот с записями стрельб.
«Женщина должна уметь направить ствол. Иначе все выстрел мимо»,– зазвучало из его уст как афоризм.
По его ухмылке я быстро поняла, что он нарочно подобрал такие двусмысленные слова.
«Ты умеешь направить ствол?»– все стрелки дружно заржали.
«Давай давай я покажу!»– прокричал со своего полигонного места Юсуп. Высокий худощавый парень из средней Азии. Без бороды. С голубыми глазами и смуглой кожей. Его щетина были окантована по-европейски. Очевидно для заданий на Балканах или даже в западной Европе. Он часто говорил по английски в лагере, хотя очевидно знал русский. Просто говорить тут было не с кем.
Все естественно засмеялись.
Бахтияр накричал на него. Из того, что я уже начинала понимать по-афгански были только ругательства. Он назвал его «шакал членом».
Они постоянно говорили это друг другу. По смыслу означало: мужик, который ищет в какую щель бы присунуть.
Бахтияр резво вскочил с места. Взял свой м16 и не глядя на мой бюст подошёл к стрелковому рубежу.
«Иди сюда. Быстро!»– тренера постоянно кричали на нас, поэтому это уже переставало работать, но от жары и унижения, что я не могу поразить ни одну мишень у меня начали твердеть соски. Самое постыдное было то, что они выступали уже и через бюстгальтер крепко обнимающий мою грудь и через зелёный топик.
Я подошла и взяла протянутую мне винтовку.
«Надо стать со ствол одно целое»,– Бахтияр обнял меня сзади. Словно пытаясь научить. Его большие волосатые лапы легли на мои предплечья золотящиеся от выцветающих светлых волос.
Всей спиной и попой я ощутила, как он не прижался, а словно обхватил меня. Я погрузилась в него. Большого опытного мужчину.
По спине пробежали мурашки. Это было одновременно и прохладно, потому что я полностью была укрыта его мощным телом от солнца и жарко, потому что из всех щелей его одежды, из каждого рукава дышало жаром его огромное мужское тело.
Запах мужчины ударил меня в нос, и я начала сходить с ума. Просто тупо отключаться. Дышать тяжелее. По спине, в ложбинке у позвоночника покатились в трусики градинки пота.
Его голос звучал откуда то из далека. Мишени расплывались еще больше.
Он приставил приклад винтовки мне прямо в пах.
«Со ствол одно целое. Понимаешь?»– ко мне никто не прикасался уже давно. Особенно в тренировочном лагере, где у меня не было даже возможности мастурбировать в душе, потому что там всегда был кто-то из мужчин. Приклад как влитой лег мне в прогал. Я чуть выгнулась попочкой навстречу Бахтияру.