Страница 21 из 102
Она принадлежит мне.
Ее киска сжимается на моем члене, и я толкаюсь в нее, изголовье ударяется о стену с каждым толчком. Наклонившись над телом девушки, я хватаю ее за волосы и поднимаю ее голову от рук. Другой рукой обхватываю шею и удерживаю в одном положении. Ее руки, скрещенные перед собой, напряжены, кисти сжаты в кулаки.
— Чувствуешь это? — спрашиваю я, заставляя ее хныкать. — Какая ты, блядь, мокрая? — Я вырываюсь и толкаюсь бедрами вперед. — Мне это нравится, — говорю я, и она прижимается ко мне. Рыча ей на ухо, врезаюсь в нее бедрами, и ее дыхание учащается, а тело напрягается. Приглушенный крик наполняет мою комнату, когда она кончает.
Я замедляю ритм и отпускаю ее волосы и шею. Блейк опускает лицо на руки, когда я полностью выхожу, и оседает на кровать. Я несколько раз засовываю большой палец в ее влажную пизду, а затем снова заменяю его членом.
Когда я прикасаюсь большим пальцем к ее покрытой смазкой попке, оказывая небольшое давление, она начинает сопротивляться, но у нее нет шансов.
— Расслабься, — говорю я, шлепая свободной рукой. — Будет не так больно. — Хныча, она перестает сопротивляться. Я вытаскиваю свой член из ее киски и снова медленно вхожу в нее, в то время как мой большой палец начинает кружить вокруг ее попки, мягко оказывая большее давление. — Хорошая девочка, — говорю я. — Просто дыши.
Блейк тяжело дышит, ее тело дрожит. Я наблюдаю, как напрягаются мышцы ее спины, борясь с ограничениями. Когда я засовываю большой палец в ее задницу, с ее заклеенных губ срывается приглушенный крик.
— Какая упругая попка, — говорю я сквозь стиснутые зубы. Это будет потрясающее ощущение, когда я возьму ее. — Я собираюсь взять ее, Блейк, — сообщаю я ей. — Моя сперма заполнит эту тугую попку так же, как и твою киску.
Я оставляю большой палец внутри нее, в то время как мои бедра снова набирают темп — мой член трахает ее пизду. Я уже близко.
Мое дыхание учащается, заполняя комнату, а изголовье кровати врезается в стену. Я пытаюсь сдержаться, но прошло уже слишком много времени. Я напоминаю себе, что у меня есть завтра и послезавтра, и каждый день. Она принадлежит мне до выпуска. Я могу делать это столько, сколько захочу.
Чувствуя, как сжимаются мои яйца, я в последний раз вонзаюсь в нее до упора. Мои мышцы напрягаются, а член пульсирует внутри ее чертовски сладкой пизды, когда я кончаю.
Я вытаскиваю большой палец, и ее тело опускается на кровать, пока я вынимаю член. Оставив ее так на минуту, я наклоняюсь, беру полотенце, которое отбросил, и вытираю ее. Закончив, бросаю его и наклоняюсь над ее спиной. Срываю скотч с ее рта и вытаскиваю нижнее белье. Затем начинаю освобождать ее руки и ноги, после чего захожу в свою ванную и беру для нее таблетки. Выходя, я вижу, что Блейкли сидит на краю кровати, голова опущена, руки на коленях. Она потирает запястья.
— Вот. Возьми это, — я протягиваю ей кулак.
Она смотрит на меня, и ее усталые глаза расширяются от возбуждения.
Интересно.
— Это Адвил, чтобы помочь справиться с болью.
— О, — говорит она, разочарованно опуская плечи, когда я раскрываю руку, чтобы показать их ей.
— Ты думала, что я снова собираюсь накачать тебя наркотиками, — комментирую я.
Ее щеки краснеют, но она берет таблетки. Блейк опускает взгляд в пол, не в силах встретиться с моим.
Подойдя к ней, я осторожно беру ее за подбородок и поднимаю его так, чтобы она смотрела на меня сверху.
— Скажи мне, — у нее что-то на уме. И Блейк должна понять, что нет ничего такого, о чем она не могла бы поговорить со мной. Я не из тех, кто бежит к друзьям и рассказывает им, что мы сделали. Если я что-то и умею делать, так это хранить секреты. На самом деле, я буду похоронен со многими. То, что я сделаю с ней, будет добавлено к остальным.
— У нас был секс той ночью? — шепчет она. — В ту ночь, когда ты дал мне выпить.
Я наклоняю голову набок в ответ на ее вопрос. Неужели она не подумала, что сегодня у нее все впервые?
Она вздыхает в ответ на мое молчание.
— Я… просто на следующий день у меня все болело…
— Нет, — отвечаю я. Конечно, ей было больно. Я был груб с ней. Мне не хочется говорить ей, но с этого момента ей всегда будет больно.
— О, — и снова она выглядит разочарованной таким ответом.
— Ты сказала мне, что девственница, здесь, в ночь вечеринки, — я не собираюсь говорить ей, что не поэтому я не трахнул ее. Потому что, честно говоря, это бы меня не остановило. Это путь, который я выбрал. Лорды могут вышвырнуть тебя вон, лишить титула и власти. И как бы мне этого ни хотелось, сделать ее своей на весь выпускной год — это, черт возьми, лучше, чем один раз.
Ее глаза расширяются, а щеки краснеют при мысли о том, что она сообщила мне эту информацию.
— Мэтт никогда бы не стал спать со мной, — шепчет она.
Мне неприятно, что она упоминает его имя, но я понимаю, что он был большой частью ее жизни. Я собираюсь стереть любую мысль о нем из ее памяти. Она даже не будет знать, кто он, когда я верну ее к нему.
— Ты не должна смущаться, — говорю я ей. — Мне нравится, что я был первым, кто трахнул тебя. — Я отпускаю ее подбородок и провожу большим пальцем по ее губам.
Ее дыхание учащается, и она спрашивает:
— Что ты делал… той ночью в моей квартире?
— Я могу показать тебе, — я бы с удовольствием наблюдал, как она смотрит, как я играю с ней, пока она под наркотиками. Посмотреть, заводит ли это ее. У меня такое чувство, что она бы от этого завелась.
— Правда? — ее глаза расширились, а соски затвердели от этой мысли.
— Да, но не сегодня, — я откидываю одеяло, и Блейкли заползает под него голая. Я придвигаюсь к ней, и она прижимается ко мне. Я хочу оттолкнуть ее, но не делаю этого. Вместо этого притягиваю еще ближе, зная, что этот дом полон почти сотней мужчин, и любой из них с радостью забрал бы ее у меня.
ГЛАВА 15
БЛЕЙКЛИ
На следующее утро мы идем по коридору моего жилого комплекса и подходим к моей двери. Возле двери стоят две коробки. Раят наклоняется, чтобы поднять их, а затем берет ключи из моей руки и отпирает дверь, распахивая передо мной.
— Что в этих коробках? — спрашиваю я, входя внутрь.
— Занавески, — отвечает он, закрывая дверь.
— Занавески? — удивляюсь я. — Почему ты отправляешь вещи в мою квартиру?
— Потому что они для твоих окон.
Я иду за ним на кухню, он открывает верхний ящик, достает ножницы и срезает верхнюю часть, открывая коробку.
— Как ты узнал, где эти ножницы? — спрашиваю я, но он игнорирует меня, повторяя процесс со второй коробкой. — Зачем они мне нужны? — продолжаю я.
— У тебя есть час, — отмахивается он от меня.
Стоя здесь, я смотрю на них и думаю, какого черта Раят делает, когда он крутит меня и игриво шлепает по заднице, приказывая:
— Иди, готовься.
— Это не займет у меня так много времени, — говорю я, пытаясь понять, какого хрена он делает.
— Тебе нужно собрать сумку.
У меня ничего не было в его доме, поэтому нам пришлось зайти сюда, сегодня утром перед занятиями. Я начинаю идти в сторону своей комнаты, но останавливаюсь и поворачиваюсь, чтобы посмотреть на Раята.
— Мы можем остаться здесь?
Он перестает возиться с этими чертовыми шторами и смотрит на меня. Брови нахмурены.
— Здесь? — повторяет он.
Я киваю.
— Да, в доме много народу, — и Мэтт там. — Мы можем оставаться здесь? Хотя бы иногда? Или это против правил? — Я понятия не имею, что им можно, а что нельзя делать. Мэтт ни черта не говорил мне! Я думала, что это потому, что он пытается защитить меня, но теперь я думаю, что это потому, что он скрывает от меня что-то.
— Нет. Это не противоречит никаким правилам, — отвечает он, и я улыбаюсь его честности, но замечаю, что он не отвечает на мой первый вопрос. — Иди, собирайся. — Он возвращает свое внимание к моим новым шторам, заставляя меня закатить глаза.
Я наношу немного макияжа — тональный крем, тушь и румяна. Затем расчесываю волосы и провожу выпрямителем по кончикам, чтобы быстро привести их в порядок, так как прошлой ночью я заснула с мокрыми волосами, а затем надеваю черную майку и юбку. Она похожа на теннисную юбку с широким поясом и складками. Ткань легкая и мягкая. Я наклоняюсь над столешницей, наношу красную помаду.