Страница 7 из 78
Глава 3
Мимо меня неторопливо проплывали уличные фонари. Нечастые и не всегда исправные. В домах светились окна: горожане не торопились укладываться спать. Жители столицы явно не привыкли вставать на утреннюю дойку. А потому не спешили с наступлением темноты укладывать головы на подушки. Позволяли себе вечерние прогулки. Голоса многочисленных прохожих временами заглушали топот лошадиных копыт. Цокот подков о камни мостовой эхом отражался от стен, носился по улице. Вливался в какофонию звуков ночной столицы.
Наш экипаж нещадно скрипел, угрожая развалиться на части (этими звуками он напомнил мне о стареньком автомобиле, что был когда-то у моего отца — «Москвич-408»: тот тоже ежесекундно жаловался на жизнь). Коляска подпрыгивала на неровной дороге. Я то и дело ударялся плечом о сидевшего рядом со мной в коляске бородача. Тот не обращал на это внимания. Оставался неподвижным, смотрел вперёд, не мигая, будто каменный истукан. Вот только попахивало от мужика вовсе не камнем — густым перегаром и жаренным луком.
«И зачем ты поехал к энтой Шляпе, парень? — бурчал застывший рядом с возницей призрак старого пекаря. — Неймётся тебе. Так и тянет по бабам, етить их. Всё никак не угомонишься. Делом сейчас надо заниматься. А не искать на жопу приключения».
«Так приключения меня сами находят, — сказал я. — А на счёт баб — кто бы говорил! Это ведь ты разносчицам в декольте заглядывал, когда я беседовал с трактирщиком».
«Никуда я не заглядывал!»
Я не сумел сдержать улыбку.
«Ну конечно. Ты ещё скажи, что проверял у тех пышногрудых девах частоту сердечных сокращений. Видел я, куда ты совал свой нос. Можешь не отнекиваться, старикан».
«А что мне оставалось делать, парень? Не слушать же ваши пьяные бредни, етить их!»
Мне показалось, что призрак обиженно скрестил на груди руки.
«Если бы ты тогда нас послушал, старый, то не говорил бы сейчас ерунду. И знал бы, что Шляпа — к сожалению, не женщина. Во всяком случае, так утверждал трактирщик».
Стая бродячих собак устремилась за нашей коляской, звонким многоголосым лаем подгоняя лошадь. Мохнатые, коротконогие — яркие представители породы столичных дворняг. Мне, привыкшему к виду клифских волкодавов, все эти громкие шавки показались щенками. Вознице пришлось трижды приголубить дворняжек кнутом, прежде чем те растеряли задор и отстали.
«Тогда я тем более не понимаю, зачем понадобилось вытаскивать меня из дома, — сказал призрак. — Мужик энтот твой Шляпа, или баба — энто только его проблема. Я только-только закончил осматривать наши печи, етить их!»
Призрак покачал головой.
«Негодные они. Совсем негодные, етить их! Старые. Грязные. И маленькие. Не влезут туда сорок два каравая. Никак не влезут! Понимаешь, парень? Даже если разложишь их так, как придумал энтот лодырь Полуша».
«Успокойся, старый. Я со всем разберусь. Вот увидишь».
Коляска резко вильнула, разразилась жалобным скрипом. Едва разминулась со встречным экипажем. Я снова врезался в плечо бородатого — тот опять словно не заметил этого. Возницы погрозили друг другу поводьями. Поприветствовали один другого цветастыми ругательствами. Я невольно заслушался. Лексикон столичных жителей явно был побогаче, чем у провинциалов.
«Ну и чего тогда ты на ночь глядя прёшься к этому Шляпе, если он даже не баба?» — спросил мастер Потус.
«Визит вежливости. Себя показать. На него поглядеть».
«На Шляпу, етить его?»
«Да».
«И на кой тебе на него смотреть?»
«Всегда интересно знать, кому будешь отстёгивать десять процентов выручки».
Коляска снова подпрыгнула, наехав колесом на камень — призрак не подпрыгнул вместе с ней.
«Так Шляпа — энто бандит, етить его?»
«Местный вариант вашего Рела Музила, — сказал я. — Берёт с торговцев плату в нашей части города. Криминальный авторитет средней руки, как я понял. Ужасный и беспощадный. Но не женщина. Трактирщик заверил, что мне предстоит платить за крышу именно этому товарищу».
«Ну… тогда ладно, — сказа мастер Потус. — Взглянем на поганца».
Привидение замолчало.
Я порадовался этому событию: в последние дни голос старого пекаря стихал в моей голове не часто.
Но вскоре призрак снова спросил: «И что ему от тебя понадобилось?»
Я пожал плечами.
Сказал:
«Для того чтобы узнать это, мы с тобой, старый, к товарищу Шляпе и едем».
Бородатые привезли меня во вполне респектабельную часть города. Не в трущобы и не в припортовые кварталы, где по моим представлениям обитали бандитские авторитеты. Дома здесь не походили на дворцы. Но выглядели солидными и добротными. Их окна прятались за густыми ветвями невысоких лиственных деревьев. На клумбах пестрели цветы. Пахло травами, а не помоями. Тут едва ли не на каждом шагу светились фонари. По дороге сновали богато украшенные кареты.
Коляска замерла около небольшого ухоженного дворика, окружённого низкой ажурной оградой (мне вспомнился похожий забор около дома атамана Крюка в Персиле). Призрак старого пекаря соскочил с козел — рванул осматривать территорию. Лошадь громко фыркнула, встряхнула гривой — предложила мне поскорее выметаться из экипажа. Я не стал нервировать животное. Послушно соскочил на землю, размял затёкшие ноги. Тут же получил тычок в спину от бородатого.
— Иди, — буркнул мужчина.
В пути он подрастерял вежливость. А может всё дело в том, что теперь рядом со мной бородач не видел зубастые пасти клифских волкодавов. Не боялся, что клифы по локоть откусят ему руку в отместку за эти наглые тычки в мою спину. Без сопровождения собак в глазах бородатого я не выглядел человеком, достойным уважительного отношения.
— Как скажешь, — ответил я.
Ничего объяснять и доказывать своему неотёсанному спутнику я не стал. Пока… не стал: было попросту лень. Поправил на себе одежду, пригладил волосы, зашагал в указанном направлении. Сразу несколько моих теней последовали за мной.
Я жмурился от яркого света фонарей. С любопытством рассматривал аккуратный фасад дома (невольно испытал сожаление, что обосновался не в этом районе: вывеска пекарни на подобном строении смотрелась бы очень даже неплохо).
Бородач повёл меня к парадному входу — к широкой двери над каменным крыльцом. Вёл торопливо. И словно под конвоем. Будто боялся, что я либо сбегу от него, либо вдруг с визгом и криком брошусь ломать ветви деревьев и топтать цветы на клумбах. Придерживал меня за локоть. Возница с нами не пошёл — остался рядом с коляской. Провожал нас внимательным взглядом. Всем своим видом намекал, что в любую секунду бросится на помощь напарнику, стоит мне лишь попытаться взбрыкнуть.