Страница 6 из 15
Казалось бы, две полные противоположности, и, следовательно, плохая совместимость. Но нет. Ситуация была прямо обратная.
Наши стихии не мешали, но дополняли друг друга.
Я знал сам, и учитель подсказал нам огромное количество комбинаций, при которых сочетание света и тьмы было мощным оружием. В один момент, проводя одну из таких комбинаций, мы с Анной случайно вырубили освещение во всём огромном помещении. Все до единой лампочки полопались. А так как починить всё это — дело небыстрое, пришлось мигрировать в другой зал.
Благо, что Алевтины Игоревны в этот момент не находилось поблизости. А иначе бы… пришлось несладко.
Впрочем, никакой серьёзной проблемой это не стало. После неприятного инцидента мы довольно быстро возобновили тренировки.
Рискну это сказать, но…
Несмотря на то, что сегодняшние занятия получились изнуряющими, по их окончании я испытывал лишь физическую усталость, но не моральную. Мне, чего греха таить, нравилось тренироваться с Герцен. Наше взаимодействие шло как по маслу. Анна, очень умелая и упорная девушка, с лёгкостью подхватывала мои движения и дополняла их своими.
Наши отношения двигались семимильными шагами. Казалось бы, знакомы каких-то два дня, но при этом уже ощущалась та самая связь, достигаемая лишь со временем.
Взрывная, дерзкая, самовлюблённая на первый взгляд, при ближайшем знакомстве она оказалась довольно весёлой, ответственной и в целом очень даже толковой особой.
Я и не заметил, как день подошёл к концу. В раздевалке я сидел уставший и довольный. Находился в том состоянии, когда всеми фибрами души чувствуешь, что день прожит не зря.
Как и в прошлый раз оказалось, что мы закончили самые последние. Получалось это не специально. Наверное, из всех пар мы были самые трудолюбивые…
Когда я вышел из раздевалки, Анна стояла, опершись спиной о стену, с руками в карманах. Одета она была в чёрно-синий спортивный костюм. Штаны в облипку, полурасстёгнутая мастерка, на плече — спортивная сумка, в которую, при желании, может поместиться и сама девушка.
— Меня, что ли, ждёшь? — Спросил я и оглянулся на тёмный коридор.
— Ну а кого ещё? Не братца же твоего великанского.
Я ехидно улыбнулся.
— Ну давай. Провожу…
Герцен играючи толкнула меня плечом, и мы пошли к выходу.
— За тобой должны заехать? — Спросил я.
Анна кивнула.
— Правда, водитель освободится только через полчаса. Так что придётся подождать. Одной… на тёмной и опасной улице… маленькой, беззащитной девушке…
— Отставить жирные намёки. Я всё с первого раза понял. Прогуляемся по парку?
— Ни разу там не была. Давай… а там, говорят, красиво?
— Ну… смотря кто говорит. Я бы не согласился.
— Почему?
— Там охрененно!
— Мхм… а там растут пинии?
— Пинии? — Удивился я. — Мы ведь не в Италии. В этом парке нет пиний.
— Ну тогда до статуса «охрененно» этот парк не дотягивает…
— А чем тебе эти пинии нравятся? Они ведь на высохшие одуванчики переростки похожи.
— Щас как дам по лбу! — Нахмурилась Герцен. — В моей маленькой комнатке, где я тренировалась, всегда висела картинка с пинией. И я представляла, как буду лежать под ней, где-нибудь недалеко от Средиземного моря, и греться на солнышке. А то… так холодно было в этой комнатке! Ты бы знал… я от этого и тренировалась интенсивнее, чтобы согреться.
— Оу…
Довольно трогательная история. Я и не нашёл, что ответить Анне. Поэтому загадочно смолчал.
— А ты, — продолжила разговор девушка, — о чём мечтаешь?
— Ну ты и вопросы подвезла… я прям растерялся. — Задумался. — Я мечтаю о том, чтобы сделать этот мир лучше. Сделать его тем местом, где не будет несправедливости. Это подходит?
— Жесть какая. Прям наполеоновские планы у тебя, Андрей. А чего попроще нет?
— Извиняй. Попроще, это не ко мне.
— Забавный ты, конечно… где ещё найти человека, который в восемнадцать хочет изменить мир? Обычно все хотят, чтобы мир сам повернулся к ним лицом, а не задницей.
— Во-во. А это наивно. Мир ленивый. Он неохотно двигает свою тушу. И пока его задница уйдёт из поля твоего зрения, триста лет пройдёт. Так что…
Тем временем мы дошли до одного маленького фонтана и сели на лавочку возле него.
— Тебе не холодно? — Я смерил взглядом Анну.
— Не. У меня термобельё. А ты волнуешься, что ли?
— Спросил просто…
— Да ла-а-а-дно тебе, дедуля. Не парься.
— Самому зябко. — Сознался я. — Весь мурашкам покрылся.
— Тебе мастерку отдать?
— Ага. Десять раз…
Вдруг из-за поворота послышался чей-то смех. Чей-то пьяный смех. Людей, судя по звукам, было больше двух. Они двигались в нашу сторону.
Неужели опять…?