Страница 54 из 63
Тут распахнулась дверь, которая вела в кабинет с мониторами, и Ньютон поспешно выдернул из порта свою флешку и сунул её в камешек джинсов, предназначенный для часов.
На пороге возник один из подчиненных господина Ф. — четверть часа назад сопроводивший Ньютона сюда.
— Ваш сын прямо сейчас заходит в здание, — сообщил он.
И Ньютон заколебался: поспешить ли ему навстречу Максу или… Он ощущал, насколько сильно он хочет увидеть сына. Однако он помнил и про обещание, данное Настасье.
— Пожалуй что, я смогу увидеться с ним и чуть позже, — выговорил он. — А сейчас нам с вами нужно будет проехаться на лифте вниз — кое-кого забрать.
Ньютон подумал: им весьма пригодилось бы подкрепление. И хотел даже запросить у господина Ф. ещё парочку агентов себе в помощь. Но — эти агенты могли прямо сейчас могли понадобиться в другом месте. Там, находился сейчас его мальчик. А потому — за Ирмой фон Берг он отправился вместе с одним-единственным сотрудником ОСБ.
По пути, возле лифтов, Алексей Фёдорович увидел на одном из больших телеэкранов прямую трансляцию: Ольга Булгакова распахивала дверцу машины, в которую садилась Настасья. И, сам себе удивляясь, Берестов-старший секунды на три или четыре задержал взгляд на лице женщины, с которой он познакомился всего пару часов назад.
5
Сашка Герасимов хорошо помнил, о чем он загодя договорился с Марией Рябовой. А потому, когда Марья Петровна и выскользнувший откуда-то из толпы Максим Берестов пошли к дверям штаб-квартиры ЕНК, сам он начал понемногу отставать них. Один из сотрудников ОСБ попытался было взять его под локоть и заставить вернуться к своим спутникам, но Сашка тихо сказал ему:
— Я должен кое-кого увидеть — прямо сейчас. А потом я вернусь к остальным. Позвольте мне пройти!
И — сотрудник ОСБ разжал пальцы, отпустил его локоть.
Сашка вошел в башню ЕНК не через парадные двери, а через служебный вход, о котором ему сказала Мария Рябова. И, заходя в здание, бывший школьник по сторонам не глядел. А потому не мог увидеть того, как из кабины "Руссо-Балта" на него смотрит, не отрываясь, Настасья Рябова. Именно на него, а не на своего жениха, Максима Алексеевича Берестова. И, уж конечно, Сашка никак не мог догадаться, что девушка ровно через минуту покинет красную машину и последует за ним.
6
Фил тоже смотрел прямую телетрансляцию, только не на огромном телеэкране, как Ньютон, а на небольшом студийном мониторе, подвешенном на кризисом центре.
"Маша вот-вот будет здесь", — понял Фил.
Он сидел через стол от господина Ф., который на экран даже не глядел — разговаривал с кем-то по мобильному телефону, которые у сотрудников ОСБ, уж конечно, имелись в наличии. Фил взмахнул рукой, пытаясь привлечь внимание этого человека, который на вид казался двадцатилетним юношей. А когда понял, что тот его жеста не заметил, громко произнес:
— Я должен кое о чем вас предупредить, милостивый государь.
Господин Ф. поднял на него глаза, но ещё секунд пять или шесть не отнимал мобильник от уха — слушал, что ему говорили. И только потом дал отбой, бросив коротко:
— Действуем по плану. — После чего повернулся к Филу всем корпусом: — Я готов вас выслушать!
И по глазам своего визави Филипп Андреевич Рябов понял: тот не поверит ни единому его слову, даже если Фил скажет ему, что Волга впадает в Каспийское море. Но — он всё равно обязан был высказаться. Хотя бы — для очистки совести.
— Дело в том, — выговорил Филипп Андреевич, — что реградация, как выяснилось, даёт целый ряд побочных эффектов. Не стану утомлять вас, перечисляя их все. Тем паче что о многих вы наверняка и сами уже знаете. Но об одном всё же упомяну. Дело в том, что все реграданты обладают даром внушения, кто-то в большей степени, кто-то — в меньшей. Но моя жена Марья Петровна совершенно точно относится к числу первых. Так что вы ни в коем случается не должны разговаривать с ней с глазу на глаз, когда она появится здесь. И — вы, конечно, вправе не верить мне, но свои эксперименты по созданию кибер-клонов я затеял именно для того, чтобы вывести породу существ, не восприимчивых к внушению со стороны реградантов. Но при этом обладающих интеллектом, который не уступал бы человеческому.
Господин Ф. хмыкнул и явно хотел что-то сказать, однако удержался. Решил, как видно, что сейчас не самое подходящее время открывать дискуссию. Фил на всякий случай выждал немного, но, так и не дождавшись комментариев, прибавил:
— И ещё одна деталь. Моя жена из личных средств финансировала исследования по созданию фармацевтических препаратов, воздействующих на ментальную сферу. Человеческую ментальную сферу, я имею в виду.
Вот это заявление господина Ф. уже проняло — да ещё как!
— И вы только сейчас об этом говорите? — возмутился он — и его псевдо-юношеское лицо перекосилось, вмиг постарело. — Или — вы были главным бенефициаром этих исследований? Рассчитывали снять сливки с рынка, что ли?
— Я тормозил эти исследования, как только мог. Тот препарат, который удалось разработать, все ещё находится на стадии лабораторных исследований. Тех количеств, которые есть у моей жены, и на сто человек не хватит.
— А больше и не понадобится, — раздался вдруг от дверей женский голос.
Фил и господин Ф. повернулись почти синхронно. В дверях кризисного центра стояли Мария Рябова и Максим Берестов.
7
Герр Асс открыл глаза на госпитальной койке. И первым чувством, которое он испытал, оказалось чистейшее, как физраствор в его капельнице, изумление. Боль, которую он ощущал после ранения, представлялась ему какой-то отдаленной, не вполне настоящей — её явно очень основательно притупили морфином или иным обезболивающим препаратом. Да и врачи, судя по наложенным ему повязкам, основательно над ним поколдовали — подлатали его и после ранения, полученного им в подземелье под санаторием "Перерождения", и после предательского удара, нанесенного ему Марией Рябовой.
Изумление же герра Асса вызвал даже не тот факт, что он всё ещё жив. Точнее — не только этот факт. Куда больше изумило его то, что подле себя он не увидел суровых мужчин в форме или в штатском, которые не должны были ни на минуту не оставлять его без присмотра. Но — никто его в данный момент не охранял. Он лежал в общей палате, где, помимо него, находилось ещё трое его недавних подельников — он узнал их, когда ему удалось кое-как повернуть голову. Возле их коек суетились двое врачей, отдавая какие-то указания трём сестрам милосердия. Что они говорили — герр Асс разобрать не мог: в голове у него сильно звенело, возможно — из-за обезболивающих препаратов. А когда он сам попытался заговорить, собственный язык показался ему куском войлока, засунутым ему в рот. И всё же — хоть и не с первой попытки — здоровяк сумел выговорить:
— Послушайте меня, господа эскулапы! Раз уж вы меня спасли, я тоже отплачу вам…
Он хотел сказать: отплачу добром. Но внезапно в горле у него так сильно засвербило, что ему пришлось основательно прокашляться, прежде чем он сумел продолжить свою речь. Что, впрочем, оказалось не во вред: все представители медперсонала не только обратили на него внимание, но и вплотную подступили к его койке. Так что — его следующие слова, хоть и не громко произнесенные, все они должны были отлично расслышать:
— В здании ЕНК с минуты на минуту произойдёт распыление химического вещества психотропного характера. Я лично должен был в этой акции участвовать и надлежащим образом подготовил систему вентиляции Башни. Нужно сообщить об этом в штаб-квартиру ЕНК. Немедленно.
— Да, да, — покивал один из врачей, — мы это непременно сделаем.
Однако герр Асс не вчера на свет родился: мгновенно уразумел, что особенно с этим спешить беспечные эскулапы не станут. Судя по выражению их лиц, все они считали, что пациент их пребывает в полубредовом состоянии после наркоза. Да и, в любом случае, теперь он и его подельники никому не смогут причинить вреда.