Страница 1 из 13

Посреди заката. В поисках вечности!

Шевелёва Софья

Софья Шевелёва

Художественное оформление: Редакция Eksmo Digital (RED)

В коллаже на обложке использованы иллюстрации:

Глава 1

Стоял полдень. В небе, над огромным сосновым лесом потихоньку сгущались тучи, однако на улице ещё было тепло и солнечно. Дождь обещался к концу дня.

По старой и неровной дороге ехал с медленной скоростью, совершенно не торопясь, белый «ВАЗ 2103». Казалось, что эту машину слышал весь лес, поэтому можно было предположить, что все звери за милю разбежались. Только возникал вопрос: «Из-за чего?». От старой и мрачной музыки, которая играла на диске, находящемся в машине, или от грохота, который издавало само белое металлическое чудище на четырёх колёсах. Складывалось впечатление, что машина скоро развалится.

Меня охватывали переживания: «Я надеюсь, что мы доберёмся целыми и невредимыми. Вдруг сейчас откажут тормоза у машины, и мы врежемся в дерево? Мне бы не хотелось так рано, особенно таким образом, закончить свою жизнь». Теперь меня мучил другой вопрос: «Тут подушки безопасности имеются?». Страх – «прекрасный» попутчик назревающей ситуации, но теперь к нему присоединилось раздражение и скука, вызванные у меня ужасной музыкой. Всю дорогу громко играл шансон. Но было бы с моей стороны грубо высказать своё недовольство водителю.

Антон Павлович – добрый и приятный человек с хорошим чувством юмора. Он с удовольствием согласился нас везти в эту глушь леса, когда другие водители отказались, поэтому мне не хотелось его обижать. У каждого человек есть свои минусы. Меня удивляло, что он, будучи человеком оптимистического характера, слушает такие печальные песни, так как от первого впечатления были немного другие мысли. «Может, у этого человека есть своя “тёмная” скрытая от всех сторона?»

Антон Павлович повернул голову направо, где сидел я. У него была чёрная густая пышная борода, широкий нос в переносице, образовавший горбик, глубокие морщины на лбу и яркие карие глаза.

– Так, говорите, вы из города? – спросил он у меня.

– Да.

– Всё же, если не секрет, по какому поводу вам надо опросить полицию, работающую в деревнях? – последовал следующий вопрос от нашего водителя.

– Нужно… У них в одной из деревень есть полиция, которая является главной для всех семерых, – сзади раздался голос моего друга. – Сань, как эта деревня называется?

Я глубоко вздохнул и развернулся к другу, около которого сидела белая собачка. Она была с чёрной полоской, которая шла по хребту, по нижней части спинки и верхушке хвоста, также с чёрными ушками и коричневыми щеками.

– Сосновка…

– Да! Точно! Сосновка! – повторил мой друг.

Я закатил глаза и развернулся обратно, повертев шеей круговыми движениями, из-за чего та у меня слегка захрустела, и продолжил разговор с Антоном Павловичем:

– Мы – журналисты. Я являюсь оператором, а Максим – журналистом. – Я взглянул на друга, который тем временем надевал пиджак, поправляя оранжевую бабочку на шее.

– А зачем вам волк в такой путь? – усмехнулся Антон Павлович насчёт собаки.

Собака как будто поняла, что говорят о ней. Она высунула морду вперёд и понюхала волосы водителя, затем вернулась на место, глядя вперёд на дорогу своими карими глазами, при этом высунув из пасти язык.

– Тайгу было не с кем оставить, также с ней будет куда веселее в лесу, – улыбнулся я, глянув на собаку.

– По ночам от вас будет медведей отпугивать! – рассмеялся Антон Павлович.

Максим выглянул к нам вперёд:

– Какие медведи? Я на улице не планирую спать! – пошутил он.

– Ну, а вдруг окажетесь в лесу? – продолжал беседу Антон Павлович. – И, кстати, что у вас за дело тут такое?

В это время я протирал платком свою новую камеру. Нам самим пришлось покупать её за свои деньги, так как камеры, которые выдавали на работе, никуда не годились. Мне казалось, что они непрочные и скоро развалятся, как эта машина. Вот-вот!

– В этом лесу так тихо, городская суета так далеко, что некоторые способные люди, которые могли бы когда-нибудь прославиться своими творениями, как учёные и изобретатели, уезжают сюда. Но на протяжении двенадцати лет эти люди пропадают. Насколько нам известно, и так думаем мы, что не по своей воле. Возможно, это похищение, однако местная полиция ссылается на то, что этим людям недостаточно мирно и бесшумно, из-за чего они покинули эту территорию. Может быть, они являются соучастниками преступления… – рассказывал я.

– Я же говорю! Это заговор! – громко воскликнул Максим.

– Да-да, это заговор… – я глубоко вздохнул, скептически относясь к словам товарища, и продолжил: – Чем бы это ни являлось, мир должен знать. За эти двенадцать лет никакого серьёзного расследования толком не проводилось, – с нотками возмущения говорил я, после чего произнёс, иронизируя: – Эти люди не стоят того, чтобы они были найдены?

– Добрые у вас намерения, – вздохнул Антон Павлович и тихо прошептал: – Небось, в неприятности не попадёте.

– Лично я не против приключений! – сообщил Макс.

– Ага, особенно на одно место… – пробурчал я.

Мой друг и верный товарищ – Максим, который готов в самое пекло лезть ради крупной добычи, но некоторые его заморочки, как «нежелание жить в лесу», порой говорят об обратном. Мы с Максимом друзья ещё со школы. В то время я учился в шестом классе, у меня были плохие отношения с моими одноклассниками, иногда приходил домой в синяках да в рваной рубашке. Я всегда хотел решать все конфликты миром, обходя «кулачные разговоры», однако мальчишки из моего класса считали, что если я такой спокойный и мирный человек, то я – слабак. Моё миролюбие привело к тому, что я ввязывался в драки, если учесть, что агрессия, в первую очередь, шла не с моей стороны. Моя рука никогда первой не поднималась. Постоянные стычки с одноклассниками происходили до тех пор, пока в школу не пришёл Максим. Он не руководствовался руками, предпочитая грамотно поставить на своё место человека словами. Как-то раз Максим заступился за меня. Один из мальчишек замахнулся на Макса, а тот схватил его за руку и вывернул её. Никогда не забуду, как мой обидчик плакал громче девочки. После этого, слово за словом, я нашёл с моим заступником общий язык, затем мы стали очень хорошими приятелями, но уже спустя несколько школьных лет приятельство переросло в дружбу.

Я уже начал дремать, откинувшись на сиденье, как вдруг машина резко подпрыгнула, вместе с ней и моя душа. Мысли тут же перемешались, а сердце забилось, как у бешеного кролика. Мой внутренний мир собрался прощаться с жизнью.

Машина резко затормозила, я весь напрягся, перепуганный до смерти, вцепившись обеими руками в камеру.

– Чёрт! – выругался Антон Павлович.

Он вышел на улицу, со всей силы захлопнув дверь. Водитель открыл капот машины и выругался.

Максим вылез головой ко мне вперёд:

– Ну? Живой? – усмехнулся он. – Твои опасения сбылись… – с этими словами Макс вернулся назад и принялся гладить Тайгу, которая тоже была не рада столь неожиданной остановке.

– Опасения… – выдавил я, опустив камеру на колени.

– Да, по тебе было видно, что ты всю дорогу переживал, – сказал он. – Я хорошо тебя знаю, поэтому уверен, что причиной твоей суеты являлась машина.

Я уже почти не слушал Макса, а смотрел, как Антон Павлович копается в машине. «Наверное, ему надо помочь», – подумал я и, глубоко вздохнув, открыл дверь, выйдя на улицу.

– Антон Павлович, позвольте мне помочь вам?

Он поднял голову и взглянул на меня:

– Спасибо, не надо, я сам справлюсь, а ты пока садись в машину.

Мне очень хотелось ему помочь, однако последовал его просьбе. Я подошёл к двери машины и обернулся, убедившись, что точно не нужна моя помощь, после чего уселся обратно в машину.

– Саша, что Антон Павлович сказал? – спросил у меня Макс.