Страница 2 из 10
Минни стала замечать шушуканье за спиной, вздернутые вверх недоуменные плечи, удивленные, а иногда и хмурые, взгляды. Скорее всего, с ее веселым и добродушным нравом, Минни легко перенесла бы недовольство семьи, но, как это часто бывает, именно незначительная деталь, легкая сплетня, вывела ее из равновесия и заставила совершить серьезную ошибку.
Жарким прошлогодним июльским днем она собиралась с друзьями на прогулку, но задержалась в своей комнате дольше обычного и совершенно случайно подслушала разговор, между гостившими у родителей двумя замужними сестрами, устроившими чаепитие в смежной комнате.
– А куда это упорхнула наша кокетка? – спросила Лиззи.
– Кажется, на лодочную прогулку, – низкий голос принадлежал Мэгги.
– С Чарльзом?
– Не думаю, ее ждала целая ватага в нескольких экипажах.
– Неужели она сделает такую глупость и откажет Чарльзу?
– Это будет очень в ее духе. Будто ты не знаешь Минни – классическое избалованное младшее чадо! Вроде бы умна, образована, начитана, – а вот на тебе, вполне способна разрушить свою собственную жизнь! И, главное, кто кем пренебрегает! Если подумать, что лорд Дарби и его супруга вполне благосклонно смотрят на этот брак и готовы с нами породниться!
– Да, мама рассказывала взахлеб, как Минни блистала на званом обеде у лорда Дарби, кажется даже спела свои любимые романсы! Мама уверяла, что леди Дарби почти что назвала ее дочерью при всем честном народе!
– Ну что ж, останется старой девой, постареет, померкнет, будет ловить жалостливые взгляды родни и нянчить наших внуков, хоть какая-то польза!
Именно это саркастическое замечание суховатой и язвительной Мэгги и поразило Минни в самое сердце. Бледная, поджав губы, она вышла из своей комнаты, задумчиво прошла мимо смутившихся и покрасневших сестер к подъезду.
В тот же вечер она ответила согласием на предложение Чарльза Стэнли.
Так уж получилось, что Чарльз заехал к Стоттертам с двумя редкими томами Диккенса, которые у него некоторое время назад попросила Минни. От ужина он отказался, карету не отпустил, и Минни вышла его проводить. На крыльце, несколько замешкавшись, он все же решился на разговор. Глядя куда-то вбок он сказал:
– Мисс Стоттерт, Минни, вы меня попросили отложить начатый нами важный разговор, и я послушно молчал уже целых два месяца. Может быть сейчас не совсем подходящее время, но не могли бы вы все же прояснить ситуацию? Вы обдумали мое предложение?
Вечерело, и лицо Минни было скрыто тенью большого розового куста, иначе Чарльз заметил бы ее потухшие глаза, сжатые губы, беспомощно опущенные плечи. Набравшись духу, словно прыгнув в ледяную воду, она ответила:
– Я обдумала, Чарльз, и пришла к положительному решению.
Этого Чарльз Стэнли явно не ожидал! Дернувшись, он повернулся к Минни:
– Вы согласны стать моей супругой?!
Вместо ответа Минни только кивнула головой.
– Так это… так это просто замечательно! – Чарльз Стэнли осторожно взял Минни за ладошку и пожал ее. – Я завтра же попрошу вашей руки у мистера Стоттерта, вы уж его подготовьте, хорошо?
Сердце у Минни екнуло.
– Завтра у папы, кажется, визит доктора, вы ведь знаете, у него подагра, давайте лучше в субботу?
Чарльз внимательно посмотрел на нее. Минни улыбалась какой-то натянутой неестественной улыбкой.
– Как вам будет угодно, Минни, – и он отпустил ее сухую ладошку.
«И это все? Вот так все закончилось? Я стала невестой?!» – отчаянно стучало в голове у Минни.
Видимо сообразив, что чего-то не хватает для торжественности момента, Чарльз неловко подхватил Минни под плечо и чмокнул ее в поджатые губы пухлым и неожиданно влажным ртом. Его усики неприятно оцарапали ей верхнюю губу.
«Мой первый в жизни поцелуй!» – Минни готова была разрыдаться от отчаяния.
Каким-то образом дождавшись на крыльце отъезда экипажа Чарльза и даже махнув ему рукой, Минни промчалась через гостиную, бросив на ходу изумленным родителям и сестрам «Я ответила согласием Чарльзу», вверх по лестнице, в свою комнату, заперла ее на ключ и упала лицом на кровать, дав волю рыданиям.
Она прорыдала весь вечер и хорошую половину ночи. В ее комнату стучали и скреблись родители и сестры, но она гнала всех прочь.
Чего же им надо?! Они все ведь именно этого хотели! Пусть оставят ее в покое, дадут ей оплакать свои наивные девичьи мечты, свои грезы любви, свои смутные надежды на нежность восторга, на что-то особенное и неизведанное, всегда остающееся за страницами любовных романов! Сколько ночей провела она, фантазируя о романах Эммы и мистера Найтли, или полковника Брэндона и Марианны, разыгрывая в лицах их прикосновения, поцелуи, свадьбу и, самое главное, то, что будет после. Об этом «после» ей было известно не так уж много, так сказать, в общих чертах, и оно манило сладкой истомой, неизведанностью прекрасного. Сколько раз засыпала она в надежде и уверенности, что и с ней случится, вот-вот произойдет необыкновенное, это волшебство, прекрасная, восторженная влюбленность. Но – нет, не случалось, проходило мимо.
И вот теперь все кончено. Ей достались влажные вялые поцелуи безукоризненно воспитанного баронета, его колкие усики, его пухлое тело. Уж лучше бы она сбежала с сыном своего зубного врача, предлагал же он ей, три года назад! По крайней мере, с ним можно было бы не церемониться. А как же откажешь в исполнении супружеских обязанностей осчастливившему твою семью баронету? Уткнувшись носом в подушку, Минни вдруг представила, как будет видеть лицо бедного Чарльза на соседней подушке пять, десять, двадцать, сорок лет, почувстовала его пухлые вялые руки на своем теле и взвыла.
Заснуть ей удалось только к утру, но лучше бы она не засыпала! Приснился ей страшный сон. Будто заперта она в комнате без окон и дверей, а стены медленно и неуклонно на нее надвигаются, совсем как в страшных рассказах По, она мечется, но нет выхода, а стены все ближе и ближе… Минни проснулась, чуть не задохнувшись, с беззвучным криком и колотящимся сердцем.
Спустилась она только к обеду, осунувшаяся, бледная, с черными кругами под глазами. Сестры уже разъехались, за столом царило молчание. Минни медленно крутила ложкой в тарелке супа. Молчание прервал отец:
– Минни, детка, если тебе так не хочется…
– Остановись, отец! – строго перебила его мать. – Это обычные девичьи слезы. Я тоже проплакала не одну ночь перед свадьбой с тобой.
– В самом деле? – пораженно спросил Ричард Стоттерт.
– Представь себе! И ничего, прожили жизнь счастливо, девятерых воспитали, как никак! И у нее все пройдет.
– Мне казалось, ты была в меня влюблена, – смущенно проговорил Ричард.
– И рассудила, каким хорошим человеком ты был, – улыбнулась мать, потрепав его по руке, – Минни, ты только подумай, какой будет твоя свадьба, о ней напишут во всех газетах, какие будут на тебе украшения, платье!
Минни ее словно не слышала, думая о чем-то своем, печальном.
– Минни, я полагаю, что Чарльз вскоре навестит нас? – ласково спросил Ричард.
– Да, папа, в субботу, – еле слышно выдохнула она.
– Значит завтра? – встрепенулась мать. – Что ж ты молчишь, надо же подготовиться к такому важному визиту, может быть и леди Дарби приедет!
– Уже завтра…? – пролепетала Минни, ее глаза сразу же наполнились слезами, и она убежала в свою комнату, так ничего и не поев.
Минни снова прорыдала весь вечер, часам к девяти у нее началась нервная икота, и Ричард Стоттерт не выдержал. Строго отмахнувшись от протестовавшей жены, он ворвался в комнату Минни, присел к ней на кровать и обнял ее. Минни, все еще рыдая, повисла у него на шее.
– Ну-ну, будет-будет, – ласково утешал ее Ричард, высмаркивая ее носик своим большим мужским носовым платком, – я тебя, маленькая моя, в обиду не дам никому! Не разрешу нашим бабам сделать тебя несчастной. Думаешь не знаю, откуда уши растут у этой истории? Сейчас же напишем письмо с отказом, и отправим с прислугой.
– Правда, папа, папулечка?! – Минни не верила своим ушам. – А что же мы скажем?