Страница 35 из 38
Я разорвал одного из них на части залпом из плазменного пистолета, но внезапный вой, донесшийся от оружия после выстрела, дал мне понять, что плазменная катушка, известная своей нестабильностью, в настоящий момент быстро перегревалась. У меня в руке была бомба и мне оставалось убить одного врага.
Я швырнул пистолет в конструкта.
Я даже не нажал на спусковой крючок. Мое оружие было примерно в метре от ксеноса, когда тот выстрелил, зацепив плазменный пистолет лучом энергии. Получившийся в результате взрыв на секунду ослепил меня, отпечатавшись на сетчатке, и не только уничтожил конструкта, но и обрушил потолок над ним.
Я повернулся и увидел, как слогт выпустил в упор заряд зеленой энергии, который отбросил его противника назад, ударив о стену туннеля с невероятной силой. Слогт снова поднял своё оружие.
На этот раз я метнул свое силовое копьё.
Точно так же, как это было с Великим Повелителем Труллы, моё оружие вонзилось ему в спину. В отличии от него слогт не упал лицом вперёд, а лишь напрягся и издал булькающий звук боли.
Фигура, закованная в броню, которая каким-то образом совсем не пострадала от энергетического заряда слогта, поднялась на ноги и нанесла удар копьём наискосок. Лезвие, казалось, взвыло, а рана, которую оно прорезало в теле твари, извергла маслянистый черный дым. Ксенос упал, разрубленный пополам, и воин в доспехах ударил его лезвием в голову для пущей уверенности.
Я осторожно приблизился. Враг моего врага не обязательно мой друг, и в галактике есть бесчисленное количество гуманоидных существ, которые словно служат насмешкой на форму человека. Вполне могло статься, что мой новый союзник вообще не был человеком. На самом деле, я подозревал, что именно так оно и было.
С другой стороны, я тоже им не был.
— Спасибо вам за помощь, — сказал я, подойдя к нему. Шлем, чьё забрало было украшено поднявшимися на дыбы змеями, повернулся ко мне, но, хотя он всё ещё держал в руке своё странное копьё, его оружие не поднялось в мое сторону.
— А тебе за твою, — ответил он. Его голос был таким же глубоким, как и мой собственный, и странно беззвучным. — Я еще не встречал воина, который мог бы в одиночку убить даже одну из этих дьявольских конструкций, не говоря уже о четырёх. Воистину, Легионес Астартес даже могущественнее, чем гласят легенды этого мира.
— Ты знаешь об астартес? — спросил я.
— Только по опережающей их репутации, — воин протянул руку и снял шлем, и я понял, что смотрю в зеркало. — Я Омегон.
Я никогда не испытывал такой радости. Ни победы, ни празднования, ни похвала со стороны моего отца никогда не вызывали во мне такого же прилива эйфории, какой я испытал в тот момент. Наконец, после десятилетий поисков, стремления к чему-то, что я понимал лишь от части, моя цель была передо мной.
— Рад встрече, брат, — ответил я, отстегивая крепления на горжете и снимая свой собственный шлем. — Я Альфарий.
4. ГИДРА ДОМИНАТУС
— Я, конечно, чувствовал, что ты существуешь, — сказал мне Омегон. Мы находились в диспетчерской в недрах электростанции, в которой он прятался и откуда осмеливался выходить на поиски припасов и убивать любого, с кем сталкивался: — Я всегда предполагал, что я ощущал отголосок души того, кто меня создал, но теперь вижу, что ошибался.
— Ты знал, что был создан? — спросил я. Я изучал его. Это было странное ощущение — видеть чужое лицо, которое в точности повторяло мое, учитывая, что я все время был окружен своими генетическими сыновьями, которые ложились под нож, чтобы просто походить на меня.
— Я обладаю высоким уровнем врожденного дедуктивного мышления, — ответил мой близнец. — Этого достаточно, чтобы понять, что сломанное устройство, из которого я выполз, слабо походило на результат естественного зачатия.
Я рассмеялся.
— В каком мире это было? — спросил я.
— Я не знаю названия, — ответил Омегон задумчиво. — Когда-то он был заселен, но цивилизация умерла. Несмотря на все мои усилия, я не смог определить, как или даже кем они себя называли. Насколько я мог судить, я был единственным разумным существом на всей планете. Только когда на нее высадились пираты, чтобы обыскать руины, я смог улететь к звездам и сбежать оттуда.
— Разве пираты не сообщили тебе ее название? — спросил я.
Омегон взглянул на свое оружие, которое называл Саррисаната.
— Они были не в настроении для разговоров или для приема на борт пассажиров, поэтому спросить мне не удалось.
Я понимающе кивнул.
— Я смог совершать короткие варп-прыжки, используя навигационные карты корабля, и начал медленно находить путь к системам, населенным людьми, — продолжил Омегон. — До меня дошли слухи об Империуме и Императоре. Учитывая рассказы о Нем, я был уверен, что именно Он является моим создателем. Я прибыл сюда в надежде отыскать ответы, но едва я ступил на эту планету, как началось вторжение.
— Твой корабль способен перемещаться в варпе? — я нетерпеливо подался вперед.
— Да или, по крайней мере, так оно было, — ответил он с горечью рассмеявшись. — Однако я предположил, что прибытие к Имперскому миру на корабле, ранее управляемом группой выродков-пиратов, может привести к агрессии. Но вольные суда для добычи ископаемых на астероидах во внешнем поясе менее приметны, и я смог подойти к одному из них, чтобы в нем проникнуть на этот мир. Мой корабль все еще может быть там, но, чтобы добраться до него, нам нужно будет проскользнуть мимо ксеносов на орбите, а шаттл, который есть здесь, не выдержит этого.
— У тебя есть шаттл?
— В здании есть один. Я не знаю, предназначался ли он для экстренной эвакуации или обычных перевозок, но здешние рабочие им не воспользовались, — Омегон задумчиво огляделся, и я заметил пятна на полу. — Насколько я могу судить, они погибли, защищая станцию.
— Итак, у нас есть способ выйти на орбиту, — подытожил я.
— Да, — ответил мой близнец. — Если мы сможем прожить достаточно долго, чтобы дождаться пока эти твари не закончат мародерствовать и не двинутся дальше. Тогда мы сможем узнать, осталось ли на орбите что-нибудь, что может увести нас отсюда. Однако в данный момент, пользы от него мало.
Я улыбнулся ему.
— Возможно, пришло время рассказать мою историю…
* * *
Я провел следующие восемь часов, рассказывая Омегону все. Прошу вас, поймите правильно мое «все», ведь я — существо с почти идеальной памятью и беспрецедентным вниманием к деталям, а мой близнец понимал суть того, что я рассказывал, почти до того, как слова слетали с моих губ. Мне даже не пришлось дважды объяснять суть методов, с помощью которых я научился скрывать свои мысли.
Я рассказывал ему о своих наблюдениях за XI легионом, но прервался, услышав приближающийся шум.
— Они нашли нас, — немедленно сказал Омегон, вскакивая на ноги, надевая шлем и хватая Саррисанату. — Держись позади, твоя броня повреждена.
Я не был гордецом и повиновался указаниям моего близнеца, активировав силовое копье.
— Где ты отыскал такое снаряжение?
— На планете, на которую я приземлился, — ответил он.
— Ты не знаешь его происхождения?
— Для меня это загадка, — он крутанул копье, и оно издало легкий вопль, рассекая воздух лезвиями. — Я считаю, что происхождение инструмента имеет второстепенное значение в сравнении с его пользой.
— Я полностью согласен с тобой, брат, — ухмыльнулся я.
Дальняя дверь распахнулась, и внутрь ворвался целый рой боевых конструктов. Омегон двинулся им навстречу, но у него не было шансов выстоять против них в одиночку. Его клинки с легкостью рассекали плоть и металл, а доспехи отражали удары, но рано или поздно его бы сбили с ног и задавили количеством, не будь меня рядом.
Но я был там, и я сражался с ним.
Мы двигались как один — спина к спине, две головы, восемь конечностей и два копья — и мы сеяли смерть, куда бы не повернулись. Омегон двигался, чтобы перехватить удар, направленный в меня, или направлял Саррисанату назад, чтобы пронзить того, кто собирался напасть со стороны повреждений моей брони. Я отрубал ноги тому, кто пытался обойти его с фланга или пронзал копьем того, кто пытался перепрыгнуть через меня и сбить его сзади.