Под диктовку САТАНЫ

История о сумасшедшем писателе коварной змеёй снова заползла мне в сердце. Я не мог понять, почему меня это беспокоило? Если Андрей соврал о своей работе, почему же он не мог выдумать историю с романом «Под диктовку Сатаны»? Я часто встречал на своих презентациях шизофреников, которые сами искренне верили в свои больные фантазии. Но эта история почему-то мне не казалась выдумкой его воспалённого разума. Я должен был его найти. Но как? Где мне искать этого таинственного Андрея Геннадьевича? И, вдруг, меня осенило.

Я бросился к телефону и набрал номер корректора своего издательства:

– Аркадий Александрович, добрый день! Хотел поинтересоваться, как продвигается работа над моим последним романом?

– Да, все замечательно, мой любезный, – ответил Аркадий Александрович своим бархатным голосом. – Скоро закончу.

– Вы лучший корректор из тех, кого я знал, – произнёс я и добавил: – Кстати, недавно на презентации встретил одного Вашего знакомого, который так о Вас и отозвался, сказал, что Вы – «лучший из лучших». Его зовут Андрей Геннадьевич.

Я затаил дыхание. Если этот таинственный человек знал моего корректора, вполне могло случиться так, что и мой корректор был с ним знаком.

– Андрей Геннадьевич? – в недоумении переспросил мой корректор.

Я разочарованно вздохнул:

– Да. Андрей Геннадьевич Скупатов.

– Ах, Андрюша Скупатов! Так это мой одноклассник. Обязательно передавайте ему от меня привет.

– Так Вы его знаете? – оживился я. – А как я могу его найти?

– Ну, не прямо вот так знаю. Знал раньше. Мне не известно, где он живет, но могу дать телефон нашей одноклассницы, с которой они всегда были очень дружны. Она, наверняка, все про него знает.

Не прошло и часа, а я уже стоял на пороге дома, адрес которого мне сообщила по телефону Аня Шевенькова (одноклассница реального и мнимого корректоров).

– Я всегда рада гостям, – защебетала Аня, провожая меня в дом. – А, уж, друзей Аркаши особенно. Что я могу Вам предложить? Чай, кофе? Ой! Да у меня же торт есть. Давайте, торт кушать.

– Я вообще-то ненадолго зашёл, – пробормотал я.

– А я Вас и не задержу. Выпьем по чашечке, да и пойдёте по своим делам…

Уже темнело, а Аня рассказывала и рассказывала. Я узнал, как Аркаша в 6 классе сделал ей предложение, как она в 7 классе первый раз пошла на дискотеку и сама пригласила его на танец, как «Светка-разлучница» отбила у неё Аркашку, хотя, тот ей совсем не нравился…

Она не давала мне вставить слово. И вот, когда она, наконец, решила передохнуть, я спросил:

– Скажите, Аня, у вас в классе учился Андрей Скупатов. Вы его хорошо знаете?

– Ах, Андрюша! Андрюша! – Аня покачала головой. – Умер он на днях. Завтра в 12 вынос.

– Как умер!? – опешил я.

– Никто не понимает. Был человек и вдруг не стало. Так, к сожалению, бывает. Преподавал в институте, на филологическом. Говорят, книгу научную писал. И кто его дёрнул? Дочка пришла его наведать, а он в петле висит. Записку какую-то нелепую написал, мол, его жизнью управляют невидимые силы, которых ему не победить, и поэтому Андрюша решил повеситься. Встретить бы мне этого умника, кто его надоумил.

– Его заставили повеситься? – уточнил я.

– Нет. Замок был изнутри заперт. В доме никого не было. Говорят, что мол, привиделось ему что-то от усталости. Типа, голос услышал.

Я вздрогнул:

– Голос услышал?

Аня кивнула и закрыла лицо руками.

Я пообещал ей, что обязательно приду на похороны Андрея и распрощался.

Глава 2

В поисках ответов

На следующий день я, действительно, пришёл на похороны своего мимолётного знакомого. С траурной фотографии покойного на меня смотрел тот самый Андрей Геннадьевич Скупатов, которого я искал.

Всеобщая скорбь передалась и мне. На душе было очень тоскливо. Я пытался разобраться в этом чувстве. Я знал Андрея всего несколько минут. Был ли он хорошим человеком или плохим, мне было не известно. Причин, чтобы быть расстроенным из-за его ухода, у меня не было. Но, тем не менее, мрак снова наполнил мою душу. Вместе с ним ушли ответы на те вопросы, которые я хотел ему задать.

– Простите, – молодая девушка вполголоса меня окликнула. – Вы были знакомы с моим отцом?

– Да. Недолго, – ответил я.

– Вы, ведь, Илай Гатто? – уточнила она. Мы с папой были у вас на презентации книги. Он много о Вас рассказывал. И книгу с Вашим автографом очень берег.

– Илай Гатто – это мой рабочий псевдоним, а зовут меня…

– Иван. Я знаю, мне папа говорил, – перебила меня незнакомка.

– А Вас как зовут?

– Я Настя.

– Скажите, Настя, а что именно Ваш отец рассказывал обо мне?

– Он много читает, – Настя смутилась и поправилась, – читал, посещал все книжные презентации, которые проходили. Вашу книгу он купил случайно в каком-то издательстве. Я помню, как папа всю ночь её читал, а утром мне сказал, что давно Вас знает.

– Мы с ним не были раньше знакомы.

– Он говорил, что Вы просто не помните, наверное, потому что были очень пьяным.

Я вздрогнул:

– А Ваш папа был адекватным человеком? Вы, уж, меня простите за эту бестактность. Просто на презентации он мне представился корректором издательства «Премьер».

– На презентации? – переспросила Настя. – Он не говорил, где работает. Я же стояла рядом с ним. Вы меня совсем не помните?

Я с удивлением смотрел на Настю. Я мог поклясться, что её не было. Боже! Неужели я схожу с ума, как тот горе-писатель, о котором говорил Андрей.

– Настя! А Вы помните, о чем была наша беседа с Вашим отцом?

– Конечно, – ответила Настя. – Он сказал, что Ваш роман ему понравился, попросил поставить автограф.

– И всё?

Настя пожала плечами:

– Вы поговорили немного о сюжете, о реинкарнации. И всё.

– А он не говорил, почему ему показалось, что мы были с ним знакомы?

– Нет.

– А про его командировку в клинику для душевнобольных он говорил Вам что-нибудь?

– Нет, – я видел, как от удивления у Насти округлились глаза. – Если бы такое было, он, наверняка бы, мне об этом рассказал.

– Возьмите, – я протянул девушке свою визитку. – Если что-то об этом вспомните, позвоните, пожалуйста!

В этот момент к Насте подошла заплаканная женщина в чёрном платке и позвала ее с собой. Настя извинилась и ушла.

Я стоял в полной прострации. Я помнил то, чего не было, и забывал то, что со мной происходило. Я напрягал память изо всех сил, но не мог вспомнить Настю на моей презентации, а слова Андрея о покончившем с собой авторе романа «Под диктовку Сатаны» я помнил очень отчётливо.

Когда человек теряет понимание реальности, у него остаётся три выхода: найти объяснение, забыть всё, как страшный сон, или сойти с ума. Самый популярный – вариант номер два. Но в глубине души я понимал, что не смогу забыть. Сходить с ума мне точно не хотелось, поэтому я выбрал вариант номер один. Я должен был найти объяснения тому, чего не может быть.

В тот вечер я брел домой с ощущением того, что моя жизнь перешла какой-то очень важный рубеж. Она изменилась и никогда не станет прежней. Я чувствовал себя повзрослевшим ребёнком, неожиданно увидевшим из-за ширмы кукольного театра, который всегда ввергал меня в восторг, руку кукловода, и потому навсегда переставшим верить в чудеса. Я пристально всматривался в глаза прохожих и неожиданно поймал себя на мысли. На мгновение мне показалось, что я знаю характеры и чувства этих людей. Но самое удивительное то, что я видел в глазах некоторых из них жизнь в то время, когда другие люди казались мне восковыми куклами. Мне сложно сформулировать эти ощущения, но я мог поклясться в тот момент, что эта разница между людьми есть. И это не плод моего богатого воображения.

Ночь тоже выдалась неспокойной. Я долго ворочался в постели прежде, чем уснуть. Мозг прокручивал перед моими глазами кадры прошедшего дня, повторяя некоторые из них.

«Говорят, что мол, привиделось ему что-то от усталости. Типа, голос услышал», – отдавались эхом в моей голове слова Ани Шевеньковой.