Страница 51 из 90
— Они потеряют доверие капитанов, — заметила Юлия.
— Это ничто по сравнению с кушем, который можно получить за боярина. А если они узнают про вас, боярышня, это автоматически взвинтит цену выкупа в десятки раз.
Константин, неторопливо идущий замыкающим, задумался. В принципе, ведун прав, но что-то в этой схеме ему не нравилось. Не нравилось очень сильно. Если здесь, да еще и на земле, захватят леткор, среди капитанов пройдет слух, а от Радима он уже кое-что узнал об этой братии. Капитаны могли конкурировать, враждовать, но атака на одного — это угроза всем, и они за подобное наказывали. Однажды они зажигательными бомбами смели небольшой поселок в диких землях, где убили одного из них и разграбили его леткор. А еще Константина беспокоил второй леткор, приземлившийся следом. И явился он тоже с севера.
— Нельзя лететь, — твердо заявил он, взвесив все «за» и «против». — На месте бандитов я бы вынудил нас сделать именно это — заставить улететь ночью, и попробовать перехватить в воздухе, такие нападения не редкость, Радим подтвердит. Мы ничего серьезного не нарушили, бежать нет нужды, разве что штраф в пару золотых кун стрясут с нас. Но вот задержать не посмеют.
— Верно, — согласился граф. — Не будем торопиться, но спать, сегодня не придется.
Впереди показалась «Прекрасная Анна», окруженная мобильными светцами, предоставленными поселением. Рядом стояла местная охрана при пулемете, что тоже входило в услуги стоянки.
— Быстро ты, граф, сегодня, — крикнул один из них.
— Да Витор напился, — используя прежнюю легенду, крикнул в ответ капитан.
В подтверждение первый помощник встрепенулся и снова затянул свою тоскливую песню под гогот сторожей.
— Что-то вы рано, — заметил Дрозд, открывая дверь и спуская лесенку. — Что с Витором?
— Пьян, — коротко ответил Радим, давая понять, что сейчас разговор не к месту.
Наемник понятливо кивнул.
— Помочь?
— Сами справимся, — отозвался капитан, и они вдвоем с ведуном втащили пострадавшего внутрь леткора.
— Мал, займись им, — приказал Воронцов, закрывая дверь.
— Сделаем, Чужак, — ответил байстрюк боярина Рысева. — Через полчаса будет бодр и весел.
Вскоре собрались в кают-компании — Мал, Юлия, которая теперь отзывалась на Искру, Константин — Чужак и Радим.
Воронцов сидел, крутя в руках стакан с виски, последняя бутылка пошла в ход, но на это пойло, кроме него, никто не претендовал. Радим вообще пил взвар, боярышня крутила в руках самую настоящую «Кровавую мери», которую соорудил для нее Воронцов, Мал же просто курил.
— У кого какие соображения? — наконец, спросил Воронцов после затянувшейся паузы.
— А нет никаких соображений. Ты стольким людям поперек горла встал, что даже гадать бесполезно, кому ты понадобился, — задумчиво произнес Мал.
— Согласна, — поддержала телохранителя Искра. — Но я делаю ставку на местных. А вот команда к ним пришла не отсюда, иначе бы они знали тебя в лицо. И только после того, как их человек убедился, что ты тот самый, ушел.
— Похоже на правду, — согласился Радим. — Вот только непонятно, что дальше? Ты прав, на земле они атаковать не будут, выходит что?
— Выходит, попытаются атаковать в воздухе, — подвел итог Воронцов. — Думаю, леткор, который приземлился следом, попытается нас захватить.
— Возможно, — произнес Мал. — Они тащились за нами. Если знают маршрут, взлетят раньше и будут поджидать. Думается мне, у них есть возможность нас как-то отследить. Их леткор, хоть и потасканный, и выглядит не ахти, но крупнее нашего. Он явно пассажирский, или был таковым раньше, людей там может быть до двух десятков, а то и три. Я спросил Дрозда, тот сказал, что видел, как оттуда сошли двое, больше никого не заметил. Но те ли это, из корчмы, он сказать не мог, просто не видел лиц.
— А мы не придумали все это? — неожиданно спросил всех Константин. — Ну, глянул на меня человек, удовлетворил любопытство и свалил прочь, подальше от неприятностей. А то, что рядом с ним крутился тот, кто полез к Ю…, блин, к Искре, так народу там было много, столов не хватало.
Все переглянулись и отрицательно качнули головой.
— Вот и я так думаю, — улыбнулся Воронцов, — но спросить стоило. Ладно, Радим, выставляй стражу, и на рассвете, или чуть раньше, уходим. Может, попробовать уйти с маршрута?
— Я подумаю, — отозвался капитан, — крюк выйдет приличный, дня на два дольше лететь.
— Лучше долететь, чем не долететь, — заявила Искра, поднимаясь. — Милый, а ты еще какие-нибудь смеси знаешь? — она кивнула в сторону опустевшего стакана.
— Знаю, — отозвался Воронцов, прикуривая сигариллу, — но здесь их не сделать. Да и не всякое спиртное подойдет. Потом обсудим.
Юлия кивнула.
— Потом, так потом. Я в ванную, всем доброй ночи.
— Доброй, — синхронно отозвались мужчины.
Константин залпом допил вискарь и поднялся.
— Я тоже откланиваюсь, — и уже на ходу бросил, — ох, чувствую, завтра мы настреляемся в волю.
Когда он переступил порог каюты, там было темно, а из-под двери в ванную комнату просачивалась полоска света, Юлия что-то негромко напевала, и Константин с удивлением приподнял бровь, боярышня довольно приятным голосом пела случайный вальс, который подслушала, когда Константин возвращался после разборки с Братиной. Вдруг пение резко оборвалось.
— Тебя долго ждать? Или так и будешь стоять посреди темной комнаты?
— Иду, — крикнул Воронцов и пошел к шкафу, не дело разбрасывать вещи по комнате, чай боярин, а не смерд.
Взлетали за полчаса до рассвета. Константин тоже находился в рубке. За рычагами стоял вполне оправившийся от удара по голове Витор и уже поднимал «Прекрасную Анну» в небо. Велир, здоровяк из команды Радима, тепло одевшись и натянув сверху дождевик, так как сверху накрапывал мелкий надоедливый дождик, перехватив поудобней пулемет, полез по лестнице на крышу леткора, занимать позицию в одной из стрелковых ячеек.
Константин бросил взгляд на второй леткор, что оставался на земле. Выглядел тот безжизненным, ни одного огонька в иллюминаторах, рубка темна. Неужели они ошиблись? Или противник просто проспал, решив, что «Прекрасная Анна» пойдет на взлет позже.
Высота была уже метров двести, когда на леткоре, оставшемся на земле и носившим вполне себе рядовое название «Северный ветер», зажегся свет в рубке. Константин, стоящий у панорамного окна, опустил бинокль и кивнул графу:
— Они проспали, Радим.