Изгнанник отовсюду

— Эти — не будут. Но некоторое недовольство вполне возможно.

Спрашивать и уточнять я не стал. Придет время — узнаю.

— Почему ты так веришь в мою историю о том, что я не из ваших миров? Маркус, например, не верит мне.

— Маркус — просто идиот, ни разу не покидавший Маллореан. А вот я в свое время очень активно путешествовала по мирам Древа, заглянув во многие развившиеся миры. Но ни в одном из них я не встречала такого языка, на котором ты говоришь. И ни разу не видела таких людей как ты.

Может, пропустим сцену с откровенной лестью?

— Мир людей — это скопище животных, озабоченных лишь минимальными потребностями. Еда, сон, секс, борьба за власть… Жизнь там ничего не стоит, смерть ждет на каждом шагу, если у тебя есть хоть что-то ценное. На их счету немало насилия, в том числе, и по отношению к нашей расе. И самое печальное — за последние пятьсот лет, что мы ведем там наблюдение, не видно никакого дальнейшего развития. Они продолжают жить так, словно их это устраивает.

Королева вдруг развернулась ко мне.

— Но ты — другой, — она положила руку на мою щеку, слегка заросшей щетиной, встречаясь с моим взглядом своими кленовыми глазами. — Ты мог попросить все, что твоей душе угодно, но удовлетворился лишь очень малым.

— Снова интриги?

— Нет. Перед тобой сейчас не третья королева умирающего мира, а просто женщина, уставшая от подковерных замковых игр. Максим, — она вплотную подошла ко мне, — через считанные часы твоя жизнь начнет круто меняться. Может, пока еще не поздно, стоит сделать что-то, чтобы в будущем ни о чем не жалеть?

— Например?

— Я не знаю, — Лесия очаровательно улыбнулась. — Например, вот это.

Ее рука обвилась вокруг моей шеи, а губы коснулись моих. Не особо умело, кстати, но с энтузиазмом. Я едва успел проглотить вопрос, когда она в последний раз целовалась.

— Смелее, Максим, я не кусаюсь, — королева слегка отстранилась от меня. — Ты ведь точно знаешь, что делать. Научи, я буду очень старательной ученицей, — последние слова Лесия произнесла полушепотом.

Смотрелось это все несколько неуклюже, если честно, словно она где-то что-то подсмотрела, а теперь пытается это использовать. Даже Делина, пришедшая ко мне среди ночи под наркотой, на ее фоне смотрится просто как гуру соблазнения. Но я соврал бы, если бы сказал, что мне это не нравится. Пускай в действиях Лесии и нет никакого опыта, это все равно смотрелось очень мило.

Как же тогда у них происходит прелюдия между собой?

— Ты наживешь себе кучу проблем, знаешь?

— Я расставила вокруг только верных мне людей. Никто ни о чем не узнает.

То есть, это не спонтанное решение? Очередная интрига?

— …Мы не можем.

Три слова, что кардинально поменяли настроение королевы.

— Что тебе опять не так?! Что?! В чем дело в этот раз?!

— Сначала ты пыталась подложить под меня Делину. Это я кое-как, но понимаю. Но теперь ложишься сама. Зачем?

Щеку обожгло пощечиной. В кленовых глазах плескалось столько злобы, что мне на секунду показалось, что эту ночь я проведу в какой-нибудь камере пыток. Той самой, где мне руку сначала отрежут без анестезии, а потом срастят на место. Может быть.

— Церемония вручения Оружия будет завтра в полдень, — произнесла Лесия сухим тоном. — Делина зайдет за тобой.

— Благодарю.

Некоторое время мы просто молча смотрели друг на друга. Злость в глазах королевы постепенно гасла.

— Спокойного сна, Максим, — с этими словами она покинула мою комнату.

Интерлюдия 6

Дура! Дура!! Дура!!! Лесия с досады ударила кулаком в стену, пытаясь хоть как-то выместить злость на себя. Она прекрасно видела, как другие люди капали слюной даже на самых обычных эльфиек, какое выражение было на их лицах, когда с ними просто разговаривали. Люди, чье поведение можно объяснить двумя словами — есть и сношаться — были готовы идти на смерть ради простой улыбки или ничего не значащего обещания.

Максим, находящийся за дверью, подрывал сам фундамент всех ее знаний о людях. Пускай она все же добилась от него согласия, это можно было назвать ее единственной победой над ним. Интрига Маркуса, в которой он якобы от ее лица позволил ему пользоваться Делиной как любовницей, не возымела успеха — не смотря на открывшуюся возможность, он сохранил отношения «господин-служанка». Лесия же, слегка подкорректировавшая этот план под собственные нужды, так же потерпела поражение. Святой Иггдрасиль, она даже проиграла сама лично, причем дважды! Он отказался как от предложенного бессмертия, так и от нее самой! Уверенность, что ключ к понимаю этого человека — жалость и сострадание, из-за которых он и не тронул служанку, оказалась ложной — даже сыграв на этих чувствах, она все равно потерпела неудачу.

Королева со всей силы сжала пальцы в кулак. Латрей, конечно, тоже порой отказывал ей в постельных играх, но отказ Максима, человека, слишком сильно ударил по ее самооценке. Настолько, что она сорвалась и, потеряв самообладание, влепила ему пощечину. И теперь из-за этой ее ошибки у него есть веский повод не идти на завтрашнюю церемонию. И если это случится… она проиграет. Сильфи, Мар, Милли… Их всех принесут в жертву в новом обряде. Ее дети, с таким трудом выношенные, станут не более чем расходным материалом, не смотря на то, что она всеми силами пыталась их от этого оградить. Зачем, зачем она пошла в эту комнату, когда уже самое основное пускай и со скрипом, но шло по нужному ей пути? Почему позволила своему любопытству вмешаться в уже работающий план?

А что если?.. Королева вновь посмотрела на дверь комнаты. Что если, давая ему столь высокую оценку, она по-прежнему его недооценивает? Что если не только она, но и он ведет какие-то свои интриги против нее? Что если… если Маркус склонил его на свою сторону, пообещав вернуть его домой или вообще что-то другое, до чего она не додумалась? Лесии стало страшно. Вполне возможно, что ситуация гораздо хуже, чем она думает. Нужно зайти и извиниться. Если позволит ситуация — сблизиться с ним. Может, принести ему чай с маковым молоком? Нет, этот план уже однажды потерпел неудачу. Письма. Вне зависимости от результата, написать мужу, дочерям и сыну письма. Если все пойдет по наихудшему сценарию… Если он марионетка Маркуса… Или все же нет? Он ведь очень не любит людей…

— Святое Древо, я запуталась…

***

— Максим…

Я удивленно обернулся от окна. Вот уж не думал, что Лесия вернется после нашей ссоры.

— Максим, я хочу извиниться за пощечину. И прошу, не отказывайся от завтрашней церемонии, — королева вновь встала на колени, опустив голову. — Если ты хочешь меня наказать за это…

— Так, погоди!

Что на нее нашло? Что за очередная интрига?

— Вопрос первый: с чего ты решила, что я отказываюсь от этой церемонии?

— Используя случившееся как предлог, ты вполне мог отказаться или выдвинуть мне какие-то условия.

— А смысл? Ты мне еще до этого пообещала все, что я только захочу.

Лесия закусила губу.

— Вопрос второй: почему ты извиняешься на коленях?

Спросил — и тут же понял. Очень немногие вещи заставят гордую женщину встать на колени перед нижестоящим. И раса тут не при чем. Мать — она мать вне зависимости от происхождения, человек ли, эльфийка ли.

Я подошел к зажмурившейся Лесии и, опустившись перед ней, аккуратно прижал к себе.

— Наши ссоры касаются только нас двоих. Никто не собирался впутывать в это твоих детей.

Королева неожиданно вцепилась в меня и разрыдалась. Я же просто гладил ее по шелковистым изумрудным волосам, наслаждаясь их запахом. Извращенец, да? У меня на плече плачет красивейшая девушка, а я тут в ее шевелюру носом закопаться пытаюсь.

— Успокойся. Не знаю, до какой степени ты там себя накрутила, но… Наша договоренность остается в силе. Выдашь мне завтра меч или что там будет, броню какую-нибудь потемнее, полегче, да попрочнее, чтобы после первого удара не откинуться, а там дальше видно будет.