Ритуал

— босс нужно что-то делать, может позвонить Карлу и назначить встречу? — предложил Амари.

Том не реагировал и стоял неподвижно как вкопанный. Глядя на него можно было предположить, что он просто сдох, после этих утренних новостей. Амари переглянулся с Волком, и начал волноваться за своего босса, который обычно выделялся острым, лживым умом. Том продумывал, что делать дальше. Итак, следующая цель парнишки это третья по счету Ласомбра. Она — Орнелла Кольери была самым влиятельным лидером Шабаша в Европе. Эта дамочка была еще тем чудовищем. У нее в рукаве были приближены три клана. Но он понимал, что хоть это и много — лучше чтобы было больше. Нужны были представители камарильи. Все вампиры, которых только можно было призвать. Должны прибыть ей на помощь. Они должны прибыть максимально быстро. Кто знает, может у этого Нейтана уже появились соратники, которые помогут ему добраться до Орнеллы максимально быстро. Была другая проблема. Том на которого возложили ответственность сейчас попадал под удар всех кланов в Нью-Йорке. Его сейчас никто даже слушать не станет. И самое важное. Петра, которая терпела его только из-за того, что он давал ей возможность спокойно жрать мясо вместе со своими детишками-уродами в шахтах Лонг Айленда. Сейчас первой проблемой была она. Зная их повернутость на всякого рода предсказаниях — она могла сделать что угодно. Ибо то, что происходило, было похоже на восхождение того, кто уничтожит всех вампиров. А всех значит и Цимисхов. То есть жди гостей…

— босс, Амари прав, нужно что-то делать пока не поздно. Вампир после второй ступени неимоверно силен, но все же. Как показывает история — его можно убить.

— согласен. — ответил Том, вышедший из глубокого транса.

— сегодня вечером, в час ночи, нужно встретиться со всем лидерами камарильи.

— а что делать с Петрой? — спросил Амари.

— пока ничего.

В кабинете Карла царила враждебная атмосфера. Разговор продолжался уже несколько минут. На данный момент было шесть часов утра и прошло уже пол дня с момента смерти Франсиса Люмье. Боб Чейни пришел лично до главы Тореадоров, чтобы предъявить претензии. Данная ситуация, которую он частично предвидел, играла ему на руку. С одной стороны, он мог предъявить всем главам кланов о том, что Карл Мун совершил не позволительную ошибку. Это означало, что при согласии можно было провести всеобщее голосование семи лидеров о смене князя. Это не гарантировало успеха лично для Боба, но это был шанс. А шансами этот человек предпочитал пользоваться всегда. С другой стороны это было рискованно поддавать сомнениям решения князя, который пока еще обладал большей властью и влиянием в городе, нежели шеф полиции. Но все слышали решение Карла, который отказался лично заняться поиском и ликвидацией цели, пока та еще была на территории Нью-Йорка. Сейчас же за тысячи километров от штатов, устранить данную угрозу стало в разы сложнее. И Боб это понимал, и Карл понимал. Тореадор пошел по пути мира и иллюзорных надежд думая, что подавая руку сопернику — он ответит тем же. Соперник ответил тем, что попытался ее сожрать. Боб был более жесток и циничен, поэтому практически на сто процентов знал, что так случится и ничего не стал говорить на совместном собрании с шабашем.

— Карл я не буду спрашивать, что теперь ты будешь делать. Я помогал тебе и советом и делом всегда. Когда нужно было, я зачищал хвосты. Постоянно был под рукой и не подводил. Но сейчас ситуация вышла из под контроля. Необходимо созывать совет семи глав и принимать решение. При этом также обсудить твою компетентность — быть главой камарильи. — твердо, без эмоций описал ситуацию Вентру.

Даже сейчас Карл был мягок. Он понимал всю сложность ситуации. Он хотел как лучше, а получилось вот так. Это был вопрос выживания всех кланов и всех жителей тьмы. Он стоял спиной к Бобу, и не мог ему смотреть в глаза.

— я созову совет сегодня ночью, в полночь. — сказал Карл, так само не оборачиваясь. Он смотрел в то самое окно, где зарождался новый день. Машин ставало все больше, движение все живее. Люди начинали просыпаться. Он так долго прожил. Невероятно сколько раз он наблюдал одну и ту же картину за окном. Все приедалось рано или поздно. Не сосчитать, сколько войн вампиров, сколько социальных катаклизмов и человеческих глобальных раздоров пережил Карл. Тореадор был очень стар. Лидером он был не всегда. Были взлеты и падения. Но такой серьезности падения у него не было никогда. Сейчас он плохо осознавал всю опасность ситуации. Он даже хотел избавиться от этой ноши. Ему просто надоело постоянно принимать решения, влиять на всех. Это было интересно и увлекательно по началу. Но не сейчас. Чем больше неправильных, относительно неправильных решений было принято, тем больше это раздражало. Карл был отчасти перфекционист. Ему плохо удавалось воспринимать собственные поражения, когда на них указывали другие. Будучи довольно умным человеком — это вдвойне било по его нутру. Для себя он решил, что он будет голосовать за другого лидера. Даже больше — он отдаст второму лидеру по голосам свое первенство, если его снова выберут.

— до встречи Карл на собрании. — Чейни развернулся, и ушел из помещения.

Карл все еще стоял и наблюдал. Ходят слухи, что всем нам конец. Может просто стоять здесь и в последний раз проследить за оживающим Куинсом? Пускай солнце сожжет, в конце концов, меня. Сколько нужно прожить времени, что бы насытится жизнью? Пускай и такой. Мертвой. Но все же.

— ты все слышал? Или только часть?

— все. — коротко ответил Рэй.

— скажи Рэй, ты доволен тем, что бессмертен?

— разве я бессмертен?

— ну если следовать всем правилам выживания — то да. — сказал Карл.

— я живу, только потому, что мне повезло иметь таких сыновей и дочерей как Лора, Айзек, Лея и другие… — с досадой ответил Рэй.

— если бы не они зачем мне тогда жизнь? Некоторые вампиры живут тысячелетиями, некоторые меньше, все они цепляются за жизнь. Но ведь даже они не бессмертны Карл. Все умирают. У всего есть конец.

— у всего есть начало и конец. — поправил Карл. — Я согласен с тобой мой друг.

— что будешь делать? Сдашься и отдашь правление в другие руки?

— я устал Рэй. От всего. Я прожил в пять раз дольше тебя. Если бы ты знал, как тяжело жить, когда ты видел все и чувствовал все. Я вот стоя тут думал. А может пришло время? Может и вправду этот парень посланник брата Каина? Может сам святой наделил его силой, чтобы закончить тот великий грех, который породил на земле его нечестивый брат…

— я не настолько умен Карл. Ты забываешь, что я обычный портовой грузчик. Что я могу знать? — с горечью спросил Рэй

— ты можешь чего-то не знать, но ты можешь чувствовать не хуже других. Так что ты чувствуешь? Как считаешь — это конец? И может не стоит этому препятствовать? — спросил князь.

Рэй думал.

— мне жаль моих сыновей и дочерей. Если они погибнут как и все остальные вампиры. Когда я их спасал от смерти людской, я хотел лишь дать им второй шанс. Чтобы они жили и радовались. Они хорошие ребята, даже будучи вампирами, они лучше многих людей. Если что-то и случится согласно байкам, то мне будет, только их жаль. Хотя, меня то, самого не будет… — хмыкнув, промолвил Рэй.

— и то правда… — подтвердил Карл — выходит, что ничего не имеет значения, даже смерть наших самых дорогих людей? Для чего же мы тогда тащим за собой это проклятье и продолжаем жить?

Обычный портовой грузчик стоял, и не знал, как на это ответить.

Смеркалось. Солнце садилось, и тьма приходила на смену дню в очередной раз. Солнце, садясь за горизонт сегодня — было особо кроваво-красным. Этот день запомнится в памяти вампиров, причем не только ночными событиями, но и дневными. Сегодня в полночь планировалась собрание семи глав кланов камарильи. Также туда планировал зайти Том, чтобы доставить некую информацию и предложения, но ему не судилось даже выйти из собственной обители, не то, что сказать что либо. Носферату, которые просыпались в своих подземных берлогах — увидели это первыми. Они сообщили всем по клану о возможной опасности. И без экстренной нужды никто не светился. Рэй первым догадался, что происходит. Это было не его дело, поэтому он никому и не сообщал о грядущем.