Единственная для Люцифера

— Эй, Фрэнк, — он небрежно хлопает меня по плечу. — Ты не видел этих двоих зевак? — Зло хрипит дед. — Где они шляются? Ехать надо.

Я молча киваю и завожу мотор. Делаю вид, что прогреваю машину.

— Ну, где их черти носят? — Он смотрит в окно, а я молча снизываю плечами.

— Ты бы слышал, что эта стерва малолетняя выдала за столом, — смотрю в зеркало заднего вида и вижу, как он прикрывает глаза и устало откидывается на сидение, пока его мадам копошиться в своей сумочке.

На слове стерва, мне захотелось его пристрелить. И посмотреть на то, как мозги этого старого извращенца будут стекать по светлых, кожаных сидениях. А алыми пятнами будет украшен белоснежный песец, который сейчас согревает плечи его жены.

— Ну почему же?! Я слышал, — отвечаю и медленно оборачиваюсь, приставляя ствол к миленькой, белокурой головке его супруги. Женщина замирает от ужаса. — Вышла из машины, — угрожающе произношу, глядя ей прямо в глаза.

Леджо молча кивает своей супруге, и та тихонько выскальзывает из автомобиля.

— А теперь ты, дед, — перевожу ствол на него и упираюсь им прямо в седой лоб. — Слушай и запоминай. Мне насрать на всех и вся за порогом этого дома. На всех. Кроме этой девочки.

— Кто ты такой? — Дергается старик. — Где моя охрана? — Его глаза начинают метаться по салону машины.

— Не те вопросы ты задаешь, — говорю спокойно.

— Что тебе надо? — Срывается его голос. — Чего ты хочешь?

— Мне надо, что бы ты запомнил. А лучше нацарапал на своем старом высохшем мозгу, что Лилиан Уилсон, падчерица Луккезе, от ныне и во веки веков, для тебя падаль, — СВЯТАЯ! И ты будешь бояться, даже думать о ней.

— Да что ты себе, — испуганно брызжет слюной Лучано. Я возвожу курок назад, и старик затихает. В его глазах считывается животный страх.

Страх. Страх — это то, что я больше всего люблю. Он имеет особенный запах. Это похоже на наркотик, который приносит особое наслаждение.

Я угрожающе нависаю над этим испуганным дедом: — Если хоть один волос упадёт с ее головы, я тебя убью. Если ей на голову упадёт кирпич, я тебя убью. Если она в ванной упадёт и сломает ногу, я тебя убью. И мало того. Я убью твою невестку Линду, которую ты прячешь в Милане. Я убью двоих твоих внуков — Орландо и Микаэля. Я убью твою сестру Агнес в Йоркшире. И поверь, моя рука не дрогнет, когда я спущу курок в сердце твоего незаконнорождённого трехмесячного сына. Которого родила тебе кузина твоей супруги.

— Откуда ты все это знаешь? — Испуганно шепчет Лучано.

Я молча расстегиваю рукав рубашки и подкатываю его вверх, продолжая держать Леджо на прицеле. Обнажаю татуировку чуть выше запястья: — Понимаешь, что это значит?

Он опускает глаза и молча смотрит на рисунок. Затем снова на меня: — Д-да… Черт бы тебя побрал! Ты ведь киллер. Что ты здесь делаешь? Ты работаешь на Марио?

— Нет, — отвечаю, глядя ему в глаза. — Я. Работаю. На неё, — делаю особый акцент на последнем слове.

Он начинает истерично смеяться: — На нее? Скажи, зачем тебе это? Ради денег? — Он разводит руками. — Если да, то я дам больше.

— Нет. Дело не в деньгах, — свободной рукой я прижимаю его кадык, и смотрю как он морщится от боли.

— А как же ваши правила? — Задыхаясь он начинает хрипеть и хватается ладонями, за мою руку. — Кодекс. Кажется, так они называются? — Произносит практически задыхаясь.

— От недавнего времени мне плевать на него, — ослабляю хватку и отпускаю его шею. — Я работаю на эту девочку. И для тебя она Ангел во плоти. Не приведи тебя Господь, даже дышать в ее сторону.

Лучано хватается руками за горло.

— Ты же понимаешь, что я выполню все свои обещания?

Старик согласно кивает в ответ.

— Благо, — отстраняю пистолет от его головы и открываю дверь. — Охранников подберёшь за углом. Они спят. А водитель в багажнике, — выхожу на улицу и иду прямиком в сторону особняка. Осталось только убедится, что с девочкой все хорошо. И можно будет хотя бы поспать.

15

Лили

Этот безумный день, просто высосал из меня все жизненные силы. На часах глубоко за полночь. Я надеваю пижаму и наконец-то ныряю под теплое одеяло. И даже успеваю глубоко зевнут и закрыть глаза. Как вдруг, дверь моей комнаты бесцеремонно распахивается и с грохотом ударяется о стену. Резкий свет в глаза. От чего я невольно прищуриваюсь и прикрываю глаза рукой.

— Собирайся. Мы уезжаем, — Люцифер практически врывается в мою спальню. Он бросает большой чемодан ко мне на кровать и распахивает шкаф.

— Куда? — Поднимаясь, потирая сонные глаза. Ничего не соображаю. Не понимаю, что происходит. Мужчина начинает бросать в чемодан всю подряд одежду, игнорируя мой вопрос. — Я никуда не поеду!

— Как говорит твой отчим: это не обсуждается. Собирайся!

Он что, с ума сошел? Псих.

— Я никуда не поеду, — отползаю подальше в угол.

Люцифер набивает чемодан моими вещами, которые торчат из него по бокам.

— Идём. Здесь нельзя оставаться, — его хрипловатый голос становился жёстче.

— Я же сказала, что я никуда не пойду. Даже с места не сдвинусь, — скольжу вверх по подушкам. — ПАПА! — кричу со всей силы. Меня начинает колотить и тошнить одновременно. Мне кажется, что от страха я начну блевать прямо в кровати.

— Лили, — как хищный зверь он наступает все ближе и ближе. — Не заставляй меня применять силу к тебе, — понижает свой голос.

— ПАПА! — забившись в угол кричу что есть мочи. Практически до срыва голосовых связок.

— Не ори. Его здесь нет, — отвечает.

Что значит нет? Поднимаюсь на ноги. От страха пульс лупит в ушах. Сердце готово сломать мне ребра и выскочить наружу. Сильные мужские руки подхватывают меня под задницу и забрасывают на плечо.

— Отпусти меня! — брыкаюсь и бью его кулаками по широкой спине, выплескивая страх за себя и за родных. Мужчина держит меня одной рукой, а второй несет мой чемодан. У порога он спускает меня и ставит на ноги.

— Одевай куртку, — бросает в меня пуховик. — И обувайся.

— Куда мы едем? — Опускаю ноги в первые попавшиеся угги. — Что происходит?

— Майк, мы готовы, — Люцифер говорит кому-то по телефону.

— Куда мы уезжаем? — Вцепляюсь пальцами в его руку. — Где Марио?

— Лилиан, если ты сейчас же не угомонишься, мне придется связать тебя. И закрыть рот кляпом, — его взгляд не сулит мне ничего хорошего. — Поняла?

— Да, — согласно киваю, стараясь взять себя в руки.

— Дом могут прослушивать. Объясню все в машине, — смягчается мужчина.

Когда мы выходим на улицу, ну как выходим, Люцифер практически выталкивает меня в спину. Мое внимание привлекает свет фар приближающегося автомобиля. Машина останавливается рядом с нами. Из нее выходит Майк. Мужчина не говорит ни слова. Молча открывает передо мной багажник, и я вижу там большую лопату.

— Вы что, хотите меня закопать? — Меня с новой силой накрывает истерика.

— Не говори ерунды девочка, — Майк смотрит с жалостью на меня. Совсем по-отечески.

— Черт, — Люцифер берет эту самую лопату и отбрасывает ее в сторону. Затем кладет туда чемодан и пакует меня в салон авто. Машина издает свист, и мы на бешеной скорости покидаем территорию дома.

— Майк, хоть ты мне можете объяснить, что происходит? — До боли в пальцах хватаюсь руками в подголовник водительского сидения.

— Ты только не волнуйся, — говорит, не отрываясь от дороги. Капец! Да это же первые слова, после которых начинается паника. — Для тебя ведь не секрет, чем занимается твой отчим. Правда?

Киваю ему в ответ.

— Криминальный мир в Америке, давно изжил себя. Он требует обнуления и перераспределения власти. Началась война Лили. И Марио в этом не виноват, — Майк тяжело вздыхает и продолжает, — твою мать и Паоло похитили. Марио вместе с Винченсо улетели в Калифорнию решать этот вопрос. Тебе здесь одной оставаться очень и очень опасно. Поэтому мы летим в Барселону. Там у меня дом и дочь.

— В Барселону? Но, — по моим щекам начинают катиться слезы. — Моя мама и Паоло… Что теперь с ними будет? А если их убьют? — От этой мысли холодеет все внутри. — Нельзя просто сидеть и бездействовать…