Голод 2

Я искренне любил её - маму Джони, за то, что не смотря на заработанные сыном деньги, она по прежнему оставалась простой и настоящей.

Вот и сейчас она встречала меня мягким радушным смехом, обутая в домашние угги, джинсы и растянутую футболку, крепко обняв за шею и прижимая к себе:

- Просто нужно чаще бывать у сына, - искренне улыбался я, обнимая её в ответ, не стыдясь того, что на моей спине ее ладони нащупают ремень, соединяющий мои протезы, - Джони дома?

- А где мне ещё быть? – услышал я мелодичный голос своего друга, который шел к нам, широко улыбаясь, как всегда облаченный в майку и темные штаны, босиком, - Святые угодники! Неужели это сам Рэд пожаловал?!

- Не забудь поставить свечку утром, - улыбнулся я, когда Джони подплыл ко мне, раскинув свои руки, чтобы обнять, и я чуть склонился, чтобы прикоснуться лбом к лбу друга.

Это было наше приветствие.

И ещё никто кроме него не был так близок ко мне…морально и физически.

У Джони не было границ дозволенного, и он стирал мои границы тоже, делая это легко и напористо. Вот и сейчас, чуть отстранившись, он лишь заглянул в мои глаза, тут же потащив меня за собой со словами:

- Мам, мы наверх!

- Дай я хоть накормлю Рэда! – завозмущалась мама, поманив к себе Дерека, который сейчас будет накормлен до сыта, и пойдет смотреть свой любимый спортивный канал в мини-кинотеатре Джони.

- Отправь поднос в мою комнату, мы поедим! – тут же отозвался друг, потащив меня по ступеням наверх в его огромную комнату, которая выходила широким балконом на пляж.

Он был немного ниже меня, хотя в тот период жизни, когда мы познакомились самым печальным образом, мы были одного роста….с тех времен Джони абсолютно не менялся.

Если не считать его прически.

Такой же подвижный, в меру накаченный и активный, он просто излучал из себя энергию, заставляя двигаться все вокруг него. Он всегда был совершенно неугомонный и отчаянный….

Вот и сейчас глядя на него, когда мы зашли в комнату и друг закрыл дверь, я снова погружался в наше прошлое и тот день, который подарил мне этого сумасшедшего негодника.

Джонатан обернулся ко мне, пристально всматриваясь в мои глаза, тут же потянув за собой на кровать.

- Рассказывай!

Он единственный, кто видел меня насквозь без всякого дара и медобразования.

И перед ним я и не пытался что-то скрывать….поэтому, как всегда прежде, я блаженно растянулся на его кровати, прикрыв глаза, и разрешая своим чувствам и эмоциям выйти из тени, глядя на друга, который возвышался надо мной:

Глава 14.

Джони улыбнулся, обнажая ровные белые зубы в улыбку, которая мне всегда нравилась своей искренностью и обаянием, тут же достав из тумбочки сверток, который прикурил, глубоко затянувшись, прежде чем протянул его мне со словами:

- Это будет ночь откровений…..

И он был как всегда прав.

Откровений.

Воспоминаний.

Боли.

И, когда стянув с себя майку, Джони повалился на кровать рядом со мной, растянувшись и раскинув руки, я понял, что первое, что меня поглотило, опьяняя ароматным дымом, были воспоминания…..

Втягивая в себя ароматный дым сигареты, который освобождал меня сильнее обычного, я с улыбкой смотрел на Джонатана, растянувшегося рядом, пытаясь посчитать, сколько лет мы шли бок о бок, поддерживая друг друга и не требуя ничего взамен.

Много-много лет.

….но даже теперь я так и не мог понять был ли он ангелом или демоном, философом или сумасшедшим, понимая лишь одно - я безропотно доверял ему свою душу, не боясь, что он причинит мне боль.

Мне было 15 лет.

И я устал жить в отдельном мире на нашем острове….

Мне казалось, что жизнь проходит мимо меня и там, на берегу, все савсем иначе.

Я жаждал увидеть людей. Настоящих, незнакомых, с их болями и радостями.

Хотел просто почувствовать себя частью большого города, который со стороны походил на муравейник.

Я не хотел умереть в одиночестве лишь потому, что судьба сломала меня при рождении…и продолжала медленно убивать каждый мой день, который я проводил в своем огромном роскошном доме, среди одних и тех же лиц много лет подряд.

Да, я был окружен любовью и вниманием, но иногда даже самые сладкие чувства могут надоесть и вызывать лишь ярость….

Я хотел новых эмоций.

Пусть не сладких и приторных….

….и я их получил сполна.

Под покровом ночи, я просто угнал одну из наших быстроходных лодок, устремившись в город, не предупредив никого.

Если бы я только знал, что в этом городе не все места светлые и радостные, подобно центру, где обитали мои братья.

Кажется, я слишком поздно понял, что в этом мире есть не только добро…и не все люди могут быть приветливыми и относится к незнакомцам если не дружелюбно, то хотя бы безразлично.

Я не знал, что мне делать, когда в одном из не очень чистых переулков, куда я забрел, мой путь преградили четверо парней.

Не нужно было быть психологом, чтобы понять, что они были настроены весьма агрессивно, это было прекрасно видно по хищному прищуру алчных глаз.

И даже не смотря на то, что у меня в карманах было не так уж и много денег, и не было никаких сигарет, видимо этим парням был нужен всего лишь повод, чтобы наброситься на меня.

Я уже не помнил, что отвечал им и как пытался сдержать агрессию, направленную на меня так неожиданно и совершенно без повода, когда меня стали просто избивать.

Резко и с непередаваемой злобой, словно я был причиной всех бед этих парней.

Меня били кулаками по лицу и телу, швыряя, как слепого котенка, которым я в общем-то и был, ничего не видя в этом мире, и не понимая за что заслужил это….

Меня пинали ногами, когда я повалился на грязную улицу, воняющую чем-то таким ужасным, что страшно было даже подумать.

Страшно было умереть здесь….так нелепо.

Но плеваясь собственной кровью и хрипя, я понимал, что пощады не будет, даже когда меня в очередной раз швырнули, вырвав мои протезы, что заменяли руки….которых у меня никогда не было.

Кто-то из парней в ужасе крикнул, вероятно, думая, что они оторвали мне руки.

- Это что бля такое было?!

Где-то в глубине души я надеялся, что они испугаются того, что не понимали, и просто убегут, прихватив мою дорогую, по их меркам, куртку и деньги.

Но кажется один из них все-таки не был идиотом, когда пнул протезы, отчего они просто отлетели куда-то вдоль по улице, оставляя меня совершенно беспомощным, когда я не мог даже подняться на ноги, оставишь без опоры.

Их хохот преследовал меня годами….

Окруженной любовью, я никогда не чувствовал себя инвалидом.

Я знал, что отличаюсь от других, но это не задевало меня так больно, как в тот день.

Было жутко и унизительно лежать в грязи, барахтаясь, и пытаясь подняться под смех и издевки этих парней, для которых я был подобен сломанному манекену. Но в этот момент я себя именно таким и ощущал – убогим, сломанным, ни на что не годным….я даже не мог защитить сам себя.

Именно тогда появился Джонатан…

С лицом ангела.

Пылающий яростью, словно демон.

Он набросился на этих парней, даже не смотря на то, что был один против четверых.

Даже не смотря на то, что не знал меня….

Он дрался отчаянно и безрассудно.

Словно искал смерти.

Словно жаждал боли.

Словно насмехался над этим убогим миром несломленный и безумный.

Он был словно волк, разрывающий толпу гиен….

Его кулаки мелькали в воздухе, а из горла вырывалось почти животное рычание.

И его бесстрашие победило.

Когда один из парней взвыл от боли, явно разработав перелом, остальные лишь покрутили пальцами у виска, что этот тип просто сумасшедший и лучше держаться от него подальше. И они были правы.

Я просто лежал, еле дыша, глядя, как парень, который невольно стал моим спасителем, в ярости погнался за той сворой, и они убегали, как бродячие собаки, поджавшие свои хвосты…это было удивительно.