Страница 1 из 5
Николай Петров
Путешествие в прошлое
«Память – единственный рай, из которого нас не могут изгнать»
Жан Поль
Мой Сахалин. 70 лет спустя после Чехова
В день нашего отъезда на Дальний Восток на вокзале стояла жуткая суматоха. Так, по крайней мере, мне, мальцу восьми лет, казалось. Нервничала в основном моя мама, потому что не было одного из провожающих. В такси не все вместились, и он взялся городским транспортом прибыть до отхода поезда и доставить один из не вместившихся в машину чемоданов. Обещать-то обещал, но где-то в московском метро затерялся. Мама волновалась – успеет он приехать к отходу поезда или нет? Успел. Все обрадовались, стали прощаться, расцеловались и мы очутились в купе. Вскоре Москва исчезла за последним вагоном. Ехать предстояло долго – почти неделю. Дорогу в далёкий Владивосток я не помню. Очевидно, всё было однообразно и неинтересно для малолетки. Мама всего боялась – чтобы мы с сестрёнкой не убежали куда-нибудь, не сошли где-нибудь на станции, не заблудились в вагоне… и потому держала нас при себе. А если не побегать по вагону – так какое удовольствие от дороги?
Когда прибыли во Владивосток, опять было много суеты. Сегодня я не представляю, как мама одна со всем справлялась? Наверно она закалилась в войну, когда таскала раненых. Папа, который после окончания военного училища в Ленинграде в 1958 году был направлен на остров Сахалин для прохождения военной службы, в это время был уже там и должен был нас встречать, по-моему, в морском порту Корсаков. А мы ехали к нему уже спустя почти год. Во Владивостоке с вокзала направились прямо в порт. Мама бегала с оформлением билетов. Помню, вещи были кучей сложены на причале. Мне она поручила смотреть за ними и никуда не отходить. Вокруг суетились люди. Море плескалось о причал, к которому был пришвартован большой корабль, на котором нам предстояло преодолеть Японское море. Грузчики со своими тележками сновали туда-сюда. День был хороший, солнечный. С моря дул лёгкий ветер. Мне не терпелось оказаться на палубе лайнера. Когда пароход отчаливал от причала, с берега нас провожал духовой оркестр «Маршем нахимовцев». Это отчётливо запомнилось. Сколько длилось путешествие по Японскому морю, я не помню. Помню нетерпение, с которым пассажиры, которые собирались на верхней палубе, вглядывались в даль в ожидании берега. Море плескалось и билось о борта корабля. Где-то правее проплыли Японские острова. Я о них, конечно, не имел ни малейшего представления. Однообразный пейзаж за время путешествия уже поднадоел – все были в ожидании земли, чтобы встать на твёрдую почву. И наконец оживлённые возгласы – впереди земля – возвестили о приближении острова, на котором нам предстояло прожить 6 лет.
Что такое Сахалин для нашей страны? Это край земли. К своему стыду, я много позже познакомился с записками Антона Павловича Чехова о Сахалине, где он описывает его обитателей. При чтении картина предстаёт довольно мрачная: природа скупая, «сонная», «пьяная» жизнь обывателей, а избы, по словам Антона Павловича, – как камеры для одиночного заключения. В те мои незрелые годы не мог я такое читать и, конечно, знакомство начал с собственных ощущений. На острове я воочию познал, что такое суровые зимы, не сравнимые с материковыми в европейской части, не очень жаркое лето – не помню, чтобы там на берегу не очень ласкового моря (точнее залива, отделённого от Охотского моря береговой линией острова и Курилами – от Тихого океана) кто-то загорал, однако, одна-две коллективных вылазки за город у нас было, когда взрослые в купальных костюмах немного погрелись на солнце. За город – это вглубь острова, подальше от морского бриза. А на берегу залива, мы, мальчишки, в праздничные дни бегали в поисках парашютов, которые медленно спускались с неба с погаснувшими огнями салюта. Мне так и не удалось ни одного найти. Много позже я узнал, что где-то здесь же на Сахалине жил Михаил Танич, уехавший с острова за три года до моего приезда, написавший всем известную песню: «Ну что тебе сказать про Сахалин? – На острове нормальная погода…». Примечательно, что во времена Чехова не то что остров Сахалин, но и вся Сибирь были как заграница. Описывая своё путешествие, Антон Павлович так писал:
«Да, уже май, в России зеленеют леса и заливаются соловьи, на юге давно уже цветут акации и сирень, а здесь, по дороге от Тюмени до Томска, земля бурая, леса голые, на озёрах матовый лёд, на берегах и в оврагах лежит ещё снег…». Чуть дальше он пишет о том, что лето в районе Корсаковского поста – как в Архангельске. А ведь Архангельск находится на 64° северной широты, Москва на 56°, а Корсаков – на 46°. Выходит, чуть севернее Ялты. А климат чуть не как в Архангельске. Вот такая «нормальная» погода. Но это не единственная особенность острова. Чехова впечатлило население: он взялся за перепись, следуя от одного посёлка к другому, от одной тюрьмы к другой. Согласно его записям, заселён Сахалин был не очень густо и в основном поселенцами, отбывшими и отбывавшими каторгу и заключенными. Да, Сахалин, как и вся Восточная Сибирь были царским правительством заселены прежде всего каторжанами. Во времена капитана Невельского на острове, помимо местных обитателей – гиляков, можно было встретить много беглых крестьян и каторжан. Вблизи острова случались китобойные суда американцев и англичан, которые тоже претендовали на эти земли или, как минимум, на те богатства, которыми обладал наш Дальний Восток и воды, омывавшие его. Вот уж кого занесло сюда неведомо каким ветром, так это англичан. Удивительно, но англо-французские эскадры веками заглядывались на наши земли. Так, во времена Крымской войны они в августе 1854 года под командованием контр-адмирала Прайса попытались как шакалы (их тактика – обступать со всех сторон, чтоб что-нибудь урвать) поживиться нашими дальневосточными землями. Пришли туда на шести кораблях (против фрегата «Аврора» и транспортного судна «Двина»), но потерпели поражение от гарнизона, который был в 2,7 раза по численности меньше. В 1855 году уже на 14 кораблях британцы с французами попытались взять реванш, но не могли сориентироваться по местонахождению наших моряков – они не знали, что Сахалин – это остров. Это открытие, сделанное Невельским, тщательно тогда скрывалось. Их попытка высадиться на материковый берег закончилась ликвидацией десанта, а затем нашим морякам удалось скрыться в устье Амура, пройдя Татарским проливом. Остров Сахалин прикрыл их от основных превосходящих сил противника. Дезориентированные, те вынуждены были уйти восвояси. Из истории мы знаем, что в результате войны 1905 года часть острова отошла к Японии, а в 1945 году мы вернули себе его южную половину. И, казалось бы, там могли остаться японцы, родившиеся и выросшие на острове. Однако за всё время нашего пребывания там я не встретил ни одного японца. Зато было много корейцев. Я слышал про драки между местным населением и корейцами. Мама однажды оказалась в одной из корейских семей в гостях. Они были приветливы, щедро угощали. Но когда мама узнала, что ела мясо, приготовленное из собак, ей чуть не стало плохо.
Отцу довелось повоевать в Манчжурии под занавес Отечественной войны, хотя на службе он был с 1941 года. Выполняя союзнический долг, но главным образом в ответ на агрессивные планы и стычки с советскими войсками со стороны Японии, Советский Союз, можно сказать, в считаные дни разгромил отборную Квантунскую армию, с которой безуспешно пытались воевать войска США и Англии, наступавшие со стороны Индии и Южного Китая. Индия тогда – это часть британской империи. Отказывая в открытии второго фронта в Европе, британцы двинулись на Балканы и в Азию защищать свои колонии. Но, думается мне, цель была и другая: поскольку действовали они с юга, не шатко-не валко беспокоя японцев, не очень стараясь их разгромить, то можно предположить, что тем самым подталкивали японцев перейти Амур и начать военные действия на Советской территории, вынудив СССР воевать на два фронта или, как минимум, связать как можно больше советских войск здесь, на Дальнем Востоке, и тем ослабить наш западный фронт. Японцы во время жесточайшей борьбы СССР с немецкими оккупантами не решились на активные действия: им хватало партизанщины со стороны местного китайского населения и очагов противостояния с отдельными частями так называемых союзных войск. Японцы при всём их коварстве, жестокости и жажды территориальных приобретений за счёт Китая, Монголии, СССР и Кореи в то время готовы были только на провокации и ждали удобного момента, когда советская армия вконец ослабнет. Красная армия в битве с немецкими захватчиками только закалилась и на Дальний Восток была переброшена, чтобы покончить с агрессивными потугами японских милитаристов, начатыми на озере Хасан и на реке Халхин-Гол. После разгрома японской армии много японцев было взято в плен (позднее их отпустили к себе на Родину), и мой отец, повоевав против Квантунской армии и поучаствовав в конвоировании военнопленных, был направлен на службу в войска МВД, затем в военное училище в Ленинграде, откуда впоследствии был распределён на Сахалин. Так мы, сменив беспокойную жизнь без родителя в Москве на ещё более беспокойную походную, оказались на острове.