Страница 93 из 100
Но лучше бы Сенька этого не говорил. Последние его слова испортили все дело. Сам того не подозревая, он нанес неслыханную обиду заведующему складом: Иван Дрынь вовсе не считал себя отсталым в политическом отношении и несказанно огорчился заявлением Семена. Он поднял на Ванина свое курносое, веснушчатое лицо и, багровея, проговорил:
– Ты меня нe учи, ишь политрук какой объявился! Я сам могу тебе политбеседу прочесть. Вот получай, что дают, и уматывай, а то и этого не дам. Тоже мне - герой!.. Знаю я вас! С Веркой-почтарихой...
Сжав кулаки и сощурив свои кошачьи глаза, разведчик вплотную подошел к обидчику.
– Ну вот что... ты... - начал он сквозь стиснутые зубы, подбирая слова похлеще и повыразительнее. - Ты не больно-то ерепенься, нафталинная твоя душа!.. Вот попрошу майора Чернышева, начальника четвертой части, чтобы он тебя в разведку послал вместе со мною. Я погляжу, какой из тебя герой выйдет...
Положение обострялось. Благоразумный и степенный Пинчук попробовал успокоить спорщиков.
– Брось, Семен, чого ты пристав до чоловика, - дипломатически начал он, беря возмущенного Ванина за руку. - Иван и сам пойме, що для нас така обмундировка не подойдет...
Пинчук старался не скандалить с хозяйственниками: так или иначе ему приходилось часто иметь с ними дело.
– Бачыш, дорогой, - продолжал Петр как можно дружелюбнее. - Мабуть, мы и вправду за границу пидем. Так що одеть нас нужно як следуе...
Трудно сказать, что больше всего подействовало на Дрыня: Сенькина ли угроза пожаловаться майору Чернышеву или слова Пинчука. Скорее всего и то и другое. Только Дрынь сразу смягчился.
– Так бы и сказали. А то обзывать всякими словами, - примирительно проговорил он, забирая обратно полинявшие телогрейки и ватные шаровары. -Какие номера нужны?
На склад пришел сам Докторович. Расщедрившись, он выдал разведчикам еще и белые полушубки, которые зимой могли с успехом заменять им маскировочные халаты. Пинчук поблагодарил начальника АХЧ. Как бы там ни было, а разведчиков в управлении дивизии помаленьку баловaли eго, начиная от генерала и кончая Борисом Гуревичем. Много писала о подвигах лихих разведчиков газета, у каждого из них в кошельке хранилось до десяти газетных вырезок. Даже редакционный шофер и тот сильно подружился с разведчиками. Теперь они почти все дымили из пестрых мундштуков, сделанных золотыми руками добрейшего Лавры.
В день выдачи обмундирования у разведчиков произошло событие, о котором потом долго говорили солдаты. Кузьмич, хлопоча возле своих лошадей, потерял тренчик от нового ремня. Пинчук устроил старику настоящий разнос. Только сейчас разведчики могли полностью оценить всю мудрость своего старшины в вопросах экономики.
– Що такэ есть тренчик? - спрашивал он сконфуженного ездового. -Тренчик - цэ кусок кожи. В Червоний Армии, мабуть, служат зараз миллионы чоловик. И як що каждый из бойцов потеряет по одному тренчику - цэ обойдется держави в тысячи волив. Скильки стоят тысячи водив? Миллионы рублив же. А скильки трэба на выделку кожи? Тэж миллионы... От тоби и тренчик!.. Беречь надо народное имущество! Так и в присяге сказано, яку ты принимав, Кузьмич! - заключил он и, довольный тем, что произвел достаточный эффект своими "волами" на разведчиков, пригладил вислые усы.
После этого Пинчук приказал отделенным построить во дворе всех новичков.
– Заниматься будэмо! - объявил он и вывел солдат за село, в заснеженную степь.
Там он заставил бойцов бегать, ползать по-пластунски, прятаться в снегу. То и дело покрикивал:
– Назад!.. Повторыты!..
Старшина проявил такое усердие, что под конец занятий солдаты взмокли.
– Завтра с утра знов начнем! - пообещал он, уводя разведчиков в расположение роты.
– А может, товарищ гвардии старшина, не стоит... - пробормотал Сенька, который теперь уже был отделенным командиром, но Пинчук так на кого посмотрел, что тот сразу же притих. - Оно конечно. Учеба, она на пользу... Как воздух, нужна солдату, - попробовал исправить свою оплошность Ванин.
И все-таки Сенька не понимал, почему это вдруг Пинчук решил "помуштровать" бойцов, - ведь раньше с ним этого не случалось.
– Молодежь учить трэба, - твердил старшина.
Петр не счел нужным объяснять Семену, как пришел он к этому мудрому выводу. А было это так...
Несколько дней тому назад позвал Пинчука к себе Забаров и неожиданно для него объявил:
– Знаешь что, старшина, а ведь ты нe полностью выполняешь свои обязанности.
– Як цэ?.. Не розумию. - Петр, очевидно, был поражен этим заявлением: на его взгляд, он делал все, что требовалось от старшины.
– Хозяйственные дела ты ведешь безупречно. Тут, как говорят, у тебя комар носа не подточит, - продолжал лейтенант, посматривая темными глазами на сникшего вдруг Пинчука. - Но это еще не все. Ты читал вот эту книжку? -командир листал страницы Устава внутренней службы.
– Читав. Много разив читав.
– Значит, плохо читал, - продолжал Забаров строго. - Послушай. Вот в этой статье устава говорится, что старшина является прямым начальником сержантов и солдат роты и отвечает: за правильное несение службы солдатами и сержантами, за дисциплину и поддержание установленного внутреннего порядка и за сохранность оружия, боевой техники, боеприпасов и имущества в роте. В отсутствие офицеров роты старшина является заместителем командира роты. Видишь, какой ты большой начальник.
– У меня, товарищ лейтенант, было хозяйство и побольше, - глухо и обиженно заметил Пинчук.
– Может быть, - спокойно продолжал Забаров. - Но вот в уставе еще сказано, что старшина обязан лично проводить занятия с солдатами роты. Что ты на это скажешь? Проводишь ты такие занятия?.. Нет. То-то же! А учить бойцов мы обязаны и на войне, используя для этого каждый свободный час.
– То правда, - быстро согласился Пинчук и досадливо дернул себя за свисающий ус. - Ось як получилось нэ добрэ!.. Позабував, старый хрен!.. Спасибо, товарищ лейтенант, що напомнили!..
Несколько часов подряд не выглядывал Пинчук из своей хаты и только поздно вечером пришел опять к командиру роты. Положил перед ним разграфленный и заполненным лист бумаги.