Юные дарования: Художник

      Полиция и выстрелы соседа явно спугнули злоумышленников. Дорога до дома была спокойная. Да на всякий случай, я ещё нарезал немного кругов, чтобы убедиться основательней.

      Дома сну не хотелось уделять внимание. Я продолжил творить, подкрепляясь цитрусовыми, зелёным чаем и имбирём с мёдом. В коротком перерыве, в срочном порядке, заказал гитару и комбик на сто ватт. Хватило бы и сорока и пятидесяти ватт с избытком, чтобы приятно обрадовать Селену, в образе брутального гитариста. Но с сотней определённо лучше. С сотней, перед соседями будет не стыдно. Перед теми, которые живут на первом этаже. С сотней звук зычнее, сочнее и слаще. Пока я довольно потирал, перепачканные маслом и растворителем ладошки, зазвонил телефон.

– Привет Зенон. Как твои дела насущные?

– Нормально. Я по поводу нашей ячейки звоню.

– Ну как тебе, мой сувенир?

– Сейчас я к тебе заеду. Через десять минут. Ты дома?

– Да, ожидаю.

      Как и положено, ровно через десять минут, можно было засекать по секундомеру, прибыл предсказатель. Зайдя ко мне, он даже присвистнул.

– Ничего себе ты тут развернулся! А кристаллов-то сколько и камней с друзами! Ты что святым стать при жизни собрался?

– Да, как тебе кстати мой новый дом? Не желаешь музыкальный вечер устроить со мной и ещё одной талантливой скрипачкой.

– Девушкой в чёрном?

– А как ты узнал? А ладно, не имеет значения. Как там Лучемир кстати? Не объявился ещё?

– Как в воду канул. Никто ничего не знает.

– Ну и ладно. Натура специфическая у него, скептическая. Объявится. Никуда не денется. Ты там про сувенир, что-то хотел сказать.

– Хотел. Слушай сюда. Этот твой сувенир, я не опознал ни у одного из двух знакомых специалистов, по древностям. Оба говорят одно, кинжал древнее некуда, по возрасту ему лет больше, чем Будде Шакьямуни. Однако мастерство, с которым он выполнен, не уступает самым современным технологиям.

– Я тебе и так скажу, откуда он. Без экспертного заключения. Попал я в башню в осознанном сне, по ходу.

– Сновидении, – поправил меня Зенон.

– Да не суть. А там ритуал-обряд. Короче, я сначала за жизнь свою малость испугался. Фанатики всё же в балахонах, но потом материализовал кисть в руке, как ты учил. Да надавал по щам всем. Да так удачно, что от меня вроде отстали, кроме упоротого жреца. Он верить не хотел, что я пацифист. Тогда на помощь мне пришла Аве Мария.

– Да ладно? Что ты несёшь такое? Я же тебя предупреждал о вреде кофеина.

– Ну, в смысле музыка с телефона.

– Ты туда ещё и вещь пронёс! – ошалел Зенон.

– Слушай дальше. Тот взмолился, кинжал мне свой кинул. Убей, говорит меня, я не достоин твоего величия и всё в таком духе. Ну, я ему кисть подарил, чтобы равноценный обмен был. Сам забрал его кинжал, вдруг он опять во что-то новое уверует и на меня с ним, по новой набросится. Потом я вернулся обратно, быстро и безболезненно, как и проник туда.

– Хорошо, что ты ему телефон не подарил. А то устроил бы раньше времени прогресс.

– Это ты к чему клонишь?

– К тому, что забрался ты в какой-то мир другой. Ты не сновидение своё создал, как я тебя учил. Вот и предмет достал оттуда, вполне материальный. Как и телефон пронёс. То, что ты пронёс туда ещё и свой телефон, а потом создал там кисть! Это вообще за гранью моего понимания.

– Это ж ты мой духовник, вот и объясни подробнее.

– С твоей то новой способностью! Это тебе надо быть моим духовником. Кстати видел я тут, твои картины потрясающие. Ты гениальностью случайно, малость не страдаешь последнее время? Все её признаки на холстах.

– Страдаю. Только скорее малость, юношеским романтизмом и радикальной бессонницей. Вызванной, искусственно. Чтобы не тратить время на такое бесполезное занятие, как сон.

– Ага, но вид у тебя вроде здоровый.

– Мучает меня и момент с преследованиями участившимися, – я рассказал ему подробно о всех случаях погони. – Так что, как видишь, – я показал ему некоторые готовые картины. – На гениальность, времени остаётся не так уж много, как хотелось бы.

– Кай, друг мой. Я уверен, всё началось именно с того момента, как ты посетил тот мир. Касательно всех твоих преследований. С тех пор кто-то или что-то, кому не понравился твой безвизовый «въезд», хотят от тебя получить объяснений как минимум.

– Скорее они хотят получить, забранный кинжал, объяснения, а следом и мою жизнь.

– Не исключено. Кстати затея с камнями и друзами тебе удалась на славу. Я имел ввиду, что тебе просто надо носить их с собой. Достаточно кулона или браслета. Однако, ты здесь устроил настоящий музей камня! Но в целом, это великолепная мысль. Ты здесь экранирован. Теперь от всего. Примерно так же, как глава правительства в подземном секретном бункере, предназначенном для защиты от атомной войны – экранирован от дождика.

– В общем, ты одобряешь. Они и просто мне настроение повышают. Рабочий тонус с ними высок, скажу я тебе.

– Да в такой обстановке, даже двоечник заядлый, светилом науки через неделю станет.

– Ну, полно Зенон. Хочешь чаю?

– Давай. Кинжал я кстати, в другой банк перетащил. Мне твой выбор, показался ненадёжным. Проверенный временем частный банк, не от государства, предпочтительней. Особенно в плане утайки подобных вещей. Вот тебе данные по нему, – он достал мне листок с надписями от руки. – Запомни, а потом сожги.

– Ты не предсказатель Зенон. Ты конспиратор.

– Ну, извините мой друг, – развел беззащитно он руками. – Это не я по мирам скачу, как дитя на деревянном коне по комнатам, таская конфеты со всех столов подряд. Без спроса. Вид у тебя, кстати, донельзя влюблённый.

– Что есть, то есть и этого, не отнять.

      Вкратце, я рассказал ему о своей прекрасной Селене. Чтобы он морально подготовился, к вечеру музыки. Мы ещё посидели, прикончили не один чайник чая. Только к концу ночи Зенон уехал домой.

Глава 5. Лучемир

Зенон уехал домой, а я не ложась спать, посвятил остаток ночи картинам. Меня пытался донимать Сальвадор Дали, пытаясь внушить мне свою верную аксиому жизни. Но я не вёлся на его провокации и неуклонно, развивал свой собственный стиль. Он всё настаивал, что нарисовать яблоко таким как оно есть, есть сущий идиотизм. Я был с ним согласен, полное копирование объекта имеет место быть, только если это происходит в рамках обучения. Но никак не следствие дальнейшей, профессиональной карьеры художника, добившегося хоть каких-нибудь стоящих результатов.

      В конце концов Дали отправился спать, потому что больше его наставлений с очень сильным испанским акцентом, я не слышал. Утром, примерно к семи, пока ещё не настала жара, я отправился на прогулку по окрестным улицам. Дела делами, работа работой, а гулять я просто должен выбираться. Это продлит моё здоровье и задаст настроение на весь день. Взяв один из велосипедов для общего пользования, стоящих во внутреннем дворе, я вышел за дверь и покатил навстречу ещё прохладному в тени, утреннему воздуху.