Хякки Яко

Эпилог

Развалившись в гамаке, что протянулся аккурат между двух исполинских деревьев, на высоте добрых шести дюжин метров. Я предавался воспоминаниям. Мерные покачивания, тихий шелест крон и вязкая хватка пряной грусти на сердце этому весьма способствовали.

А ведь за прошедшие четыре десятка лет вспомнить было что! Хех… одни лишь гримасы, что проявились на лицах ближников и моего любимого семейства, когда вернувшись с той далекой битвы, отголоски которой, многочисленными катаклизмами, прошлись по всей Хонхоне, ощутимо ослабший и ещё не до конца восстановившийся после столь долго применения Восьмых Врат, когда вместо пафосной речи, объявления нашей победы и просто бахвальства, Я, первым делом, двинул на кухню, дабы покормить одно непоседливое Чудо, что доверчиво шебуршилось у меня за пазухой, изредка бросая из-за моей спины настороженные взгляды на собравшуюся толпу, чего только стоили!!! Ах-ха-ха-ха!!! Видит Вечность, это было просто нечто!!! Только Умеко, моя умница, быстро приняла свершившееся, и вскоре, на пару с Мито, уже вовсю хлопотала над малышкой, что надувшись — а как иначе, когда успевшая стать ей родной за эти дни грелка изволила умостить её на стол и самым наглым образом присосаться к кувшину с саке, благополучно послав всё остальное лесом — осматривала новое место своего пребывания, изредка протягивая лапку за очередной порцией сластей, что сердобольные куноичи уже успели наскрести по округе, не иначе как из личных запасов.

В общем, вернулся я с помпой. Правда, в суть дела ввел исключительно родных да ближайших сподвижников, ограничив этим малым кругом тайну происхождения моей новообретeнной дочурки. В конце концов она Кагуя — Каяо Кагуя, а значит всё что с ней произошло касается исключительно Клана и его Главы, и никого за его пределами я ни о чём оповещать не обязан. Да и, по хорошему, я этим пустобрёхам ещё одолжение сделал. Столько нервных клеток им сберeг, столько бессонных ночей предотвратил! Они ещё мне спасибо должны были сказать! Но я не гордый, так что ничего сверх молчаливого незнания требовать не стал.

А в остальном, прошедшие года отметились разве что поразительным… затишьем. Оно и неудивительно, на самом-то деле, две Мировые Войны, прошедшие почти друг за другом, до дна опустошили резервы всех Стран, Великих и не очень. Какурезато нужна была передышка, для того чтобы восстановить былое величие, вот только каждый без исключения понимал, кто первым вновь зайдёт на политический Олимп.

Коноха понесла ощутимые потери. Число убитых исчислялось десятками тысяч, вот только и ресурсная база Страны Огня, особенно людская, во многом благодаря присоединённым некогда Малым Странам, превосходила таковую у всех прочих Деревень на порядок. Одних официально функционирующих Академий Шиноби было уже четыре штуки, не говоря уже про то, что несмотря на тяжелые потери, Цвет Нации и Кланов уцелел, а значит что стоило лишь нарастить по верх этого костяка немного «мяса», и можно было начинать новый виток противостояния. Из всех Какурезато лишь Облако могло бы что-то противопоставить возможной атаке Конохи, но вот у прочих даже шанса на победу не наблюдалось. И они сами это прекрасно понимали.

Потому я справедливо ожидал, что стоит лишь вестям о моём возвращении в Лист расползтись по свету, как депеши и послания с просьбой о Мире заполонят всю Резиденцию, но реальность, стоит отдать ей должное, вновь смогла меня удивить.

Когда в ворохе пустых обещаний и бесконечных мольб о милосердии я разглядел свиток заверенный личной печатью Первого Цучикаге, то ожидал чего угодно — угроз, вызова на битву, даже капитуляции, но ни как не прошение о… вассалитете.

Я тогда даже не сразу поверил. Все прикидывал кому удалось так ловко подкинуть мне очевидную утку, но когда, спустя неделю, послание пришло вновь, но в этот раз рядом с печатью Цучикаге красовался знак Клана Ишикава, прежняя уверенность сменилась сомнениями. Необходимо было прояснить вопрос наверняка, и потому была согласована встреча. Проходила она в Конохе, что было весьма многозначительным жестом, но этот юнец не дрогнул — лично явился ко мне на поклон, и не смотря на клокочущую внутри ненависть, преклонил колени. Такой благоразумности я, признаться, от него не ожидал. Всё же я помнил Ишикаву ещё с времён Первой Мировой Войны. Тот сломленный юнец никогда не пошёл бы на такое — а вот седой искалеченный старец смог. Удивительно, как порой время меняет людей. Я частенько забываю об этом, поскольку сам уже давно не обращаю внимания на его ход, но не признавать его силу было бы глупо.

Предложение Камня я принял, удовлетворив некоторые требования самой Какурезато. Оставил им частичное самоуправление и право на герб — взамен же всё молодое поколение шиноби Страны Земли отправилось на учёбу в Академии Листа — выходцы из Кланов в Главное отделение в Конохе, а прочие по провинциальным филиалам. Популярности такое решение, конечно, не сыскало, но и возражать никто не стал — точнее Ивовцы и рады бы были, но позволить себе такую роскошь не могли.

После Камня желание присоединится к Империи Огня изъявила Страна Рек. Тут всё прошло на порядок проще, всё-таки Иошикэзу смог зарекомендовать себя в глазах нового Кавакаге, так что проблем и возни было меньше чем с тем же Камнем, да и наработанный опыт сказывался.

Мнение Травы и Дождя в этом вопросе никто не спрашивал. Эти Скрытые Селения, по факту, были почти что мертвы, так мало в них осталось боеспособных шиноби. А немногие выжившие даже в своих потаённых мечтах не могли ничего противопоставить мощи Листа и богатству новорождённой Империи. Их земли весьма быстро ассимилировали, и как ни странно, на этом стремительное расширение Огня на мировой карте остановилось. Мы отхватили солидный кусок и требовалось время дабы его как следует переживать.

Разве что Туман изредка давала знать о себе, весьма споро приватизировав острова Неги и О’Узу.

После этого потянулись долгие года мира. Нет, разумеется, без конфликтов и ссор не было и дня, но когда над тобой тенью довлеет фигура человека в одиночку способного скрутить сразу несколько Биджу, это весьма способствует усмирению даже самых горячих голов. По сути своей, после первого десятка лет я и не был особо кому-то нужен. Даже пугалом работал скорее по привычке, свалив все дела на Изаму и его нового помощника. Уверен, Хирузен трижды проклял тот день, когда согласился принять столь высокий пост, но парнишка справлялся, хотя работы было непочатый край.