Страница 386 из 409
— Выясним когда вернусь. Главное, ты помнишь свою цель?
— И в тысячный раз я отвечаю тебе — да! Я может и старый, но не тупой! Да и на слух, пока что, не жалуюсь! Буду приглядывать за твоей свояченицей в оба глаза!
— А…
— А когда завопит сигнал тревоги — схвачу её в охапку и запру в самом глубоком бункере, разумеется под охраной всего Подземного Двора!
— И про печати не забудь.
— О Ками, услышь мои молитвы! Ты ведь понимаешь, что вовсе не обязательно этот психопат нападёт на Деревню, едва ты выйдешь за Главные Ворота!
— Как-раз таки это наиболее возможный из всех вариантов. Ты сам знаешь, Мадаре нужен Девятихвостый…
— И вовсе не обязательно! — с жаром возразил учёный, — Я тебе уже говорил, что если исходить из имеющейся у нас информации — чакра Хвостатых не просто сила этой Богини, но и ключ к её тюрьме. Ключ разделённый на девять частей. Вот только с любого ключа можно сделать слепок, а чакра Биджу, даже отделённая от основного тела, хранится крайне долго, не спеша развеиваться в окружающем Мире. Именно поэтому раны, нанесённые Хвостатыми, так страшны, ну да не суть. Главное, что у этого Зецу были века для того чтобы по тихому собрать немного чакры от каждого из Биджу, запечатать их понадёжнее, а после зарыть на чёрный день!
— Мы не знаем наверняка.
— Но это логично! Сам подумай, ты уже сожрал кошку, так что будь всё иначе этот теневой ублюдок давно бы повесился с горя, но он продолжает науськивать своего ручного Учиху на Биджу, а значит потеря одного из них для него отнюдь не катастрофична! И в этом есть смысл! Да — потеряв Двухвостую он потерял частицу силы своей Хозяйки, но чакра, её структура, необходимая для снятия печати, всё ещё при нём! Кагуя до сих пор может возродиться, пусть и слабее чем должна была быть. Так что, по всему выходит, что нашим врагам вовсе не обязательно гоняться за каждым Биджу для осуществления задуманного.
— Но они уже захватили троих, а может и четверых.
— Ну, если Богиня, возродившись после сотен лет заточения, вдруг окажется слабее какого-нибудь третьесортного джонина, этого Зецу по головке явно не погладят, так что, разумеется, он пытается урвать побольше, но соваться в Коноху — форменное самоубийство с его стороны, и он не может этого не понимать!
— Всё он понимает, — чуть сбавив шаг перед воротами, за толстыми створками которых заканчивались владения Повелителей Костей, его друг остановился и посмотрев ему прямо в глаза добавил, — И ни за что не допустит того, чтобы эта сила оказалась в моих руках.
— Погоди-ка, — чуть отшатнувшись в сторону Хидеки оторопело уставился на аловолосого, после чего добавил, то и дело сбиваясь на хриплый шёпот, — Ты же вроде как ещё лет двадцать назад сказал мне, что с поглощением Биджу покончено! Тебя ведь после каждого корёжило всё сильнее и сильнее, а сейчас будет только хуже — необратимые изменения в психике и восприятии мира, трансформация парадигмы мышления, постоянно усиливающееся влияние на окружающий Мир — ты сам меня убеждал, что ничего хорошего из этого не выйдет!
— И до сих пор так считаю. Но Мадара об этом не знает, ровно как и Зецу. Для них я — угроза, и если половиной Девятихвостого они готовы были пожертвовать, то когда узнают что в мои лапы попали ещё два Биджу…
— Вынуждены будут действовать, ведь поглоти ты их, как поглотил других — появится реальный шанс, что даже с мощью оставшихся они не смогут тебе противостоять. Уже не могут, — глухо закончил за него учёный, — Чтож, значит просто не будет.
— Всё как и всегда, — наконец продемонстрировав свой привычный широкий оскал, Тэкеши с силой ударил ирьенина по плечу и сделал шаг за пределы Клановой Территории, — Подготовь полки для моих трофеев, к моему возвращению! А то стыдно будет потом потомкам показывать!
— Вот вернёшься и сам выстрогаешь! А то нашёл себе прислугу, старый болван…
Вот уже третий месяц среди некогда зелёных холмов бушевала резня. Копоть и гарь вечно чадящих пожаришь смешивалась с останками пепелищ, и подгоняемая сухим горячим ветром, серым дождём опадала на землю, укрывая её покрывалом из праха и пыли.
Но шиноби Амэгакурэ к такой картине были привычны. Не так давно их родной дом мало чем отличался от этой бесконечной выжженной равнины, истерзанной пламенем и мощью стихийных техник. Вот только теперь отчаяние и смерть пришли на земли тех, кто уничтожил их Страну, кровью невинных залив некогда процветающий край. И потому эта безжизненная пустошь, в которую, за бесконечную вереницу непрекращающихся боёв, превратилась линия фронта, была для них прекраснейшим из всех возможных пейзажей.
Второй Амэкаге знал чего он хочет от этой Войны, а потому на передовую преимущественно шли те, кто как и он потерял от рук шиноби Листа близких и родных. Благо таких было в избытке. Движимые жаждой мести, подобные объединения с поистине звериной жестокостью прореживали нестройные ряды бойцов Конохагакуре, вкладывая в свой решительный, почти безумный натиск, всю боль и ярость, что годами копилась в них.
И подобная тактика принесла свои плоды. Не ожидавшие столь сильного напора, шиноби Листа дрогнули, постепенно отступая всё глубже и глубже в подконтрольные им территории, отдавая на милость вторженцам деревни и города. Кровь лилась рекой. Пленных брать никто не собирался, но Дождю всего было мало. Ослеплённые успехом и подгоняемые жаждой расплаты, их рейды и налёты становились всё более безумными, а потери неуклонно росли. Подобный расклад не устраивал Траву и Камень, чьи силы также были задействованы в проводимых акциях устрашения, но пока они одерживали верх, Союз был крепок, а все противоречия и взаимные упрёки сводились на нет осознанием того факта, что в одиночку никто из них не выстоит. Однако, чтобы такой паритет сохранялся, требовалось всё больше и больше побед — больших и малых.
Вот и сейчас, небольшой отряд из нескольких сотен шиноби, спешно пробирался по серой равнине, всё ближе подходя к позициям Листа. На телах сливающихся с безликой пустотой теней можно было различить протекторы Амэ, Ивы и Куса. Их цель была проста — разведать маршрут для очередной попытки прорыва, который Союз пытался организовать вот уже вторую неделю, безуспешно штурмуя укреплённые позиции окопавшихся Листовиков, причём, зачастую, буквально.