По прозвищу Малюта

После Курской битвы мне дали полковника, а Старинов стал генерал-майором и мы всё также руководили центром подготовки. Кстати Судоплатов тоже стал генералом, причём генерал-лейтенантом, его центр в Горьком выпустил уже своих курсантов для нужд ведомства Лаврентия Павловича. Его выпускники, кстати, работали не только в нашем тылу, чистя его от вражеских диверсантов, националистов, дезертиров и бандитов, но и активно работая в немецком тылу, причём частенько бок обок с армейскими диверсантами.

Апрель 1945 года, окрестности Берлина.

Я смотрел на шеренгу бойцов, которые выстроились передо мной. Все они были уже опытными бойцами, все выпустились из моего центра не позднее 1943 года, так что опыта успели набраться за это время.

-Товарищ генерал-майор, группа по вашему приказанию построена!

-Вольно!

Да, я тоже получил генерала, теперь я генерал-майор, а Старинов генерал-лейтенант, вот Судоплатов снова обогнал Илью и стал генерал-полковником. Илья так и сидел в Нахабино, руководя нашим центром, а я смог всё же вырваться на фронт. Поскольку я предложил эту операцию, то и смог добиться её прямым командованием. И вот сейчас передо мной стояло сто три бойца, все опытные головорезы, вооружены исключительно ППС и ТТМ с глушителями, а разгрузки и рюкзаки набиты СП-1, это кроме взрывчатки и средств подрыва. Дело ответственное, на зоопарк я не рассчитываю, но вот на суд вполне. Что, так и не догадались, а как же объявленная за меня награда? Я ведь тогда ответку пообещал, вот время и пришло. Берлин в кольце, а Адик свалить не успел, вот я и хочу его захватить, а то опять траванётся, хорёк позорный, а я этого не хочу. Вот и решил прогуляться в бункер Рейхсканцелярии со товарищи.

К этому я готовился давно, через Илью смог у нашей стратегической разведки добыть схемы бункера, а также входы в него. Вот сейчас, когда стемнело, мы и отправились к одному из входов в него. Вначале пришлось дойдя до окраин города, где сейчас проходила линия фронта, тихо сняв часового, перейти на немецкую территорию и углубится в жилые кварталы Берлина. Нам пришлось пробираться по улицам города порядка пяти километров, пока не вышли к месту, где и был один из замаскированных аварийных входов в Бункер. Идти пришлось таясь, но благодаря ночи удалось незамеченными пробраться к цели. Спустившись в подвал неприметного дома, мы открыли обычную дверь, которая ни чем не выделялась и прошли в помещение, где стоял у стены шкаф. Отодвинув его в сторону, мы увидели металлическую дверь и Бур, наш лучший медвежатник, которого учили урки, послабление режима все хотят, вот и учил наших ребят один медвежатник, так вот, Бур немного поколдовав у двери, что нажал и дверь тихо, едва скрипнув открылась. Один за другим мы стали исчезать в открывшемся проходе, последний боец закрыл дверь в помещение и прикрыл за собой дверь в бункер. По лестнице мы спустились вниз и подсвечивая себе фонариками с синим светофильтром, двинулись вперёд. перед операцией все бойцы тщательно изучили карту бункера и подходов к нему, так что все хоть немного, но ориентировались тут. Через пару километров показался первый пост, мы, погасив свои фонари, двинулись вперёд. На освещённом тусклым светом пятачке, рядом с висящим на стене телефоном, стоял немец. Видимо экономя электричество, наш отрезок туннеля был в темноте, но сейчас это сыграло нам на руку. Один из бойцов, прицелившись, снял часового одним выстрелом из своего автомата. Подхватив тело убитого и забрав его оружие, оттащили дохлого ганца метров на сто назад в темноту, где и бросили на пол. Жаль, что до самого выхода нет ни каких отнорков, куда можно было спрятать труп. Теперь если даже обеспокоившись молчанием часового придут с проверкой, то если не пойдут дальше в темноту, то могут подумать, что он просто сбежал. Но по любому, с этого момента время побежало и чем быстрей мы достигнем своей цели, тем лучше. Ещё раз глянув на план, мы побежали вперёд рысцой. Следующий пост располагался через пару километров, где уже начинались основные помещения бункера, а до этого мы двигались просто по тоннелям, которые и вели к бункеру из разных мест Берлина, одновременно служа и путями эвакуации. Здесь стояло уже двое часовых, но и они, хоть и смогли нас заметить, но вот ни чего сделать не успели. Раздались две едва слышные очереди, где затвор двигался заметнее звука самого выстрела, и оба немца рухнули на пол. Тут уже было рядом караульное помещение, где оказались еще трое немцев, вот только дверь в него была закрыта и потому они ничего не услышали. Застрелив и их, закинули туда тела и обоих часовых, после чего двинулись дальше. Ещё семь раз уничтожали посты, пока не дошли до места, которое значилось спальней Алоизыча. Короткий и почти бесшумный бой, лишь один охранник успел дать короткую очередь, которой ранил одного из бойцов, правда легко, задев его по касательной. Кровь есть, а особого ущерба нет, заживёт быстро. Бойца перевязали, а в это время другие рванули дальше. Адик крепко спал вместе с Евой Браун и ни чего не слышал, а вот его собака среагировала. Жаль, красивый овчар и верный, он сразу понял, что пришли враги и с тихим рычанием с места прыгнул, только для того, что бы упасть на пол, прошитый несколькими очередями, а учитывая тяжёлые экспансивные пули, на пол упал уже мёртвый пёс. За эти годы войны мои парни научились стрелять и на звук, и на движение, и с реакцией у них было всё в порядке.

-Адик, вставай!

Я бесцеремонно затормошил великого фюрера немецкой нации, а он только очумело на меня смотрел не понимая со сна, что происходит.

-Ты кто?

-Адик, ты же сам назначал за мою голову награду, вот я за ней и пришёл, лично. Давай, вставай, тебя московский зоопарк заждался, будешь его самой яркой звездой, гарантирую, аншлаг будет полный! Такие сборы ни кто не соберёт, правда посадить тебя придётся за пуленепробиваемое стекло, а то слишком много народа захочет пристрелить тебя лично.

-Какой зоопарк?

-Говорю же, Московский. Всё давай одевайся, иначе так и потащим в зоопарк.

До Гитлера наконец дошло, что до него добрались русские диверсанты. Проснувшуюся Еву Браун просто двинули по тыкве, вырубив её надолго, что бы не путалась под ногами. Пара бойцов, нацепили на фюрера одежду, после чего заткнув рот кляпом, подхватили его и потащили прочь. Мы уже отходили, когда наконец зазвучала тревога, видно кто-то наткнулся на уничтоженную охрану. По одному коридору сунулись было эсесовцы с автоматами, но огонь сразу двух ручников в ограниченном пространстве коридора, заставил их метнутся назад. Кроме автоматов и пистолетов, вот как раз на такой случай мы и взяли десяток РПД, до этого момента они просто висели за спинами самых здоровых бойцов, но сейчас, когда мы обнаружены, пришло время и для них. Выкладываясь по полной, мы неслись по подземным коридорам, а сапёры оставили за собой несколько сюрпризов. Когда наконец достигли коридора, который вел к проходу, через который мы сюда попали, то быстро скидывали взрывчатку, которую брали с собой. Как только мы пробежали и отдалились на безопасное расстояние, как рвануло и нас всё равно долбануло воздушной волной. Взрыв в таких помещениях опасен вдвойне, ударной волне некуда рассеиваются, стены не дают это сделать, вот и нас даже за полторы сотни метров приласкало, зато взрыв обрушил свод и проход назад оказался завален. Уже около 5 часов утра мы выбрались наружу и припустили дальше, нам еще до своих добираться. Через километр бега увидели в начинающемся расцвете несколько грузовиков и пару бронетранспортёров. Решение пришло мгновенно, часового не было, а потому мгновенно заняв места, завели моторы и поехали дальше. Пока мы ехали, я через радиста связался с нашими. В месте перехода осталась дежурить наша группа, так, на всякий случай, вдруг при возвращении помощь понадобится, вот с ними я и связался. Ещё накануне, изучая место перехода, я увидел свободную дорогу, которая не была перегорожена баррикадой или завалом, вот по ней мы на полной скорости и влетели к нашим.

Ни кто не поверил, что мы притащили Гитлера, и только когда явили лично, поверили. Доклад мгновенно ушел в штаб армии и спустя час мы уже предъявляли фюрера Жукову, кстати и ехали на трофеях, только во избежание эксцессов на бронетранспортёры прикрутили палки с кусками красной ткани, да перед ними ехал открытый виллис с нашими бойцами, что бы все видели, что мы свои. Кстати Алоизыча ни на минуту не оставляли одного, я очень не хотел, что бы он нашел способ сдохнуть. Утром следующего дня, штабной дуглас вместе с фюрером и мной, при охране из моих ребят, под охраной целой эскадрильи истребителей, вылетел в Москву, причём истребители сопровождали нас весь полёт. По мере выробатки топлива, одни истребители уходили на дозаправку и возвращение назад, на свой аэродром, а нас сопровождали новые. Вот так мы и долетели до самой Москвы с эскортом. Там уже ждал комитет по встрече, были Берия и Василевский, который сменил умершего Шапошникова. Под усиленной охраной мы отправились прямо в Кремль, там, как только мы въехали, моих ребят оставили у въезда, а их сменила кремлёвская охрана. Нас провели прямо в кабинет Сталина, вот тогда я его и увидел вживую, на параде не считается, тогда он стоял на трибуне мавзолея вместе с другими руководителями государства. Гитлер лишь затравленно смотрел по сторонам, а когда увидел Сталина, закатил длинную, возмущённую речь. Переводчик, который был тут же, перевёл, и Сталин удивлённо посмотрел на меня.