Плетения конфедерации

3. Живопись и небывальщина

Собравшись навестить караванщиков я опять, чтоб его, столкнулся с проблемой. Впрочем, временно решённой, а дальше — думать.

Проблема эта была — запирания и отпирания Трака. Механизм был ручным, а в запарке переделки…

Ну, если совсем начистоту, я был не вполне вменяем. Радовался, как мальчишка, что со мной будет Ленка. Такое… ну скажем так: учитывая ряд моментов своего неживого существования, общего отношения и прочей фигни, я как бы это… На долговременных добрых взаимоотношениях поставил косой крест. Эта часть «потребностей-эмоций» болью была не притуплена, да ещё и расшатана рядом моментов жизни и небывальщины, но…

Ну Кащей, нежить, убийца массовый, злодей и упырь, в общем. И если секс и был, да и не напрягался я по этому поводу особо. То вот именно совместное житие, причем совершенно не обязательно завязанное на романтику или противоположный пол — было для меня, как я считал, недоступным.

Да ещё с девчонкой, которая вызывала у меня в определённом смысле романтический интерес. Ну, в общем, в определённом смысле вёл себя, как влюблённый подросток, стоит признать. И если моменты непосредственной безопасности Трака я продумывал ГОРАЗДО глубже, чем делал бы для себя, как и обстановку и удобства в нём, то вот массу деталей оставил на Ленку, потому что она сказала: мне интересно, и я справлюсь. А на ряд просто махнул рукой, забыл и забил.

А теперь всё это, блин, всплывало. Неприятно и небезопасно, что неприятно вдвойне.

Что неплохо — вопрос с «запертостью» решался, по обдумыванию, без проблем. Те же тросы на запорах люка и аппарели.

Что заставляло уже задумываться — а на сколько, извиняюсь, меня хватит? Дискомфорта я не ощущал, чувствовал «как себя», но: четыре мотка меня в колёсах Трака. Один — в байке. Три — в башенных рогатках. И вот ещё два — двери, хотя последнее, надеюсь, временное решение.

И вообще возникали вопросы на тему как объёма, так и управляемости тросов моей персоны. С энергией, которые куски тратили, было неплохо — вырабатываемой мной душевности с запасом хватало. Но тоже — а на сколько? Снижаю ли я собственный потенциал, да и насколько?

Дело в том, что была у меня недооформленная идея, как угомонить проснувшегося во мне Кащея-наседа. Но полуоформленная и завязанная на всё те же тросы. Ну и соответственно, вопросы были актуальными и требовали практических испытаний.

Хотя и не сейчас — сейчас у нас «поход в караван», прервал я мечущиеся мысли, замыкая дверцу люка за нами.

А Вася чуть не бегом стал удаляться, паразит такой!

— Стопэ! — праведно рявкнул я, на что остроухий заложил изящную дугу, трусцой подбежав к нам.

— Что-то случилось, Ваше Бессмертие? — и глазами испуганно лупает.

Я призадумался, не назваться ли просто Кащеем. Но понял, что в случае Васи об этом говорить… Ну даже жестоко. Видно, и так не слишком отважный Василий после изменения приобрёл определённые «расовые черты». И подобный подхалимаж — для него «естественная реакция». Причём, что занятно, это чувствуется в небывальщине — ну не сказать, чтоб вот прям явно, но пообщавшись с ним некоторое время — чувствуется. И если я бедолаге скажу мне тыкать и по имени — ему будет дискомфортно, выбьет из раковины «трусливый подхалимажный ельф».

Занятные мы, человеки, всё-таки создания были. А сейчас — ваще уржаться, отметил я, да и стал вываливать на «бегущего на месте» Васю хотелки и пожелалки:

— Гидом будешь, — обозначил я. — И, кстати, на тебе должок, — помотал пальцем я.

— Буду, — замотал ухами ушастый.

— А, кстати, чем торгуешь, Вася? — поинтересовалась Ленка, оглядывая окрестности и дохлых тварей по пути.

— Картинами, — печально поник ушами остроухий.

Прям реально жалко стало ушастого, столь печально поник.

— Не боись, Кащей Васю не обидит. Ленка — тоже, — с некоторым сомнением зыркнул я на гоблиншу, принявшую очень добропорядочный вид. — За рассказ и экскурсию все долги сняты.

— А что за картины? — зачастила Ленка. — Сам рисуешь? Или просто репродукции?

На что аж приосанившийся Вася рассказал что сам, да ещё с небывальщиной. Причём раздухарился и провёл к своей кибитке, лапками размахивая.

Окрестная торгашня на нас внимания особо не обращала, правда, несколько «мохнатых» людей, как охранная парочка с главой каравана, за нами приглядывала. Хм, расовое, видимо. И, похоже, занимают нишу наших правильных столичных орков. Ну, судя по всему, хотя уточню.

— Дивьи люди? — захлопал ухами сбитый влёт ушастый. — Да, охранники. Сильные, и реакция у них хорошая. Спокойные и надёжные, молчаливые только.

Занятно, Ариска про дивьих людей упоминала, а я у нас не видел. А тут, судя по словам Васи, да и составу каравана из виденного — орков мало, а вот дивьих — ощутимо. И силовики, в основном.

Тем временем дотопали мы до кибитки, где аж надувшаяся художественная натура пошаманила и явила своё творчество.

— Мдя, — оценил я.

— Мдя, — пискнула Ленка. — Но есть интересные.

— Есть, — не стал спорить я. — И… небывальщина?

— Эфир… погоди, Кащей, — защёлка зелёнка по наручным клавишам терминала.

После чего с нехорошим прищуром уставилась на художника, наставила на него палец и обвинительно произнесла:

— Эфирное ментальное воздействие!

— Слабенькое! — запищал уличённый злодей. — Это… просто чуть подталкивает желания! И я предупреждаю! За это и платят, кстати!

— Мдя? — уточнил я.

— Да!

— А какого рода воздействие?

— Согласно изображённому, — потупился похабник.

— Да, не сильное, — подтвердила Ленка, пощелкав кнопочками.

Дело в том, что десять процентов весьма неплохих, пусть и небольших картин было жёсткой эротикой. Девяносто — порнухой. Мало того, несколько анимированной, отлично нарисованной, причём не только мальчик-девочка, но и более затейливые и обширные построения. Тьфу, блин.

Нет, нарисовано охеренно. И что берут — стопроцентно уверен. Но мне не нужно точно, заключил я… и был ухвачен за кожанку зелёнкой!

— Мне вот эта понравилась! — потыкала она в более-менее вменяемую.

Даже вроде того пола. Ну, в принципе — дело её. Девочка взрослая.

— У тебя будет, — отрезал я сразу. — Не фиг в обеденной…

— У меня, — закивала извращенка.

— Так, Вася… — задумался я. — Тебе хвост верволка в качестве платы подойдёт? За эту картинку, — потыкал я. — Кстати, неплохо рисуешь, — вынужденно признал я.

— Он… да, подойдёт, — с готовностью закивал талант.