Похищение на рождество

- Это…это интересно, да? – произнес Алек, все еще продолжающий смотреть вслед другу. – Иногда я забываю, что Чед может быть настойчивым.

- И что, мы просто так оставим тот факт, что Анну похитили, а она не горит желанием обсуждать это с полицией? – вопросила Сэм.

- Ты слышала Чеда, - вздохнула Оливия, разведя руками. – мы правда обещали ему отдых. Ты знаешь, весь этот процесс развода его родителей был трудным. Да весь год был трудным.

- Ли права, - кивнул Алек.

- Ты серьезно собираешься оставить все так? – обернувшись к Оливии, вопросила Сэм тоном, в котором сквозило неприкрытое недоверие.– Брось, однажды ты догнала и заставила поднять мусор парня, выбросившегося фантик мимо урны, а затем каким-то образом убедила стать его волонтером в организации по переработке мусора. Мимо ты пройти не можешь в принципе.

- А что ты предлагаешь делать? – вопросила Ли. – Оставить Чеда одного, а самим начать разбираться в ситуации?

- Нет, конечно нет. – покачала головой Сэм, хитро блеснув глазами. – Но мы могли бы совмещать. Например, поискать информацию об Анне в интернете, а завтра съездить в тот музей, чтобы Чед не оставался один. Что скажете?

Оливия обернулась к Алеку, заинтересованно глядящему на Сэм. Блондинка, вскинув правую бровь, задумчиво покосилась в сторону.

- Мне нравится твоя идея, - кивнула Оливия. – и если никто в этой комнате не против, то мы и вправду могли бы кое-что поискать. Немного.

Алек согласно покачал головой, скрестив руки на груди.

- Хуже от этого никому не станет. – улыбнулся он.

ГЛАВА 4. МУЗЕЙ РЕЙДЖЕРС

Утром, сразу же после завтрака, компания друзей во главе с помощником шерифа разместились в высоком черном внедорожнике. Максвелл вынужденно направлялся в отделение шерифа, чтобы доложить начальству о проделанной работе, и предложил подбросить компанию до музея. В этих местах, где весь город мог располагаться на одной лице, всем и всегда было по пути.

Внедорожник помощника шерифа был крайне похож на тот, что доставил друзей в Моунтинскай. Отличались машины лишь наличием у этой опознавательных знаков отделения полиции, стойкого запаха кофейных зерен внутри салона и перегородкой, отделяющей водителя от задних сидений.

Оливия, Сэм и Алек, сидящие сзади, нарочито старались не обращать на нее никакого внимания, стоически игнорируя ехидные ухмылки Чеда, которого по неизвестной причине Максвелл усадил рядом с собой. Оливия предполагала, что симпатия между ними возникла еще в тот момент, когда они вдвоем вытаскивали Анну из расщелины, работая слаженной командой. Чед всегда умел производить хорошее впечатление на работников полиции и старших коллег отца. Девушка причисляла эту способность к магии классического светловолосого и улыбчивого капитана футбольной команды.

- Так что вы хотите увидеть в музее? – поинтересовался Максвелл, когда внедорожник проехал табличку с надписью «Рейджерс».

Оливия, за время поездки уже успевшая привыкнуть к виду бескрайнего пейзажа гор, чьи склоны сияли под яркими лучами солнца, встрепенулась и начала вглядываться в узкие улочки между домами. Город, в который они въезжали, был больше Моунтинскай и пользовался, вероятно, большей популярность среди туристов. Потому как среди двухэтажных особняков примостилось несколько кафе, сквозь окна которых виднелись улыбчивые лица посетителей, и даже пара сувенирных лавочек с интересными вывесками. Деревянные, словно игрушечные. домики со всех сторон были окружены гирляндами, фигурами оленей и различными рождественскими украшениями. Местные жители, казалось, улыбались друг другу и всеми миру разом. Их добрые, счастливые лица невольно вызывали ответную улыбку.

Алек, выросший в культуре, где улыбаться было принято лишь друзьям или родственникам, всегда удивлялся этой особенности некоторых людей или даже целых городов. Ему в силу своего воспитания было трудно раздаривать улыбки в каждую сторону, быть приветливым с незнакомцами или приглашать на ужин, который в его семье было принято делить только с близкими друзьями, случайного встречного.

Когда он впервые приехал в университет, попав в программу обучения заграницей, его сильно удивляла способность местных разговаривать, словно старые друзья, с совершенно незнакомыми людьми. А фраза: «Эй, как дела?», оброненная незнакомцами и, зачастую, не требующая ответа, вгоняла в ступор.

Во время одного такого разговора на вечеринке, когда Алек начал подробно рассказывать о своих делах незнакомцу, растерявшемуся от такого поворота событий, он и познакомился с Оливией. Улыбчивая блондинка, казалось, светящаяся изнутри, была первой, кто объяснил ему принцип такого общения. В тот же вечер она познакомила его с Самантой и Чедом, а тот со своими приятелями, через которых он встретил уже других своих знакомых. С каждым днем, проведенным в том университете, Алек все больше погружался в чужую культуру, обзаводясь знакомыми и друзьями и учась взаимодействовать с помощью фразы «Эй, как дела?», смысл которой до него все еще не дошел.

Впрочем, все еще было впереди. На самом деле, отправляясь на учебу, он ужасно нервничал. Алек никому об этом не говорил и никоим образом не демонстрировал, однако осознание того, что он человек другой культуры и менталитета словно заранее дистанционировало его от других людей. Он чувствовал себя лишним и, осознавая это, сам не стремился заводить друзей и вписываться в компании, словно отгораживая себя от возможных потрясений.

Поэтому он был особенно благодарен своим друзьям, которые сами его нашли среди всех людей. Он ценил каждого из них. Даже Оливию, чей характер шел вразрез с его, нередко вызывая раздражение или даже жгучее недовольство.

- Понятия не имеем, - отозвался Алек, обернувшись к Максвеллу. – но нужно использовать по максимуму все местные достопримечательности, не все же по склонам таскаться.

- К слову о склонах, - кивнул Максвелл. – вы были на той стороне горы, где будка Джона? Там поставили трамплины для сноубордистов.

- Мы еще нигде в горах толком не были, - отозвалась Саманта.

- Что, правда? - хохотнул Максвелл. – Вы приехали отдыхать в горы, но не были на склонах? Чед, они что, тебя одного кидают?

- Я не люблю сугробы, - отозвалась Сэм.

- У меня итоговая работа в процессе написания, - пожал плечами Алек.

- А меня Чед с собой не берет, - произнесла Оливия.

- Потому что ты не умеешь кататься, - отозвался парень, обернувшись к подруге и глядя на нее сквозь ячейки перегородки. – в последний раз, когда я пытался тебя научить, ты снесла пожилую леди на лыжах. Леди, которая каталась значительно лучше тебя в свои преклонные шестьдесят пять.

- Вот, - фыркнула Оливия. – он каждый раз припоминает мне ту оплошность и делает вид, что это моя вина.

- А чья еще? – вскинул брови Чед.

- А кто меня отпустил? – возмутилась Ли.

- А кто кричал, что она Трэвис Райс? – с тяжелым вопросил Чед.

Максвелл хохотнул. Ему не хватало компании людей своего возраста. В Рейджерсе, где он так старательно пытался продвинуться по службе, жили в основном зрелые люди со своими детьми, которые в скором времени должны будут сесть на самолет и улететь за горизонт к лучшей жизни. Порой Максвеллу нужна была компания, чтобы пропустить по стаканчику или просто поговорить. Каждый сезон он встречает лишь пару тройку людей своего возраста, приехавших отдохнуть, и каждый раз они уезжают домой, оставляя его вновь в одиночестве. Максвелл не жаловался, но все чаще задумывался о смене места жительства.

- К слову о криках, - произнесла Сэм, переведя взгляд с Оливии на Чеда. Если что-то она и уяснила за время их общения, так это то, что вмешиваться в их споры точно не стоит. – что тебе сказала Анна?

- Максвеллу нельзя говорить с нами о расследовании, - отозвался Чед недовольно, словно это он был помощником шерифа и вел дело.

- Тут и говорить-то не о чем, - хмыкнул Максвелл, пожав плечами. – девушка категорически отказывалась разговаривать со мной вчера. А сегодня она должна прийти в офис шерифа, чтобы зафиксировать свои травмы и дать показания, так что говорить ей придется уже с шефом.