Страница 6 из 13
Пантер поднялся растирая руку, сверля меня и Затвора поочерёдно, гневными, заплывшими от алкоголя глазками. Вернув пёрышко в ножны за спиной, я перевесил удобнее сумку и ушёл. Если бы этот разговор состоялся за пределами поселения, сейчас они уже лежали бы бездыханными. Это конечно при условии, что мне не пальнули бы в спину. Но некогда этим было заниматься. Потратив ничтожно малую часть от выданной суммы, я купил все нужные снадобья и заспешил домой.
Мой дом, точнее не дом, а скорее землянка, располагался среди огромных камней, расположенных кругом. Мы с шаманом лишь уложили жерди на потолок, натянули пару слоёв брезента и засыпали все сверху землёй. Кое-где засыпали щели между камнями, выбрав самую крупную в качестве двери. Наша землянка так сильно заросла вокруг, уверен шаман приложил к этому руку, что её просто невозможно было отыскать, если конкретно не знаешь, где она находится. Я лет до двенадцати путался и плутал в округе, вспоминая, какой же именно холм был нашей землянкой. Шаман даже сделал для одного меня понятные знаки, чтобы я не плутал. Пока мой глаз окрепнет и не запомнит всё наверняка. Тропу натаптывать не получалось, оттого что сколько ни ходи по проторённым путям с шаманом, живая пышная трава и другая растительность захватывала любые свободные земли за считанные дни, а порой даже часы.
Не обнаружив за собой хвоста, а люди часто пытались выгадать, где мы живём за пределами поселения, я без ошибки вышел к нужному холму. Прошёл сквозь заросли и откинул навесной, поросший вьюнами полог. В полумраке выложил на стол все снадобья. Согласно инструкциям, стал размельчать одно из них в ступе и смешивать с другими. Вдруг позади меня, засмеялся шаман. Я даже вздрогнул.
– Кидд, мой мальчик. Подойди ко мне, я посмотрю на тебя.
– Амо, наконец-то ты проснулся! – бросился я обнимать старого, седого шамана. – Ты так долго спал! Что я начал переживать за тебя! – я рассказал ему, что подрядился на особое задание Собо.
– Я думал, что ты мой самый трудный ученик Кидд. Теперь я понимаю, это не так. Просто у тебя иная судьба и ты не противишься ей. Я был далеко в своих сновидениях, но я расскажу тебе их после того, как ты вернёшься. На это уйдёт много времени, а тебе скоро нужно уходить. Сезон дождей в разгаре. Это хорошее время для путешествий. Следуй своему выбору Кидд, я даю своё благословение и замолвлю духам, за тебя своё слово. Оно ещё имеет силу.
Последние слова шамана прочно остались в памяти, когда я очнулся от дрёмы, на ночном привале, под наклонёнными стволами деревьев. Здесь конечно тоже было сыро, найти сухого места сейчас просто невозможно, но хотя бы не лило на голову. До дома оставалось каких-то десять километров, но я решил остановиться ещё до того, как начало темнеть. Меня валила с ног усталость. Я не хотел в таком состоянии подходить к селению Семь. Когда близость дома уже создаёт ложное чувство безопасности и привкус победы ощущается на губах, легче всего совершить роковую ошибку.
Ходить ночами по джунглям чистое самоубийство. Об этом знают даже дети. Но это если ходить не умеючи. Да ничего не видно толком и каждая тень может статься притаившимся хищником, коих ночью выбирается в несколько раз больше, чем в дневное время суток. Однако не все так безукоризненно знают окрестности поселения и места обитания опасных хищников. Не всех учил шаман одному простому фокусу.
Я достал из кармана спиралеобразный варган, не требующий прижимания к зубам и стал негромко на нём наигрывать. Низкая вибрация, почти не слышимая дальше десятка метров человеческим ухом, воспринималась на сотни метров любым животным, как сигнал тревоги и опасности. Даже самый голодный и опасный хищник, не пойдёт посмотреть, в чём дело и избежит столкновения на уровне инстинктов.
Всего один час отключки меня взбодрил. Идти стало гораздо веселее. Через час с не большим, я уже обошёл поселение Семь и направился к дому. Заходить в три ночи к Собо, я посчитал не самым разумным занятием. Когда я подошёл к знакомому холму, подсвеченному стаей светлячков, полог откинул Амо. Он ждал меня на пороге. Без вопросов, он накормил меня, напоил водой и проследил, чтобы я лёг спать. Водные процедуры можно было не проходить, за семь дней я отмок так, что не нуждался в них, ещё долго.
До ушей донёсся звон колокольчиков. Тело ныло и просило отдыха. Из-за приоткрытого полога, шёл белый свет. На столе был готовый завтрак. Умывшись ледяной водой, я в один присест проглотил приготовленную еду.
– Вижу, ты отдохнул и готов идти, – застал меня Амо, когда я надевал лёгкий рюкзак с притороченными к нему ножнами. – Кидд, я вижу у тебя новое оружие. От него пахнет смертью.
– По-другому было никак Амо.
– Я не осуждаю. Поступай, как велит твоё сердце. Прежде, чем ты уйдёшь, возьми эту записку и передай её Собо.
– Собо мне сказал.
– Я всё знаю Кидд. Не трать время на разговоры со мной. Тебе пора, – я вышел, он следом. – Да вот ещё Кидд. Как будешь подходить к селению, внимательно слушай птиц. Я говорил с джунглями, они будут на твоей стороне. Но ты должен их слушать, не только двумя ушами, но и духом.
– Хорошо Амо, – я сделал ему лёгкий поклон согласия и направился к селению.
Шёл я как обычно, не прямо, а по небольшому крюку. Как учил шаман. Дом, а точнее настоящая трёхэтажная крепость Собо, располагалась с краю поселения Семь. К нему было удобно заходить со стороны леса, не появляясь в самом поселении. Очень удобное он выбрал расположение. Любой кто мог к нему придти, всегда мог остаться тайным посетителем. Это очень практично, особенно для политика. Он хоть и открыто отрицал своё прямое участие относительно политики из жизни касательно всех сфер поселения Семь. Тем не менее, было очевидно, он имеет на них прямое влияние.
Что имел в виду Амо, мне открылось не сразу. Всю дорогу я слушал красноголосых птиц, ублажающих слух, а вскоре совсем забыл о них. Пока вдруг пение не прекратилось вовсе. Лишь немногие неумёхи, в основном очень крупные, кричали как обычно, но на пение это не походило. Можно было предположить что это закончилось утро, но птицы в джунглях поют весь световой день, а некоторые, ночные, всё тёмное время суток. Меня забрали подозрения. Я был уже в каких-то трёх ста метрах, от дома Собо. Ещё немного и он начнёт мелькать среди зелени. Но не мог ступить ни шагу.
Я решил сделать ещё одну большую петлю. Внезапно затихли даже самые крупные крикуны. Лишь высоко в ветвях, возмущённо жаловалась красная обезьяна. Красная обезьяна не птица, но тоже не боится человека. Напротив, она всегда возмущена его появлением. Хоть и предпочитает жить вблизи окрестностей поселений. Знает, что человек ей не страшен. Из-за своих размеров и плохо вкуса мяса, она ему безразлична. Зато хищников рядом с человеком так мало, что можно жить припеваючи. Если учесть ещё и то, что в поселении можно неплохо поворовать продукты ночами и всякие блестящие побрякушки.
У меня выступил холодный пот. Я замер под низкой но раскидистой пальмой, дающей большую тень. В кровь уже поступила порция адреналина, а я ещё не мог разумно понять в чём дело. Мои глаза бегали по окрестности, не находя причин для беспокойств. Вдруг, боковым зрением, я уловил движение в папоротнике, по правую руку. Спиной ко мне, в мохнатой накидке, там сидел человек. Его закамуфлированный автомат был оборудован длинным глушителем. Я сделал мягкий шаг и очутился за пальмой. Человек словно почувствовал мой взгляд и обернулся. На его лице была чёрная, антимоскитная сетка. Она скрывала его лико, от света. Под ней нельзя было разобрать черт его лица.
Почти все пользуются местными и самодельными мазями, от бесчисленных москитов. Я в том числе. Но я знаю одного человека, который любит носить сетку при всей дешевизне и распространённости мазей без запаха. Оттого что его кожа, плохо воспринимает солнечный свет и идёт от него белыми пятнами. Безусловно, это Пантер. Не оттого ли его прозвище, ещё и связано с его пятнистостью, как у пантерного мухомора? Именно он не снимая, носит на шее вместо платка сетку, когда находится в поселении. Навесов от солнца там полно. К тому же в домах, всегда воскуриваются благовония, отпугивающие насекомых и в целом в пределах поселения, их почти нет.