Страница 4 из 13
Я положил на грудь, относительно целёхонькому аборигену в руки дробовик. Положил одну руку на цевьё. Сам, раскинув в неестественной позе руки, расположился спиной поверх двух других мёртвых аборигенов. Лохмотья мои и так были в крови. Но для убедительности, я обмакнул руку в рану соседнего аборигена и густо намазал себе ей лицо. Вовремя остановил взгляд раскрытых глаз, со слегка приспущенными веками. Часть бронированных убежала выше, часть осталась и осмотрела своих павших. Надолго не задержались. Оценив обстановку, последовали выше.
Боковым зрением, я видел по движениям как они общаются между собой. Один отдавал приказы. Но из-за блестящих забрал ничего не услышал. Полежав для порядка с десять секунд, дождался когда все поднимутся выше. Поднялся, забрал свой дробовик и бесшумно ступая, стал спускаться дальше.
Судя по их экипировке, увиденным мною трупам, многочисленным дырам в стенах и звукам теперь разносившимся над головой, стреляли они так уверенно и много, словно были ещё богаче, чем местное племя из башни. Раз этак в сто-двести богаче. Автоматический огонь вёлся слишком интенсивно, а гильзы лились рекой, я постоянно поскальзывался на них всю дорогу вниз, когда обступал лужи крови, чтобы не оставлять явных следов. Похоже у них тут не просто война за территорию. Похоже на форменную зачистку.
Признаться, от всего увиденного я испытывал лёгкий шок. Мир в котором я живу, не так богат на события и в таких кровопролитных жатвах, я не участвовал ещё ни разу. Все-таки хорошо, что я не живу в такой вот башне. Джунгли везде одинаковые. Относительно. Они никому не нужны. А вот такие места, прекрасно сохранившиеся, рано или поздно подвергаются разорению и разграблению.
Взять хотя бы меня. Я тоже пришёл к ним не дружбу заводить, а будем говорить прямо, выкрасть то что мне нужно. Точнее не мне, а Собо, взамен на одну услугу. Сколько из них ещё я успел бы укокошить прежде, чем сбежал бы? Помимо тех восьмерых, что уже были убиты. А если погоня? Плюсовать можно долго. Другое дело моё поселение Семь. Кроме редких хищников, мы никому не нужны. К нам даже крупные караваны давно не заходят.
Спустившись вниз, я снял с себя ненужные лохмотья и спрятал в тёмном закутке. Я всё гадал, будет ли кто-нибудь подстерегать меня на выходе. Кроме стрелка, что пытался достать меня на балконе. Было бы неудобно перед остальными мёртвыми, вращать головой из стороны в сторону, чтобы подсчитать прибывших на подмогу бойцов. На первом этаже и в последнем коридоре ведущим на выход, никого не оказалось. Сквозь, вывороченные взрывом стальные двери, снаружи шёл серый свет. Никого. Только дождь шелестит без остановки.
Наметив пяти метровые кусты с огромными, тёмными листьями, дающими максимальную тень, я отошёл назад для разбежки. Разбежался и за несколько секунд преодолел стену дождя и пару десятков метров, до заветного укрытия. Выстрел грянул, когда я рыбкой летел сквозь листья. Крутанувшись на месте, я залёг. Из рюкзака сочилась вода. Фляжку пробило. Главное, чтобы не футляр.
Выбрав направление, изобилующее самой пышной растительностью и деревьями, я сделал новый рывок. Через пятнадцать секунд бега хаотичным зигзагом, грянул второй выстрел. Пуля порвала в лохмотья толстый стебель рядом с моим лицом. Нервы сдали и я упал. Хорошо, что стрелок бил в слепую, на звук. Иначе уже лежал бы здесь. А если не вслепую?
Не в силах шевелиться, я сделал пять глубоких вдохов, выдохов. Сунул лицо под струи воды. Стало полегче. Пополз в сторону, чтобы укрыться в огромных лопухах. Там и остановился, ожидая в любой момент получить новую пулю. Достал дробовик, зарядил патронами с тяжёлыми пулями. В моём краю, выстрел одной такой пулей, стоит три четыре дня работы физического труда. Потому что, если ей точно попасть в голову крупного хищника или его сердце, то можно свалить наповал.
Я лежал так ещё с пять минут, ждал когда за мной придут. Сегодня, просто день моего рожденья какой-то. Столько раз выбрался из лап смерти. Джунгли меня берегут. Только я хотел сменить затёкшую позу, как вдруг рядом со мной, показалась обтянутая в броню нога. Вот как работает их камуфляж. Поверхность блестящая, но свет не отражает. Отражает только цвет окружающей среды. В данном случае, очень тёмно зелёный, почти чёрный. Внутри башни, они были тёмно серые, под стать стен. Умная технология. Этакий, зеркальный антиблик.
Я перевёл взгляд выше. Выше пояса броня приняла цвет серого дождя и тумана. Отойди он сейчас, на десяток метров и я его не увижу. Отчего-то, я не торопился стрелять в него. Внутри меня что-то останавливало. Меня он увидеть не должен. Волосы мои промазаны глиной и выкрашены в тёмно зелёный цвет. Они все равно, что трава или мох. Костюм мой сшит аналогично, даже днём его не видно на фоне любой зелени в джунглях. Тем более я лежал под широкими лопухами в полной тени.
Поводя головой и длинным стволом автомата, он выдвинулся дальше и встретился с такой же неприметной фигурой. Только винтовка у второго была длиннее, раза в два. Он осмотрел лохмотья стебля пробитого пулей, огляделся ещё раз. Вдруг, взгляды их обоих приковал балкон башни. Они резко пошли обратно.
Мне сегодня везёт. Чтобы и дальше не спугнуть удачу, я ползком преодолел метров тридцать и только потом, встав в рост перешёл на лёгкий бег. Минут тридцать без остановки я двигался на юг, а после пятиминутной остановки, прислушиваясь ко всему живому, сменил направление в сторону своего поселения, на запад. План прост. Через день пройду все холмы, на второй выйду к горам. На третий день, обойду горы и притопаю к поселению Семь. Заодно если обнаружу что за мной следят, смогу в любой момент сменить направление. Это не долго. Правда ещё никому не удавалось, следить за мной и остаться при этом незамеченным. Но как известно, всё бывает до случая.
Через несколько часов, сделав ещё один привал, я осмотрел содержимое рюкзака. Контейнер оказался цел. Четыре дня пути, не оказались напрасны. То есть они и так не оказались напрасны. Так далеко, я ещё никогда не заходил. Тем более в одиночку. Предмет что я нёс, больше всего походил на плату или микросхему. Я хоть в джунглях вырос, но не совсем дремучий. Вот только вид у неё был, ну совсем уж нестандартный. Я такого хлама много повидал, эта была особенная. Заодно починил фляжку. Выстругав две пробки и заткнув ими ровные дырочки от пули. Пробки обмотал полоской ткани от платка, чтобы не вывалились в пути. Набрал воды из ручья, фляга вроде не течёт. Вволю напился.
Как стемнеет, можно будет остановиться на привал. Солнца нет, но по внутренним часам наступал ранний обед. Мой ранний обед наступает в одиннадцать. Сейчас лучше ничего не есть, любое количество пищи спровоцирует организм на незапланированный отдых. Значит надо идти дальше. Напился ещё раз воды, сбросил в воду остатки кожуры и веток тутового дерева, течением унесёт и скроет лучше следы, чем если их зарыть в землю.
Перешёл ручей, по давно упавшему и успевшему обрасти грибами и мхом дереву. Удачное время я выбрал. Мало кто соглашается уходить из поселения в сезоны дождей. Кому приятно идти сырым до нитки? Правильно, только мне. Только с дождями, джунгли словно затихают и становятся другими. Словно засыпают, приходит долгожданная прохлада, после сезона жары и безжалостно палящего солнца.
Зачем я это, на это согласился? Мой дед шаман, с которым я живу, впал в кому. Он и раньше впадал в неё, на несколько дней. Но текущая его кома длится уже вторую неделю. Он не признаёт медицину в поселении. Но я проконсультировался со всеми местными эскулапами и взял на запись целую массу лекарственных средств и рецептов. На них нужны были только деньги. А где взять деньги, как не у местного дипломата и дельца по имени Собо. Налаживающего связи с торговцами всего поселения. Он самая влиятельная фигура и одновременно представительское лицо.
К тому же я давно хотел побывать на востоке. Хотя бы как сегодня, в восьмидесяти километрах. Никогда не видел равнины. Думал это байки стариков. Ни одного холма кругом. Ни одной горы. Одна сплошная равнина. Теперь я знаю, что такое бывает. Ничего интересного по факту. Просто прямолинейный и нескончаемый лес. Горы куда живописней.