Фрэджилити

Он удивленно огляделся по сторонам, не заметив за разговором, как они оказались на побережье прямо перед довольно высокой баррикадой из валунов.

– И который из них будет Камнем Вечности? – спросил он с улыбкой.

– Он находится как раз за ними, – пояснила она. – Однажды вечером я прогуливалась вдоль берега, наткнулась на эту каменную глыбу, и женское любопытство заставило меня заглянуть за нее. И вот. Считаю, что я была сполна вознаграждена за это своим открытием. Помогай, ковбой, мы должны преодолеть этот завал.

Он усмехнулся ее словам и, держа ее руку, стал осторожно карабкаться по камням.

– Даже если мы упадем и разобьемся, можно будет назвать это достойным завершением вечера, – пробормотал он.

Через пару минут они уже были на вершине завала.

– Вот он, мой красавец, – восхищенно выдохнула она, кивая на гигантский валун, в предсумеречной синеве неба напоминавший исполинскую фигуру богатыря.

Он словно вырастал прямо из воды и неумолимо тянулся ввысь, простирая к небесам выступ, чем-то похожий на мощную руку в перчатке. Между валуном и камнями, на которых стояли они, образовалась уединенная площадка метров на пять в длину и на десять в ширину, ограничиваемая хребтом, протягивавшимся вдоль берега. Притихшее море облизывало прибрежную полоску темно-серой гальки, отражая в своих водах безмятежное небо, провожавшее к горизонту последние розоватые перья облаков.

– Как чудесно, – вырвалось у него.

– Добро пожаловать на мою летнюю площадку, – промурлыкала она и засмеялась. – Спустимся вниз?

Вид с "летней площадки" ничуть не уступал виду с вершины. Теперь завал и валун-богатырь словно образовывали треугольную рамку, в которую попадал морской горизонт, едва отличимый в этот вечерний час от моря и неба. Ему тоже показалось, что в этой картине есть какой-то едва уловимый замысел природы. Все словно было исполнено ожидания. И одновременно будто шептало какую-то сокровенную тайну мироздания. Тайну вечности.

– Великолепно, – сказал он ей. – Побольше бы таких открытий.

Она стояла рядом с ним и молча смотрела в море, как и он, наслаждаясь каждым штрихом раскинувшегося перед ними полотна.

Внезапно она высвободила свою ладонь из его пальцев и сделала шаг к воде.

– Неплохо бы искупаться, – проговорила она решительно и завела руку за спину к застежке на платье.

Он чуть озадаченно улыбнулся.

– Ну, вообще-то неплохо бы, только я не захватил с собой… – начал он и осекся.

Ее платье полетело к его ногам, а следом за ним она, ничуть не смущаясь, сбросила с себя бюстгальтер и трусики.

– В позднее время на безлюдном побережье плавки, как и купальник, совсем необязательны, – лукаво улыбнувшись, сказала она и добавила: – Давно мечтала это сделать.

С этими словами она развернулась и направилась к морю. Он провожал взглядом ее обнаженное тело, отказываясь верить своим глазам и одновременно не видя в ее поступке ничего шокирующего.

Войдя в воду по щиколотку, она оглянулась.

– Ну, а ты не хочешь присоединиться? – спросила она. – Вода просто замечательная.

– Ты себе не представляешь, какой сейчас открывается вид с берега. Я бы назвал эту картину: "Женская грация в последних красках дня", – крикнул он ей.

– Тебе не удастся меня смутить, – ответила она. – Присоединяйся, будет, о чем вспомнить!

Он посмотрел по сторонам.

– А место действительно безлюдное? За одежду можно не беспокоиться?

– Я об этом не подумала. Ладно, оставайся, будешь сторожить, – со смехом бросила она ему и продолжила свой путь.

Он смотрел ей вслед, понимая, что уже давно не видел ничего более красивого. Ее светлые волосы чуть развевались на шаловливом морском ветерке, а вода с радостным плеском принимала в свои объятия столь привлекательную гостью. Наконец, она вошла в море по пояс и снова оглянулась на него.

– Сторожить, значит… – задумчиво пробормотал он, еще раз взглянул по сторонам, и вдруг воскликнул. – Черта с два!

Спешно срывая с себя одежду, он бросился к воде.

Она отплыла всего на несколько метров. Он догнал ее очень быстро, с легкостью скользя по прохладной водной глади. Она задумчиво смотрела в сторону горизонта, а когда он подплыл к ней вплотную, развернулась к нему и едва заметно улыбнулась.

Поймав ее взгляд, он остановился прямо перед ней и улыбнулся в ответ. Ее глаза и улыбка были пленительными и одновременно раскрепощающими.

– Как водичка? – спросила она и, прежде чем он успел ответить, ее руки обхватили его и привлекли к себе.

Их губы соприкоснулись, и раньше, чем они оба успели сообразить, что произошло, вода заботливо скрыла своих поздних гостей от возможных посторонних взглядов, коих, признаться, не было ни в этот момент, ни когда разгоряченные тела продолжили свой разговор на берегу.

– Одевайся, начинает холодать, – послышался ее голос.

– О, нет, мне так хорошо, что я боюсь даже пошевелиться, – проговорил он, с улыбкой глядя на темнеющее звездное небо перед собой.

– Давай-давай, если не хочешь назавтра проснуться с простудой.

Он не обратил внимания на тон ее голоса во время первой реплики, но во время второй понял, что холодает не только на побережье. Холодом повеяло на него и от того, как были сказаны эти слова. Он приподнялся на локтях и взглянул на нее. Она спокойно надела платье и застегнула его, равнодушно глядя перед собой.

– Что-то случилось? – спросил он и присел, не отрывая глаз от ее лица. Он не видел уже ничего вокруг, пораженный внезапной переменой в ней.

– Все нормально, – с напускной небрежностью бросила она, удостоив его лишь мимолетным взглядом. – Просто нам пора идти.

– Даже если ты хочешь, чтобы наш вечер закончился прямо сейчас, совсем необязательно отворачиваться от меня, – сказал он ей, чувствуя нотки обиды в своем голосе. Вокруг не только холодало, но и быстро темнело. И ему казалось, что примерно то же происходило в это время с ними.

Он протянула руки за туфлями, но его фраза остановила ее. Некоторое время она смотрела себе под ноги, и, наконец, подняла взгляд на него. И тут его сердце сжалось. В ее глазах он увидел слезы. В них уже не было пустоты, но не осталось в них и следа от радостной задумчивости, с которой она пришла сюда. Это было так неожиданно для него, что он замер в растерянности.

Чуть помедлив, она взяла туфли и, приблизившись к нему, села рядом. Они сидели молча, глядя на сгущающиеся сумерки. Горизонта уже не было видно, море безразлично билось о громадный бесформенный камень со странным отростком, уставившимся в небо, которое успело утратить все свои светлые краски.

Он не торопил ее. Ей было непросто подобрать нужные слова. А они оба не знали, стоит ли вообще начинать этот разговор.

– Все в порядке, Максим, – наконец заговорила она. – Все было прекрасно, правда. Последние лучи солнца, запах морской воды, крики чаек вдалеке, теплая галька на берегу, наши ожившие от нежности тела… Всё это великолепно. Наверное, об этом я мечтала, когда ехала сюда. Забыть обо всем и отвлечься, получить массу приятных эмоций и ощущений…

Все звуки, цвета и запахи словно исчезли для него. Как будто они находились на съемках фильма и вот, наступило время окончания съемочного дня, и бригада рабочих вынесла все декорации и потушила освещение. Все актеры свободны, могут расходиться по своим делам. И только двое из них задержались на площадке, в темноте продолжая свой незавершенный диалог.

– Но я сделала ошибку, – сказала героиня. – Сделала то, что делать не следовало, но удержаться от этого не смогла. До того, как мы оказались здесь, прошло очень много времени. Мы не встретились у этих камней, мы встретились гораздо раньше. Мы сказали друг другу гораздо больше, мы почувствовали друг друга гораздо тоньше. Ты сделал то, что было так нужно мне. Заглянул в меня и позволил мне самой увидеть то, что до нашей встречи я не видела. Ты освободил меня, позволил мне быть такой, какой я сама себя не знала. Был так внимателен ко мне. Оценил и не отверг мою искренность, мои мысли, мои тайны и мечты. Я открыла всё с такой легкостью, что сама этого не ожидала. И, казалось, поняла себя. Нашла ключик. Но я позволила себе зайти слишком далеко. И мне больно оттого, что все стало развиваться неправильно. Оттого, что я превратила прекрасный, не похожий ни на что вечер в начало банального курортного романа, у которого нет и не может быть будущего.