Фрэджилити

Фразы рождались и тут же рывками вылетали, выталкивались из него. Пока они летели, он неотрывно следил за ее глазами, чувствуя, что они помогают ему. С каждым новым словом он чувствовал себя свободнее. Он был уверен в том, что она поймет его, даже несмотря на неказистость оборотов, и от этого на сердце становилось теплее.

Этого не может быть. Мужчины давно не говорят таких слов, они находят другие и считают их, как и себя, решающими, бьющими точно в цель. "Ваш свет"? "Я увидел в вас большее"? Кто ты и почему говоришь мне это так прямо и не смущаясь? И почему, черт возьми, я верю?

– И еще я вижу, что вы несчастливы. Оттого, что играете множество ролей, и не можете себе позволить быть самой собой, – сказал он и замолчал, глядя на нее.

Вот почему. Потому что он видит меня.

Еще несколько мгновений она смотрела на него, не мигая. А затем почувствовала, как нечаянная улыбка приводит ее губы в движение. Сердечная улыбка.

– Устали от игр? – позабытым "домашним" голосом поинтересовалась она.

– Да. Причем как по чужим, так и по своим правилам, – ответил он, помедлив.

Она с улыбкой протянула руку к сумочке.

– Я закурю, ты не возражаешь? – спросила она.

– Кури на здоровье, – отозвался он. – Ты вообще можешь вести себя так, как тебе захочется. По крайней мере, со мной.

– Спасибо, я это запомню, – сказала она, бросив на него мимолетный взгляд.

Вытащив из пачки сигарету, она щелкнула зажигалкой. Ее пальцы заметно подрагивали. Она знала, что он видит это. В другой ситуации она не позволила бы постороннему мужчине увидеть свое душевное состояние. Но внезапно ей стало легко от ощущения того, что необходимость что-то скрывать не довлеет над ней. Никаких игр, только она, сигаретный дым и человек напротив.

– Скверная привычка, согласна, – произнесла она извиняющимся тоном. – То немногое, что осталось со мной от супружеской жизни. Мы действительно расстались с мужем, ты был абсолютно прав.

Он наблюдал за переменой в ней, удивляясь и радуясь одновременно. Его поразила ее способность во мгновение сбросить маску и получить удовольствие от этого. Ее свобода тут же передалась ему, он почувствовал какое-то обновление в себе, словно кто-то вдруг снял все запреты, открыл невидимую дверь в другое измерение, заменил штампы, рамки и условности чем-то другим – доступным, естественным, чистым, справедливым.

– Хочешь поговорить об этом? – спросил он.

Она ненадолго задумалась, затем покачала головой.

– Наверное, нет. Все это в прошлом, в которое мне уже не хочется возвращаться. Я полюбила не человека, а его деньги, и в этом была моя ошибка, за которую я расплатилась двумя годами душевного забвения. Нельзя было жить по принципу: "богатство есть, а любовь приложится". Нельзя было требовать от человека того, чего он не мог мне дать. И ждать превращения бизнесмена на дружеской руке с криминалом, крутящего романы с несмышлеными девчонками за моей спиной, в прекрасного светлого рыцаря было просто нелепо.

– Но разве современная женщина не стремится прежде всего к комфорту?

– Современная женщина, как и любая другая, стремится к счастью для себя и своей семьи. Пусть даже не всегда осознавая это. Просто пути для этого подбирает разные, в меру своей женской фантазии. Кто-то, как одна из моих подруг, ищет любовь и машет рукой на комфорт, а потом воспитывает троих детей без мужа в старенькой однокомнатной квартире. А кто-то, как я, живет в роскоши, но не чувствует жизни, отдаляется от нее шопингами, маникюрами, массажами и прочими прелестями, которые может с легкостью себе позволить. Мечтает о ребенке, и сама усмехается этой мечте. Наверное, счастье, как и все в этой жизни, находится где-то на золотой середине. Тот, кто не требует от жизни и от своего спутника больше, чем ему действительно нужно, выигрывает.

Она говорила задумчиво, к концу монолога ее взгляд затуманился. В очередной раз затянувшись, она снова взглянула на него и улыбнулась.

– Ну и наворотила я тут… Прости, это всего лишь философствования одинокой молодой женщины. Несчастливой, как ты верно заметил.

– Наверное, хорошо, что ты все это сказала. Может быть, что-то поняла для себя, – сказал он спокойно и, помолчав, добавил, – и я тоже что-то понял, надеюсь.

Он кивнул ей, получился весьма дружелюбный жест. Она чуть склонила голову в знак благодарности. Все получалось легко, каждая эмоция чутко отражалась на обоих лицах и также чутко читалась. Окружающая обстановка только дополняла картину. И возвращение официантки также показалось им на редкость своевременным.

На этот раз они не заставили себя ждать с заказом. Довольно бойко и со знанием дела определили легкий ужин для двоих, заставив официантку усомниться в том, что они и были той самой парой, которую она видела за этим столиком несколькими минутами ранее.

– Расскажи о себе, Максим, – попросила она, когда девушка отправилась передавать заказ. – Ты, наверное, человек с весьма интересной судьбой.

– Да нет, я думаю, о моей судьбе пока можно говорить только в будущем времени, – произнес он, усмехнувшись. – Пока я только строю планы на свою дальнейшую жизнь. Этакие "мечты рекламного агента на отдыхе"…

Она чуть прищурилась и, положив голову на руки, замерла в ожидании. Увидев это, он снова усмехнулся.

– Похоже, теперь мы пришли к разговору о мужской мечте.

– Мне будет вполне достаточно услышать о том, к чему стремишься ты.

Он повернул голову к залу и несколько секунд смотрел на посетителей. Затем снова взглянул на нее. Мужество и серьезность, которые она увидела в его глазах, поразили ее. Похоже, молодой человек, сидевший перед ней, действительно к чему-то стремился, он не прожигал свою жизнь впустую. Она вспомнила, как еще несколько часов назад приняла его за легкомысленного повесу, и почувствовала укол стыда.

– Это труднее сформулировать, чем я думал, – доверительно сказал он. – Дело в том, что у меня нет четкого плана на жизнь. Я много мечтаю, многие варианты держу в голове. Но цели, наверное, только две. Мне нужна материальная независимость, чтобы ни я, ни моя будущая жена, ни мои дети, ни родители не чувствовали себя ущемленными, обязанными кому-то. И я хочу сохранить в себе физические и душевные силы, чтобы быть полезным моей семье.

– Хочешь сделать головокружительную карьеру, но не "сгореть" на работе? – спросила она с доброй усмешкой.

– Нет, я бы не назвал себя человеком амбициозным, а потому мне не нужна головокружительная карьера. Мне просто нужна работа, которая позволила бы мне самореализоваться, неплохо бы оплачивалась и оставляла бы мне достаточно времени для моей семьи. Такая вот мечта, – проговорил он и, улыбнувшись, пожал плечами.

Она тепло улыбнулась в ответ.

– Из тебя должен получиться отличный семьянин, – сказала она. – Ты просто находка для "домашней" женщины.

– А разве не все женщины хотели бы чувствовать себя "домашними" – нужными, зависящими и зависимыми? – спросил он, склонив голову набок.

– Думаю, многие из них с тобой бы поспорили, – проговорила она в ответ, и, сделав паузу, добавила. – Но я бы скорее согласилась.

Третий визит официантки, на этот раз с заказом, был снова воспринят ими спокойно. Они будто были поглощены своими мыслями. Девушка попыталась перестать обращать внимание на изменения в поведении молодой пары, но любопытство заставляло ее пристальнее, хоть и тайком, присматриваться к этим двум посетителям. Со вкусом одетые, приятной внешности, без колец на безымянных пальцах, милые и вежливые в обращении – чудесная интеллигентная пара, проводящая тихий летний вечер. Хоть сейчас на рекламный буклет курортного санатория. Но какие разные эмоции на этих молодых лицах ей довелось увидеть за такой короткий срок? За этим столиком была создана какая-то особая аура, которая ей раньше не встречалась. Словно происходило некое действо, актеров которого она видела, но роли которых оставались для нее недоступны. Гости за другими столиками постепенно расходились по номерам или напивались, они сплетничали, громко смеялись или ругались – и только эта пара как будто была наполнена какими-то другими переживаниями, которые непостижимым для обывателя образом коснулись и ее, неприступной девушки в бело-голубой униформе.