Страница 12 из 16
— Но я остался не только поэтому, — продолжил Гюто. — Точнее, это вообще было так, штрихом. Я не ушел потому, что, первое, я проиграл. Что дальше? Если бы даже нам удалось уйти, я бы взял на себя роль презренного изгоя. Второе… У клана Унарё, как мне показалось, есть Путь. И он не заключается в том, чтобы лишь эту войну выиграть. Так что решение остаться имело, как чисто рациональные, так и моральные причины. Но самое главное было то, что те, кто пришли за мной, они меня
— Присаживайтесь, господин Каяхара, — жестом предложил Денис. — Наш разговор будет достаточно продолжительный, чтобы провести его на ногах.
Каяхара Гюто, без лишних слов, занял гостевое кресло.
Хиого Юмико
— Господин Каяхара, я не хочу вас обрабатывать, — произнес Кусаби. — Как человек, который находился на высоком посту в клане, вы и сами не раз, полагаю, обрабатывали подчиненных. Поэтому я сразу перейду к сути.
«А между тем, это и есть обработка» — отметила Юмико.
— Думаю, вы понимаете, что своими недавними действиями, вы, фактически, принесли присягу, — продолжил Денис.
И сделал намеренную паузу.
— Понимаю, — сухо ответил Каяхара. — Но позвольте заметить, что я также понимаю, что состоя в клане Каяхара, который принес Хеддоси клану Теннай, я не сделал ничего из ряда вон. Всего лишь исполнил долг киёньшина.
— Поверьте, Гюто-сан, — криво усмехнулся Денис. — Сейчас многие предпочитают… забыть про этот долг. И действуют исходя исключительно из личной выгоды.
— Понимаю, Кусаби-доно, — ответил Гюто. — Понимаю, потому что сам в свое время это практиковал. Результат этого пути нагляден.
Каяхара сделал жест, намекая, где он сейчас находится.
— Что же, тогда все еще проще, Гюто-сан, — произнес Денис. — Я хочу предложить вам… задание, которое будет весьма опасным. И довольно сложным. Для него годитесь именно вы, как тот, кто руководил кланом… И киёньшин именно с той репутацией, про которую вы сейчас сказали. Вы согласны с такой легендой?
— Да, — коротко ответил Каяхара.
— Что же, Юмико-сан, обрисуйте Гюто-сану задачу, — произнес Кусаби.
«Понижение уровня взаимодействия. Каяхара пока еще не достиг того, чтобы ему задачи ставил даже заместитель главы, — по привычке отметила Юмико. — И одновременно, это будет делать глава внутренней безопасности».
Она сделала Каяхара жест пройти на выход. Гюто поднялся, уважительно поклонился Кусаби
Каяхара Гюто
В этот раз не было вообще никакого сопровождения. Хотя полагать, что вот эта молодая девушка, совсем молодая, не представляет опасности, была бы опрометчиво. Достаточно посмотреть, как она идет, чтобы понять, что Хиого Юмико имеет подготовку.
Кабинет девушки оказался очень маленьким… И явно временным. И это тоже логично, вряд ли глава внутренней безопасности клана собирается расположиться на недавно захваченной планете.
— Разрешите вопрос, Юмико-сама, — заговорил Гюто, когда сел на жесткое кресло у стола.
Девушка сделала разрешающий жест.
— Что… мы собираемся сделать с населением Гарумина? — спросил Каяхара.
— Не то, что делали вы, господин Каяхара, — холодно ответила девушка. — Как видите, ваша политика привела к тому, что Гарумин, фактически, упал нам в руки, как перезрелый плод.
— Мы всегда понимали, — заметил Гюто. — Что Гарумин, пока существует Унарё, спорная территория. Вкладывать в него деньги, развивая планету, было бессмысленно, пока не обеспечено твердое владение. Но и отдавать его Унарё было нельзя.
— Господин Каяхара, — опять холодно и… с легким презрением произнесла девушка. — Если бы вашу судьбу решала я, вы бы уже висели на главной площади столицы. И это самое малое, что вы заслуживаете, после того, что делали на Гарумине.
— Позвольте поинтересоваться тогда, — спокойно спросил Гюто. — Почему этого не было сделано?
— Потому что Кусаби-сама считает, что… мы, хинодзины, находимся в плену стереотипов, — ответила Юмико. — Они называют это «феодальным образом мышления».
— Если не трудно, не могли бы вы раскрыть этот термин? — спросил Каяхара.
— Если коротко, вы считали территорию клана своей личной собственностью, — ответила Юмико. — И не только территорию, но и людей, на ней проживающих. Причем рассматривали это, чисто, как ресурс.
— Кусаби-сама придерживается… гуманистических взглядов? — слегка иронично спросил Каяхара.
— Кусаби-сама мыслит категориями… Империи, — ровно ответила Юмико. — Когда прорабатывался план всей кампании, рассматривались варианты, в том числе ваших действий. Правильных действий.
— Я внимательно слушаю, Юмико-сама, — Гюто и в самом деле заинтересовался. — На моем месте Кусаби-сама стал бы защищать Гарумин?
— На вашем месте Кусаби-сама эвакуировал бы население, — ответила Юмико. — А при эвакуации была бы произведена тщательная фильтрация, чтобы исключить проникновение агентов врага.
— А дальше? — наморщил лоб Каяхара.
— А дальше было бы произведено обвинение клана Унарё в том, что делали вы, — ответила девушка. — Клан Каяхара бы выступил в роли жертвы. Были бы привлечены «здоровые силы провинции» и клан Унарё был бы ликвидирован совместными усилиями, как клан, который использует грязные методы борьбы.
Каяхара Гюто несколько мгновений молчал, обдумывая сказанное.
— Это было… познавательно, — пробормотал, наконец, Каяхара.
— Это наглядное подтверждение того, что вы мыслили в узких рамках феодальной системы взглядов, — ответила девушка. — В рамках этого мировоззрения вы не видели ничего предосудительного в том, чтобы действовать на Гарумине так, как вы делали. Вы сейчас сами сказали, что считали бы действия Кусаби-сама «гуманными». Между тем правитель должен поступать правильно. А не гуманно, красиво или выгодно.
— Э-э, — Гюто такой пассаж ввел в недоумение.
Особенно утверждение, насчет «правильно, а не выгодно». Но еще больше мужчину смущал источник, то есть то, что это все говорила совсем юная девушка.
— Вот именно это и есть узость мышления, — подытожила Юмико.