Страница 44 из 56
По залу прошли смешки. Про Катю все были наслышаны, а многие на собственной шкуре испытали, что такое военная подготовка в старшем клане.
— Так вот, мне жалко наших парней. Они живут с нами бок о бок, видят нас по утрам без косметики, терпят, когда у нас ПМС. Да-да, у всей группы одновременно. Поверьте, это страшно. И при этом им нечем нас зацепить. Учимся мы не хуже, дать в морду сами можем, дать тоже можем, но тут дело принципа: милостыню не подаём. Так что, парни, мой вам совет: смиритесь! Вам не светит! Всем всё понятно? Парни, поднимите руку, кто всё понял?
По залу прошла волна, десятки человек подняли руки.
— Вот и молодцы! Опускайте. Какие хорошие мальчики! А теперь те парни, кто со мной не согласен, встаньте, пожалуйста.
Поднялось человек семь или восемь, от силы.
— Вот ты, — обратилась Катя к ближайшему, брюнету с короткой стрижкой, — как там тебя зовут... почему со мной не согласен?
— Никита. Да мне пофиг, что там светит, что не светит. Если мне девушка понравится — я найду способ её завоевать.
— Вот, девчонки! Запомните Никиту, и остальных, кому пофиг. И держитесь от них подальше, потому что эти если сказали завоюют — значит завоюют.
— Тебя тоже, говорят, завоевали? — хмыкнул Никита.
— Ого! А Никита не только решительный, он ещё и смелый! Или ты храброй водички хлебнул? — она, прищурившись, посмотрела на парня, но сама, тем не менее, показала ему большой палец вверх. — Смотрите, девчонки, не зевайте, а то быстро приберут!
С этими словами Катя слезла с табурета, и тот исчез, впитавшись в вытянутую руку.
— А по поводу меня... это, конечно, никого не касается, но у нас тут все всё про всех знают. Да, завоевали. Вы ведь сделали правильную ставку, дамы и господа?
Взмахнув веером волос, Катя резко развернулась и ушла за кулисы.
Отвлёкшись от сцены, я заметил, как мама украдкой смахнула слезинку.
— Мам, ты чего? — спросил я, накрыв её руку своей.
— На меня в молодости похожа, — вздохнула она. — А ты весь в отца, тот тоже самую боевую захомутал, никто не мог, а Кирилл смог.
Мама посмотрела на отца влюблёнными глазами, и на душе стало тепло-тепло. Всё же мои родители уже почти двадцать лет вместе. И если я хоть немножко в отца, а мама утверждает, что даже множко, то и у нас с девчонками всё получится. Может быть, будет сложнее, с двумя то. Но мы справимся.
Потом были ещё выступления, но, в конце концов, их поток иссяк, и на сцену снова вышел ректор.
— На этом наш концерт завершается, — сообщил в микрофон Натан Ефимович. — Родителей и других гостей я прошу остаться, мы с вами пообщаемся, я отвечу на все ваши вопросы. Среди вас немало наших выпускников, но многие у нас впервые. Да и за пару десятилетий многое поменялось. У нас запланирована экскурсия по Академии и прилегающей территории, кроме некоторых зон, где как раз и будет проходить посвящение. А у первокурсников есть пятнадцать минут на то, чтобы переодеться и собраться, каждая группа возле своего коттеджа! Время пошло, и я вам советую не опаздывать!
Ну вот, время пошло! Мы с Марикой переглянулись.
— Подбросишь? — спросила она.
— Да легко, — ответил я, открывая портал в свою комнату, в котором Марика тут же и исчезла.
— Эй, а куда она? — от неожиданности мама Марики забыла, где находится.
Я не стал ничего объяснять и просто шагнул следом.
Марика убежала к себе, а я неспешно переоделся. Времени было — вагон и маленькая тележка.
Через пять минут мы уже сидели на лавочке возле коттеджа.
— Как думаешь, что нас ждёт? — спросила она.
— Не знаю, если честно. Ни Катя, ни остальные ничего совершенно не рассказали. Катя только просила помнить, что это всё ради веселья. Чтобы я никого не прибил.
— Мне она то же самое сказала, — улыбнулась Марика.
К нам подбежал запыхавшийся Лёня.
— А я вас везде ищу! Вы так быстро исчезли, что я не успел вам сказать! Вы с другой группой идёте!
Лёня показал нам на соседний коттедж в полусотне метров от нас, где возле входа маячила толпа первокурсников.
— Ну, с ними так с ними, — пожал я плечами. — Пошли, Марика!
Нас приняли спокойно. Несколько человек подошли поздороваться, кто-то называл свои имена, но я даже не пытался запоминать.
Точно по истечение пятнадцати минут, отпущенных ректором, к нашей группе подошёл парень, с четвёртого, кажется, курса.
— Итак, девочки и мальчики! — начал он, когда все встали вокруг него полукругом. — Мы вам на концерте очень наглядно показали, как тяжело бывает учиться. А что-то вы уже и сами поняли, за почти три недели! Но, поверьте, эти три недели — это так, цветочки! Ягодки позже будут! И сейчас мы с вами проверим, готовы ли вы к ним! Тех, кто все испытания пройдёт, мы наградим особым значком, и вы станете полноценным членом нашего студенческого братства. Ну а кто не пройдёт — над теми мы возьмём шефство, и сделаем всё от нас зависящее, чтобы такие отстающие подтянулись и догнали остальных. И давайте начистоту: вы не захотите оказаться в отстающих!
«Хм... а не оказались ли в отстающих в прошлом году Вика с Лёней?»
«Миша, давай не будем спрашивать у них. Лучше у Кати тихонько выведать. Но какие они оба были в начале лета...»
— Первое правило нашей Академии: студент должен быть в отличной форме! — продолжил между наш «куратор». — Так что, до обрыва рядом со смотровой площадкой, норматив — пять минут, бегом марш! Отставшие следующее испытание пройдут первыми!
До смотровой площадки примерно километр, но вот только дорожка идёт круто в гору. И пять минут для большинства — это не так много.
Мы с Марикой переглянулись, пожали плечами и побежали вслед за куратором.
— Звать-то тебя как? — спросил я его, поравнявшись.
— Тоха, — он на бегу протянул руку. — А вас с Марикой я знаю. Вас все знают. Подсобите если что, чтобы все прошли?
— Понял, — кивнул я. — Марика, пошли в хвост.
Мы дали себя обогнать удивлённым парням и девчонкам, и подождали отстающих.
В самом конце колонны плелись трое — парень и две девчонки. И если одной бежать быстрее явно мешал избыточный вес, то ещё одна девушка и парень тормозили явно не из-за веса. Похоже, проблемы с дыхалкой.
— Ну что вы? Совсем никак?
— Аха, — ответила пышка, уже хватаясь за бок. — Бегите, — вдох, выдох, — не надо нас ждать.
— Мы не ждём, мы подгоняем, — улыбнулся я. — Марика, добавь им немного бодрости, пожалуйста.
Марика, умница, прямо на бегу положила руку толстушке на шею, и ту как подменили. Заулыбалась, краснота кожи прошла, даже вроде как выпрямилась, дыхание стало ровным. Следом и остальные также отреагировали на «заряд бодрости».
— Теперь моя очередь.
Я влил в каждого маны столько, сколько вошло, «с горкой». И те прибавили в беге так, что скоро догнали остальную колонну.
— А что вы такое сделали? — спросила пышка, уже, что характерно, не задыхаясь.
— Марика — целительница, сняла все симптомы перегрузки организма. А я влил избыточное количество маны. Лишняя мана тратится организмом на поддержание метаболизма. Короче, допинг.
— А так можно было? — удивилась она.
— Нельзя, просто Тоха, наш куратор, у нас добрый. А нам с Марикой не сложно.
Добежали мы до точки кучно, никто не отстал, в норматив уложились.
— Молодцы! — похвалил нас Тоха, переведя дыхание. — А теперь вы должны усвоить ещё одну вещь. Вы будете учиться вместе четыре года. И вы должны подружиться между собой, иначе жизнь в академии покажется вам адом!
«Ну да, ну да. Видели мы, как тут дружат!»
«Может у этих получится!»
— А что в дружбе главное? — спросил Тоха.
— Помощь! — выкрикнул кто-то из группы.
— Взаимность! — ещё один выкрик.
— Доверие! — выкрикнула пышка.
— Всё правильно! — жестом остановил первокурсников Тоха. — Помощь, поддержка, уважение — это всё, безусловно, важно. Но всё же основа дружбы, как и любых добрых отношений — доверие. И вот как раз над ним мы сейчас и поработаем! Так, мне надо восемь человек, мальчики, девочки — вперемешку!