Проект "Надежда" - 3

Торжественные речи и концерт воспитанников затянулись на несколько часов. В завершение мероприятия директор дома-интерната пригласил гостей на праздничный обед. Вот здесь Виктор насторожился и устроился поближе к подопечной. Противники слишком часто применяли всевозможную химию в своих операциях.

Кив: — В еде много посторонних органических добавок. Анализ затруднён, но ничего опасного не наблюдается.

Виктор: — Эльсиду тоже хотят этой смесью кормить.

Кив: — Нет, конечно! Что ты! Надо было внимательно читать план мероприятия. По согласованию с руководством заведения в её тарелках будет пища из императорской кухни. Это остальным подсунут здешнюю еду. Учитывая, что это праздничный обед, представляю чем питаются здесь воспитанники в обычное время. Наверняка сплошная химия. Секундочку… Воздушный голем заглянул в мусорную корзину на кухне. Сверху первоклассные картриджи для синтезаторов пищи, а под ними куча самых дешёвых.

Виктор: — А должны кормить чем?

Кив: — Судя по доступным данным в сети, класс картриджей должен быть как минимум вторым, но никак не шестым.

Виктор: — Хм… Воруют?

Кив: — А ты обрати внимание на ауру заместителя директора заведения. Он единственный из людей, кто боится и обливается потом. Посмотри, как у него виновато глазки бегают, когда он в нашу сторону поглядывает.

Виктор сообщил Эльсиде по мыслесвязи о своих подозрениях. В ауре девочки загорелась даже не злость, а ярость, но виду она не подала.

— Надеюсь, у вас всегда такая вкусная еда? — с благодушным выражением лица обратилась она к воспитаннице-активистке, которую усадили рядом с гостьей.

— Мы всем довольны, — заученно отозвалась та.

— Ты не ответила на мой вопрос, — нахмурилась Эльсида.

Девочка замялась, не зная, что сказать. Её наверняка не зря выбрали для сопровождения высокой гостьи, но и врать дочери императора вот так в лицо она не могла.

— Я жду, — в голосе Эльсиды прозвучали металлические нотки. Неосознанно ведьма обратилась к внутренней силе.

Видя, что ещё немного и воспитанница заведения банально потеряет сознание от перенапряжения и внутреннего конфликта, Эльсида открыто улыбнулась и коснулась ладонью плеча соседки:

— Не надо нервничать. Я же дочь императора, а значит, мне многое известно. Просто хочу услышать правду из твоих уст.

— Никогда, — тихо выдохнула воспитанница. По щекам у неё потекли слёзы, но барьер в сознании разрушен, и остановиться она уже не могла, — Никогда нас так не кормили. Каждый день кто-то попадает с расстройством желудка на больничную койку. Так было всегда.

Сидящий по другую сторону стола директор заведения побледнел. По ауре Виктор хорошо видел, что страха у него не было, лишь недоумение. Мужчина закрутил головой, пытаясь кого-то найти. Скоро его взгляд остановился на заместителе. Тот, конечно, не слышал тихий разговор за столом вдалеке от него, но напряжённый виноватый бегающий взгляд выдавал его с головой. Даже неискушённому человеку было видно, что совесть его нечиста. Наверняка нервная обстановка пробила стену обычной невозмутимости проворовавшегося сотрудника.

Директор поманил пальцем подчинённого. Деваться тому было некуда, и он шатающейся походкой приблизился к месту, где сидело начальство. Во внезапно наступившей тишине полученный заместителем разнос услышали все.

— Прошу меня простить, госпожа, — повернулся директор к Эльсиде, — Внутренними делами интерната занимался этот человек, — мужчина кивнул на сжавшегося зама, — Я прослежу, чтобы он понёс соответствующее наказание, а все недочёты были устранены.

— Неужели до вас не доходили слухи о непорядках в заведении? — строго посмотрела Эльсида на старого вояку.

— В последнее время министерство урезало нам финансирование, — вздохнул директор, — Мне приходится постоянно мотаться по разным благотворительным фондам, чтобы выпросить дополнительные средства для воспитанников. Виноват, потерял контроль за вороватым подчинённым. Похоже, из того, что удавалось добыть, этот тип некоторую часть тратил на себя. А ведь когда-то был отличным офицером.

Аура старика подтверждала слова, о чём Виктор и сообщил девочке. Да и она сама чувствовала правду в ответе.

— Надеюсь, этого больше не повторится, — она не сводила строго взгляда с директора, — Я попрошу отца разобраться со своими министрами. Дети пострадавших за империю родителей не должны выпрашивать подачки для существования.

— Надеюсь, у вас это получится лучше, чем у меня, — криво усмехнулся директор. Он проследил взглядом за тем, как вызванные представители закона выводят из зала провинившегося заместителя.

Обед продолжился. Воспитанники, радостно переговариваясь, с удовольствием ели свои праздничные порции.

Кив: — Посмотри на ауру заместителя. Странно! К великой печали там добавляются нотки радости. С чего бы это?

Виктор: — Может, сбросил с души камень, вот и доволен. Возможно, не совсем конченый человек, хотя и воровал у детей.

Кив: — Ох… что-то не верится. Красть у и так обиженных судьбой воспитанников — это низость. Совесть давно покинула этого типа.

Виктор: — Ну это не наше дело. Пусть закон и полиция разбираются. Меня больше волнует отсутствие неприятностей на мою голову.

Кив: — Если и было что-то в еде, то к явной отраве оно отношения не имело. Наши противники балуются составными ядами, так что буду следить за окружающей средой. Появление опасного компонента, способного вступить в реакцию с уже проглоченной пищей, обнаружить гораздо проще. Так что не переживай. Отравить нас будет сложно.

Несмотря на отрицательный момент с арестом заместителя, посещение дома-интерната прошло весьма успешно. Когда Виктор с Эльсидой уже входили в салон бота, в инфосети вовсю раскручивался сюжет об этом событии. Судя по оценкам, отзывы зрителей шли восторженные. Нечасто члены императорской семьи в таком молодом возрасте учреждали премию от своего имени, а уж самостоятельно выявляли преступников и того реже.

— Мне разрешили посещение больницы, — едва устроившись в кресле, удивлённо посмотрела на телохранителя Эльсида.

— Это же хорошо, — улыбнулся Виктор.