Кудесник

А военные, ничуть не смущаясь вбросили в топку всеобщего безумия, информацию, о том, что строительство новых подводных лодок стратегического назначения задерживается в связи с изменением концепции подводной войны, и дипломаты вообще забегали словно ужаленные. А всего-то с Флотом договорились пока придержать строительство лодок с межконтинентальными ракетами, до появления ракет способных пролететь хотя бы восемь тысяч километров. А пока сконцентрироваться на лодках для ведения подводной войны. Скрытных, с мощным торпедным вооружением, в том числе и крылатыми противокорабельными ракетами. Но внешне всё выглядело так, словно СССР отказывался от баллистических ракет на подводных лодках, что сильно добавило огоньку, в отношения дипломатов и военных. Кое-кто договорился до того, что русские изобрели новое оружие, способное свести на нет все ядерные арсеналы, но это было совсем уж фантастикой.

С Татьяной у Виктора не выгорело. Когда он приехал девушка срочно собиралась в дорогу, так как им изменили дату выезда в стройотряд. Виктору ничего не оставалось как помочь ей собраться и отвезти к месту сбора.

Проводив подругу, он подумал и всё же решил поехать в театр Сатиры на спектакль «Безумный день, или женитьба Фигаро» с молодым, но уже великим актёром Андреем Мироновым.

Несмотря на то, что спектакль начинался ещё только через час, страждущие лишнего билетика уже толпились у входа. Виктор сунул второй билет какой-то девушке, и пошёл дальше, не обращая внимания на её попытки заплатить.

Публика в театре делилась на тех, кто приехал специально посмотреть спектакль и себя показать — мужчины одетые в отлично сшитые костюмы, и дамы в театральных платьях, тех кто попал по случаю — мужья, в парадно-выходном костюме, и жёны в красивых, но неудобных платьях и не разношенных туфлях, и совсем разночинная публика, одетая как попало, а часто даже в новомодных джинсах, свитерах, и простых ситцевых платьях.

Впрочем, театр принимал всех. И генералов в ложах, и театралов в партере, и публику на галёрке.

У Виктора в силу несерьёзного возраста не было друзей в московском Обществе, и он, не присоединяясь ни к одной группе, прошёл к буфету, взял кофе, и пару бутербродов с красной икрой, отошёл к пока ещё свободному столику.

Сам спектакль он конечно же видел ещё в той, прошлой жизни, но оказавшись в театре, подумал о том, что неплохо было бы снять лучшие представления Московских театров на качественную киноплёнку, чтобы сохранить их для людей. Телевидение делало ещё первые шаги, и видеозапись была ещё очень далека от нормального разрешения. А вот киноплёнка, особенно широкого формата, напротив, давала очень качественное изображение.

— Виктор Петрович? — Стоявшая рядом дама кого-то напоминала и лишь через несколько секунд Виктор вспомнил женщину, которая пыталась организовать его похищение из квартиры Татьяны.

— Госпожа Харрис, если не ошибаюсь? — Виктор покачал головой. — Ваша настойчивость, достойна лучшего применения.

— Вы позволите сесть? — Одетая в чёрное облегающее платье, с высоким подолом открывающем стройные ножки, в чулках, Нина чуть изогнулась, демонстрируя линию бедра.

— Садитесь. — Виктор кивнул. — А я смотрю, Мордовская зона на вас почти не сказалась. Обычно она никого не красит.

— Наши правительства быстро договорились, и я гостила в Мордовии всего пару недель.

— И сразу же поспешили вернуться в Россию? — Виктор чуть приподнял бровь. — Удивительное постоянство. Надеетесь попасть в ту же зону?

— Я надеюсь договориться. — Нина улыбнулась, показав ровные, белоснежные зубы.

— О чём можно договариваться с людьми способными размочалить целую страну, для удовлетворения собственных амбиций? Вы же ненормальные. — Виктор пожал плечами. — Шизофреники. Зачем-то разбомбили Дрезден. Мало вам было Хиросимы и Нагасаки, так вы ещё и Токио сравняли с землёй. С людоедами не разговаривают, Нина. Их держат на прицеле.

— Сколько в вас ненависти к свободному миру…

— Не-не. Мне вы эту мякину про свободный мир не втюхаете. Я посмотрю, как вы попытаетесь опубликовать в Нью-Йорк Таймс, статью о том, что на самом деле твориться во Вьетнаме. Да хоть истинные цифры потерь. Свободный мир! Ваш мир, Нина, свободен ровно от перил до перил, а чтобы подниматься вверх, нужно соответствовать массе требований. Может у вас сын фермера стать генералом? А у нас такое сплошь и рядом. Я уж не говорю, что наш лидер, не заканчивал престижный ВУЗ, и не член какого-нибудь студенческого общества дельта-каппа-фи, и Великой Ложи. Он из потомственных рабочих и сам рабочий. Так что нет. Мне вы свой тухлый товар не продадите. Идите махайте скидками, где-нибудь в другом месте.

— Господин Буш, так и говорил, что вы меня пошлёте. — Нина, ничуть не смущённая жёсткой отповедью, вновь улыбнулась, и поправила локон, сбившийся на лицо, демонстрируя красивую кисть, с браслетом усыпанным мелкими гранатами.

— Джордж? — Виктор покачал головой. — Он-то каким боком в этой истории?

— Мы полагаем, что вы, Виктор — продукт работы Научно-исследовательского института экспериментальной медицины. — Женщина приосанилась, выпятив грудь. — О кое-каких работах нам стало известно, но мы не знали насколько далеко русские продвинулись.

— И что? — Терпеливо спросил Николаев, хотя у него не было никакого желания продолжать тему.

— Очень грустно если сверхчеловек созданный русскими, замкнётся в рамках своей колыбели.

— Знаете Нина, есть у евреев такое замечательное слово «хуцпа». Означает оно сверхнаглость. Знаете, такую наглость за которую уже безусловно бьют кулаком в лицо. Так вот, вы, я имею в виду американцы, демонстрируете хуцпу в её законченном, и кристально чистом виде. Сначала вы поливали бензином костёр в Европе, и когда он вспыхнул, здорово поживились на нём. Когда эти деньги закончились, начали кроить транспортные коридоры под себя, выбивая дань с тех, кто ими пользовался и снова разжигая костёр.