Страница 3 из 75
Оставалось сделать ещё шаг, когда нога провалилась в треснувшее перекрытие. Катя упала, растянувшись на грязном полу. А сверху на неё посыпались большие куски глиняной штукатурки. Здание с надрывным скрежетом деревянных конструкций рушилось, заваливаясь внутрь вместе с девушкой, окружённой бесполезным зелёным сиянием. Бесполезным, потому что бежать было некуда.
— И как я попаду внутрь? — спросил я, подлетая к больнице.
— Я взломала систему безопасности. У тебя полный допуск. Рекомендую через прогулочную зону на крыше, там сейчас никого, камеры я отключила. Оттуда до нужного бокса — рукой подать.
— Хорошо. Блин, а что я скажу родителям Илларии? Простите, но я хочу одолжить у вас тело вашей дочери? Или начать с того, что я из России? Так тоже скажут — чо это ты сразу с угроз...
— Шутишь? — Аврора хмыкнула. — Вадим уже всё перепробовал. И просьбы, и подкуп, и научные цели. Одни смирились с утратой и боялись ложной надежды, а другие наоборот, не смирились, и видели в Вадиме лишь охотника за донорским телом.
— Решу на месте. Мне сперва надо взглянуть им в глаза. Они по-английски говорят?
— Конечно. Как и все здесь.
— А что по состоянию Илларии? У тебя есть доступ к датчикам?
— Мы успеваем. Тело пока не отказывает, оно просто медленно угасает. Хороший целитель — и через неделю будет как огурчик. Было бы сознание на месте.
Я приземлился на крышу, как обычно, пройдя комбинацию разнонаправленных порталов для торможения. Плоская крыша, с газоном и дорожками для прогулок пациентов и гостей центра. Удобно. Так прогулочная зона не мешает транспорту.
Аврора подсказывала, куда идти, и через пару минут я остановился возле нужного бокса, не решаясь войти.
Чёрт! Что я скажу?
Я снял шлем и уже даже взялся за дверную ручку. И завис. Подумав, воткнул в ухо гарнитуру коммуникатора.
Через стеклянную ручку было видно несколько коек. Все они пустовали, кроме одной.
Куча аппаратуры, сейчас отключенной, кроме монитора пульса. И среди всего этого — три фигуры.
Девушка на кровати, накрытая простынёй. Измождённое лицо, закрытые глаза. Кожа какого-то сероватого оттенка, губы бледные-бледные. Вроде как спит.
А по бокам от кровати мужчина и женщина. Отец и мать. Они о чём-то негромко разговаривают друг с другом, держа умирающую дочь за руки.
Простите, но я не принёс вам даже капельку надежды.
Мне очень сильно захотелось уйти. В конце концов, живём же мы как-то...
«Рики, имеем ли мы моральное право мешать им сейчас?»
«Я о том же думаю...»
Возможно, я бы всё же ушёл, но в отражении в стекле я увидел позади себя ещё одну фигуру. Мужчину в ярких одеждах.
Обернувшись, я понял, что это и есть шаман. Как-то само собой пришло понимание.
Я стоял и разглядывал его. Неопределённого возраста, где-то между старый и очень старый. Крючковатый нос, тонкие губы.
А он вглядывался в меня. Не разглядывал моё лицо, а смотрел прямо в душу, отчего по спине поползли мурашки.
Неожиданно он склонил голову в поклоне, даже отступил на полшага.
— Звёзды сказали мне, что ты прилетишь, Крылатый Гризли Оренды.