Плетеный человек

Но информация. И практика показала, что нечистиков мне опасаться… стоит. Но бояться — нет. А поэтому, поступим как в переговорах с Лешим: оставлю-ка я байк на обочине (да и вообще в развалинах снычу — место-то популярное), а сам на несколько десятков метров прогуляюсь. Осмотрюсь, драпану если что, или ввалю стальным тросом по наглому нечистому рылу. Посмотрим по обстоятельствам.

Ну и, оставив байк, переступил я границу. И сразу почувствовал… скажем так: пока я был на траве, “дома смотрели” злобно. Неприятно, но терпимо.

А вот “за границей” ощущения злобы, голода, и не взгляда, а слов нет, чтобы это сформулировать, просто навалилось. И цвет и вправду “потускнел”. Не от ощущений, а в самом что ни на есть прямом смысле: кожанка смотрелась более серой, чем была.

Это что-то я не понял, констатировал я. Нет, что тут не красные шапочки с корзинками, а натуральне сталкеры нужны — это я понял. Обвешанные амулетами, как новогодние ёлки, до кучи.

Но что за пакость здесь творит подобный звездец?! Это… ГОРОД смотрит на меня злым, голодным взглядом. Если соотносить с Лешим — то сопоставимо, но у него тысячи квадратных километров живого леса! И такой запредельной, голодной злобы я вообще ни от кого не чувствовал!

Какой-то дух, нечистик или что-то такое, овладевшее городом? Так нет таких вроде. Всё же я хоть и не великий эксперт по сказкам и мифам, но и немало читал, пусть и развлекательное чтиво.

Да и если есть какой-то "Городовой" — тут люди жили, да и бывают. Ничего не понимаю, привычно констатировал я.

Впрочем, от моего офигевания творящимся — понятнее не становилось. Сделал я шаг по растрескавшемуся асфальту. Потом ещё и ещё.

И ничего. Как давило этим злобным вниманием, причём реально отовсюду, так и давит. Ну, пройдусь метров на пятьдесят, загляну за ближайший дом и пойду назад. Что-то мне особо долго тут пребывать не нравится ни разу. И в “общем” — я вроде как понял. Ни черта не понял, если честно, но быть мне тут точно не нравится, так что выберем разумный компромисс между любопытством и неприязнью.

И стал я медленно, шаг за шагом, оглядываясь и вчувствуясь, двигаться. Вчувствование, кстати, ничем не помогало. Как шарашило злобой по площадям, так и продолжало шарашить.

Но, опять же, никаких пакостей и шевеления. До захода за угол дома. Вот думал туда глянуть, да потопать обратно. Нафиг этот городок.

Но, стоило мне за угол взглянуть, как у меня появилось желание не топать, а драпать. Первое желание, по крайней мере.

Потому что на серой детской площадке сидел карапуз. В сером комбинезончике, лепил, понимаешь, из серого песка серые куличики. Сам бледный, белый фактически. С серыми губами и улыбочкой. Поднял на меня серые буркалы, улыбнулся и человечьим голосом выдав: “Дядь, давай поиграем!”, вскочил и вприпрыжку учесал в подъезд мёртвого дома.

Ну вот прям фильм ужасающий, хмыкнул я. И отметил интересный момент своей внутренней жизни. Мне опять ни черта не было страшно. Вот шёл сюда — вибрировал по дороге. Крипота и всё такое. А вот увидел этого серого порождения больного воображения кинематографистов (или ещё кого, хрен его знает) — не страшно ни разу.

Так, это любопытно, а что мне делать-то? Карапуза я не чувствовал, злобное внимание как давило, так и давит, без изменений. Чуть ли не помехи, блин.

В принципе — понятно, что карапузина, а, точнее, нечистик меня в дом заманивает. Хочет со мной там противоестественное совершить (ну а что, харчить стальные тросы — ни черта не естественно, факт).

И вот тут вопрос на жизнь бессмертную. А не посмотреть ли мне, что там? Нет, головой я не бился, мне в неё только стреляли, ответил я своему внутреннему голосу.

Просто дело в том, что… ну а что со мной нечисть сделать сможет? Ну, быстро, в смысле?

Так-то, вроде и много "что". Но, например, карапуз именно ЗАМАНИВАЛ в дом. Не накинулась на меня злобная хрень. А именно заманивала. Ну а что — дом? Упадёт на меня? Засада нечистиков? Растяжка, блин, там будет, что ли?

В общем, скорее успокаивает такое поведение нечистика, если подумать. А в дом заглянуть — почему нет? Опять же, не дуром переть, а именно заглянуть.

Так что хмыкнул я над воплями внутреннего голоса (какой он у меня образованный — последние полчаса одна ругань, а ни одного повтора, это я молодец). После чего, аккуратно и с оглядкой, стал подходить к подъезду с покачивающейся и перекошенной дверью.

Дотопал, заглянул. И мда, слов нет одни эмоции. От двери — провал, даже не в подвал, а в какие-то поганые недра. Лестница выше провала начинается, но не это главное.

Из недр, черноты непроглядной, на меня пырились сотни, если не тысячи злобных голодных глаз. Это, выходит, не один нечистик-город. Это тысячи и сотни тысяч хрен знает кого. Мерзкие какие, сразу понятно, хотя и не видел их ещё.

Тем временем, как злобное внимание усилилось, так и что-то невнятное, бормочущее, в виде серой полупрозрачной пелены на меня навалилось. С какими-то бредовыми мыслями внутри, типа “сделай шаг”, “иди к нам”. И прочее подобное.

— Да щаззз, — ехидно огласил я. — А кто вы вообще такие, придурки? — полюбопытствовал я в темноту.

В ответ перекошенная дверь попыталась отвесить мне поджопник, но была наказана. В щепки паразитку.

Из черноты ответа, до коварной дверной атаки, не было. Пырились, подлые, очень противно и злобно.

Но вот после разнесённой о локоть двери (я как-то считал, что размахивать тросами — лишнее, пусть пока тросы меня к земле фиксируют, сюрприз будет, если что) из черноты заголосило.

— Дяденька, спаси!!! — верещало противным карапузьим голосом. — Больно!!! Обижают!!!

— Ты ж поиграть хотел, — напомнил я. — Вот и поиграй пока. И всё же, что вы за твари-то такие, — задумался вслух я, да и решил добавить иллюминации.

Ну чёрт его знает, помогут ли мои светящиеся глаза, но в принципе — освещали. А как тут? Не попробуешь — не узнаешь. И включил я свои фонари. Сработало, хотя радости мне увиденное не принесло.

Дело в том, что ямина под домом была не бездонной. Так, метра три-четыре, с чёрной жирной землёй по краям. А вот злобные буркалы крепились… к нежити. Самой натуральной. Чёрт знает, кто такие — призраки, бледные, полупрозрачные, серые. Видны, непрозрачными, только светящиеся глаза.

А главное — истощённые, ободранные, с проглядывающими кусками призрачных скелетов сквозь призрачную плоть. И сотня, а то и побольше. Ну и рожи, у тех, у кого что-то различить можно было, голодные, злобные и алчные.

— Вот уроды, — констатировал я, сплюнув в яму.

Не попал, потому что не целился. И призадумался. А не поубивать ли мне эту погань нахрен? Ну, если получится тросами. Заодну и пойму, возможно ли это. Просто эти твари… ну вот вообще какие-то мерзкие и отвратительные. И какое-то ещё странное желание, точнее, намёк на него. В общем, попробую, решил я.

И запустил тоненькую спицу троса. Пробил им призрачную плоть, призрак буркалами мигнул и развеялся.

Так, интересно, отметил я некоторый прилив сил. Люди? Души? Точнее, призраки, похоже. А чего они такие злобные-то?

У Ариски старичьё хоть дохлое, противное, но не злобное ни разу. Жизнь окружающим из лучших побуждений отравляют. А тут какая-то запредельная, каноничная злобная нежить.

Ладно, потом подумаю. А пока проверю-ка я, что их держит в этом подвале. Проверил, отойдя от проёма, отчего перекрытые мной лучи солнца попали в яму. И от этих лучей, придвинувшиеся было в мою тень призраки, как от огня щеманулись. При том, что ни на мои буркалы, ни на развеивание одного из них никак не отреагировали.

Так, ладно, злобные, тупые, к человекам настроены зложелательно. А значит, запасусь-ка я энергией, наверное. А потом подумаю, когда из городишки этого поганого свалю. Всё же, не без выгоды смотался, отметил я, насаживая на тонкие тросы, почти проволоки, духов. Они на это, ну кроме насаженных, никак не реагировали. Только пырились злобно, так что разум у них на нуле. И так было ясно, но поспокойнее стало, факт.