Страница 13 из 46
Майкл смотрел на нее несколько ударов сердца, пока обдумывал, какой дать ответ. Он ни на мгновение не позавидовал Дрейку, которого сгоряча осудила Брук. В этом настроении она почти напомнила ему его мать. И это было страшной мыслью для всех. Для семьи Ларсонов вполне хватало одного чопорного консерватора, но даже его мать, наконец, начала менять свое мнение.
— Хорошо. Итак, скажем, мы говорим только обо мне. Кэрри знает, что я парень, который возбуждается при одной мысли о красивой женщине. Но нет… я никогда не жаждал моделей ни на одном из моих уроков рисования… по крайней мере, открыто и во время их позирования. Почему? Потому что, когда я вхожу в зону видения их своим художественным разумом, я вижу их другими глазами. Мои гениталии затыкаются, когда сталкиваются с моим творчеством.
— Чушь и прочая хрень, — выругалась Брук. Затем она сделала большой глоток содовой и вытерла лоб запотевшим стаканом.
— Нет, я совершенно серьезно. Мы с Шейном говорили об этом. Ладно, лучше сказать пошутили. Мы думаем, что это похоже на то, что происходит с гинекологами-мужчинами. Подумай о том, что они делают весь день. Конечно, есть те, кого вся эта красота пресыщает, а есть и те, кто постоянно желает это видеть. Настоящие художники видят красоту как искусство. Может быть, это талант, а может быть, этому ты учишься сам. У меня это чувство врожденное, поэтому я никогда об этом не задумывался. Просто то, что случается, и я считаю это нормальным.
Брук кивнула, хотя на самом деле ей от этого не стало лучше. Объяснение Майкла было более или менее тем, что она ожидала от него услышать. Если бы она спросила свою мать или Уилла, они, без сомнения, сказали бы ей нечто подобное. Возможно Майкл и не думал, что художники были обычными людьми, но она определенно видела сходство.
— Ладно. Спасибо. Думаю, теперь я вернусь в кампус.
Брук встала и отнесла почти полный стакан к раковине. Сделав последний глоток, она быстро вылила остатки в канализацию. После этого она прополоскала стакан и загрузила его в посудомоечную машину, потому что Майкл фанатично следил за порядком на кухне.
— Что сегодня стряслось? Ты уходишь более расстроенной, по сравнению с тем какая ты пришла. Расскажи хотя бы об этом, — приказал Майкл.
Брук пожала плечами.
— Не произошло ничего, что не было бы неизбежным. Я пошла на одно из занятий Дрейка, рассчитывая после него с ним поговорить. Думаю, я не была готова к реальности того, что он делает как художник. Наивно с моей стороны, ведь он столько раз рисовал свою жену обнаженной, — сказала она, повернувшись.
— Хорошо. Но что случилось? Ты приревновала к модели, когда увидела, как она позирует?
Взгляд Майкла, встретившийся с ней, был искренним и сострадательным. И от этого Брук разозлилась на него так же, как и на Дрейка.
— Нет. Я знаю, о чем ты думаешь, и я не ревновала. Я была… Я была… ну полагаю, мне было противно… И это было хуже, чем ревность. Ни одна тридцатилетняя женщина… черт возьми, никто старше двадцати пяти… не захочет соревноваться с кучей голых двадцатилетних девиц за мужской идеал женского совершенства. Может быть, женщина, которой он приказал повернуть грудь ему в лицо, была для него просто «искусством», но для меня она была чертовски реальна. Я видела только ее, полностью обнаженную и, может быть, даже возбужденную им. Я до сих пор вижу ее гребаную грудь у себя в голове. С тем же успехом Дрейк мог заниматься с ней сексом, потому что именно это я чувствовала, наблюдая, как он смотрит на нее и указывает на ее изгибы и линии. И мне плевать, как натянуто это звучит. Это было то, что я чувствовала.
— Ненавижу констатировать очевидное, но ты говоришь о своих опасениях не с тем человеком. О своей реакции тебе нужно поговорить с Дрейком. Дай ему шанс объяснить что чувствует он.
Майкл вздохнул искренне сожалея, что Брук покачала головой, и не только потому, что ее реакция была так похожа на ту, что была бы у его матери. Было очевидно, что женская неуверенность Брук была глубоко внутри. Что еще могло заставить такую женщину, беспокоиться о конкуренции?
— Брук, ты красивая женщина, даже красивее, чем большинство женщин. И ты достаточно самоуверенна, чтобы не осознавать свою красоту. Тогда почему такая неуверенность в том, что Дрейка могут привлекать другие женщины? Мужчина вел урок. Он не целовался с моделью. Женское тело было просто примером линий и изгибов. Это все, чем она была… уверяю тебя.
— Ты прав. Я не чувствую себя неуверенно, Майкл. Я никогда не была неуверенной. Но я знаю, что я видела. Ее сосок был твердым. Я могла это видеть за миллион миль в глубине той дурацкой похожей на пещеру комнаты. Женщина либо замерзла, либо была возбуждена. Это единственные два объяснения. Я видела, как на Дрейка смотрят его ученицы. Черт… две студентки стояли со мной в холле и сказали, что делали ему предложение. А он ответил, что у него в Луисвилле есть какая-то женщина для встреч. Почему же все это время пока мы флиртуем и пытаемся встречаться, он ни разу о ней не упомянул?
Майкл поздравил себя с тем, что не рассмеялся, но не удержался от улыбки. Он никогда в жизни не видел такой собственнической, ревнивой женщины… ну, наверное, просто не замечал. И реакция Брук пролила свет на то, о чем часто говорила его мать.
— Позвольте мне задать этот вопрос еще раз и посмотреть, смогу ли я достучаться до очень логичной доктора Дэниелс, с которой познакомился при первой встрече. Почему ты говоришь об этом со мной, а не с Дрейком? Я сталкивался с твоей прямолинейностью и знаю, что ты не боишься выплескивать свои эмоции.
— Нет, я не боюсь… обычно. Но по этому поводу у меня практически приступ паники. И вообще, какого черта я все равно вожделею какого-то парня почти ровесника моей матери?
Брук вздохнула и направилась из кухни к двери.
— Спасибо, что ответил на мои вопросы, Майкл. Я знаю, что сейчас выгляжу немного иррациональной, но я просто хотела посмотреть, смогу ли я по-другому это осмыслить и попробовать справиться с ситуацией. Очевидно, не могу. Чем больше я узнаю, тем хуже становится. Я думаю, это просто то, с чем я не смогу справиться.
Разочарованно выдохнув, Майкл встал и последовал за Брук. Это действительно было похоже на то, как если бы он услышал все споры между его матерью и отцом по поводу искусства. Реакция Брук действительно казалась иррациональной. Как и обычная реакция его матери. Впрочем, он никогда не мог понять другую сторону… черт возьми, в случае с Брук он тоже не понимал. Ведь мужчина просто учил своих учеников рисовать.
— Тебе действительно нужно поговорить с Дрейком. Спроси его, о чем ты спросила меня. Его жизнь чертовски отличалась от моей. Долгое время я мог позволить себе роскошь быть эгоистичным придурком, а Дрейк — нет. Он видел, как его жена увядала и умирала от ужасной болезни. Будь к нему снисходительна и поговори с ним о своих чувствах. Искусство… моя мать чувствовала то же, что и ты. Посмотрите, как плохо получилось у нее с папой из-за ее негатива по поводу того, чего она не понимала.
Брук остановилась у двери и обернулась.
— Верно. Но разве твоя мать не счастлива сейчас в браке с мужчиной, который ей больше подходит? Разве твой папа не счастливее с Джессикой? Мы оба можем согласиться и с этими ситуациями, но это все равно не помешало твоим родителям облажаться с тобой и Шейном на их пути к тому, что было лучше для них. Иногда лучше вовремя прекратить и двигаться дальше, а не мучить всю свою семью попытками полюбить не того человека.
Отказавшись от попыток успокоить боль, которую он никогда не сможет понять, Майкл тихо вздохнул.
— Ты будешь в порядке, по дороге назад? Ты сейчас выглядишь более расстроенной, чем когда появилась.
— Конечно. Я буду в порядке, — решительно сказала Брук. — Я просто… я просто подумала, что, может быть, ты заставишь почувствовать… да ладно, это была глупая идея. Извини, что тебя прервала. Скажи Кэрри, что я передавала привет и надеюсь, что она чувствует себя лучше.