Каприз для двоих

Мелли подняла заплаканное лицо: купил, чтобы взбодрить? Алан улыбнулся ей:

— Они живут в городе, получают зарплату, практически свободны в своих действиях. Ты можешь о них даже не переживать. Обучение твоего брата теперь вообще под контролем короля — с него пылинки сдувать будут.

Он так уверенно говорил, что не было и шанса усомниться в его словах. Но все же верилось с трудом.

— Хочешь, сама поговори с ними… Розмари вряд ли отпустят сегодня, ее перевели к Гарольду работать, а Оливер сейчас только учится.

Мелли удивленно распахнула глаза:

— А можно?

Засмеялись они оба, но ответил Берти:

— Можно. Сегодня его величество будет принимать некоторых подданных, осматривать территорию, а королева поедет в город. Она бы, конечно, могла поехать с тобой, но это совсем не обязательно — ты все равно пока его не очень хорошо знаешь. Так что можешь быть свободна. Учеба один день подождет.

Оставалось только зачарованно кивнуть. Алан спросил уже довольно весело:

— А что ты на завтрак хочешь? Я вот уже просто умираю с голоду, предлагаю поесть здесь. Омлет? Или блинчики? Может, пирожные?

— Бутерброды с лососем и творожным кремом? — добавил Берти.

Мелли нерешительно улыбнулась. Утренний страх не исчез до конца, но плакать и прятаться от мира уже не хотелось.

— Блинчики. Только… можно деревенские, тонкие?

Алан улыбнулся:

— Не думаю, что повара забыли, как они делаются. У нас просто обычно их не подают, но готовятся вроде быстро. Вставай, не весь день же так сидеть.

Мелли встала с колен Берти, умылась и наскоро привела себя в порядок, потом позавтракала с ними блинчиками, надела одно из самых простых платьев в своем гардеробе… и поехала в гости к Оливеру. Просто так, среди недели.

Это ощущение, что она может просто увидеть брата, почему-то сделало ее счастливой.

Глава 30. Братская поддержка

По Отолья она ехала в небольшой карете — не той массивной и комфортабельной, а другой, поменьше, где с удобством можно разместиться разве что четверым, и то если дамы без пышных платьев. Зато карета была быстрее и шла мягче. Мелли показалось, что только они залезли внутрь, как уже пора выходить.

— Я тебя заберу через три часа, не раньше. А может, и позже, — сказал Магнус, помогая ей спуститься.

— Позже? — обеспокоенно обернулась Мелли.

Магнус пожал плечами:

— Алан сказал, зависит от решения короля: если там никто не будет требовать твоего присутствия, — это Магнус сказал с явным сомнением в голосе, — то пообедаешь здесь. Если что — все пришлют… как и всегда, впрочем.

Она кивнула. Дверь дома уже открылась, улыбающийся Оливер ждал ее на пороге. Магнус махнул ему рукой, но ближе подходить не стал. Знакомый Мелли охранник Томас спрыгнул с задней ступеньки кареты и поспешил к торцу дома. Звать его в дом бесполезно — они при исполнении удивительно несговорчивы. Магнус же явно ждал, пока Мелли зайдет в двери.

— Что-то случилось? — спросил Олли, всматриваясь в ее лицо.

Мелли поняла, что слезы у нее все же не закончились и она снова готова разреветься. Видимо, заметив это, Олли подхватил ее под руку, завел в дом и усадил на диван.

Здесь многое изменилось. Что-то прислала в подарок Мелли, что-то купили на те деньги, что выделяли им с зарплаты. Ковер у камина, на столике у дивана пачка игральных карт. На каминной полке — красивая ваза с шикарным букетом. Заметив взгляд Мелли, Олли спокойно пояснил:

— Лео подарил. Вместе с вазой. Ваза уже давно, а цветы каждые два дня присылает.

— Он за тобой ухаживает, как за девчонкой, — чуть улыбнулась Мелли.

Олли пожал плечами:

— Он за мной ухаживает, как богатый баловень судьбы, который может тратить деньги на свое усмотрение. Но ваза классная. И конфеты он вкусные посылает. А цветы приятно пахнут.

— Ты принимаешь все его подарки? — удивилась Мелли.

Девочек обычно учат, что нельзя принимать подарки от парня, за которого ты не собираешься замуж. И хотя Мелли никогда не спрашивала у Олли, нравятся ли ему парни, она была уверена, что он точно не собирается замуж за Лео.

Оливер как-то по-взрослому и печально улыбнулся:

— А почему бы и нет? Для него это просто небольшие траты, наверняка его перчатки стоят больше. Должны же быть хоть какие-то плюсы в симпатичной мордашке? И так все считают глупеньким милым мальчиком, пусть хоть конфетами тогда задаривают. Но ты не отвлекайся: что у тебя случилось?

Мелли опустила голову. Она не была уверена, что стоит обо всем этом рассказывать брату.

— Меня освободили от учебы и отправили домой, — с легкой иронией в голосе сказал он. — На столе стоит чайный сервиз стоимостью в четверть этого дома, чайные сборы и коробка с эклерами из лучшей кофейни города. Думаю, кто-то перед тобой проштрафился и теперь заглаживает вину. Кто? Бертран или Алан? Я знаю, что ты обычно не распространяешься об этом, но у тебя же глаза на мокром месте.

Она в ответ качнула головой. Говорить об этом прямо сейчас не хотелось. Олли какое-то время рассматривал ее, словно надеялся взглядом принудить к разговору, но в итоге сдался и весело предложил:

— Тогда давай пить чай! Эти пирожные так потрясающе пахнут, что мой желудок уже им любовные баллады петь готов.

И он почти побежал к столу. Зашуршал оберткой и коробками, начал деловито распаковывать сервиз. Действительно дорогой — Мелли теперь знает толк в фарфоре. Пока она дошла до стола, Олли уже успел поставить на плиту чайник, расставить приборы на столе и потянулся разложить эклеры на большом блюде.

— Сегодня с утра Роззи перевели на новую работу, представляешь? Ее поставили секретарем ректора Академии!

— Гарольда? — подсказала Мелли.

— Ну, такой… важный как индюк. Вроде да, Гарольд. У него еще есть брат-близнец, на которого он не похож — они вместе нас принимали. Я тоже получил новое место работы — классное. Я библиотекарь. Не знаю, чем буду заниматься, потому что вроде как должен учиться по пять часов в день, но зарплату обещали оставить прежней. У меня вообще появилось ощущение, что я внезапно стал очень важной персоной. Учитель один, учитель другой, пропуск в студенческую библиотеку, письменные принадлежности чуть ли не в чемодане привезли…

Мелли удивленно открыла рот: ему, получается, даже не рассказали о причине таких перемен. Алан говорил, что это лучше не разглашать, но «не разглашать» и не сказать основному участнику событий — это немного разное, не так ли?

Оливер же продолжал хлопотать. Заварку в чайник сыпанул прямо из пачки, на глаз, потом по-простецки залили ее крутым кипятком. Мелли улыбнулась: Лира Софиа на этом моменте бы схватилась за сердце, ведь им прислали редкий чайный сорт, эта пачка стоит примерно как сервиз. Мелли имела неосторожность похвалить этот чай до того, как узнала его цену, и с тех пор он у нее на столе постоянно.

— Что молчишь? — сощурился Олли, садясь напротив нее. — Еще так задумчиво, будто что-то хочешь сказать…

Мелли улыбнулась. Волосы у Оливера уже начали отрастать, а за кудрями бывает сложно ухаживать — сейчас они просто торчали в разные стороны смешными завитками. Решение рассказать все брату было спонтанным, но казалось правильным:

— Лир Гарольд — ректор Академии — умеет видеть дары и таланты. По просьбе Алана он посмотрел нас всех — и меня, и тебя с Роззи. А потом — наших родителей, Лавра и всех живых родственников.

Оливер удивленно распахнул глаза, но промолчал.

— Ммм… — нерешительно протянула Мелли, — В общем, про тебя говорят, что ты гарантированно станешь целителем, это как…

— Я знаю, в чем разница, — пораженно прервал ее Оливер, — Мне в госпитале рассказывали. Вот почему вокруг меня все так забегали… а почему всех остальных проверяли?

Он потянулся к чайнику. На взгляд Мелли, чай еще не успел нормально завариться, но прерывать Олли она не стала: эклеры и правда очень вкусно пахли.

— Потому что у нас всех — причем четверых — лекарский дар. У мамы, у бабушки, у всех бабушкиных детей, у ее братьев и сестер…