Страница 29 из 45
Как только все советы, собрания, восстания закончились. Я зажил одной мыслью — увидеть Айрин.
И сейчас она стояла передо мной. В синем платье, с мокрыми волосами, с которых еще потихоньку стекала вода. В ее глазах было столько всего.
Красноречивее был только запах, который играл всеми красками.
— Как ты? — спросил я хриплым голосом. Не говорить хотелось сейчас. Слизать с ее шеи эту каплю, уткнуться в волосы, намотать их на руку. Хотелось снять это платье… Картинки, словно наваждение, замелькали в моей голове, но я быстро взял себя в руки и откашлялся.
— Все хорошо, — ответила она.
Как же сложно было сохранять это расстояние. Айрин была практически рядом. Пара шагов — и она моя…
— Ты всем довольна? — продолжил я.
— Да, спасибо.
Разговор не складывался. Айрин дежурно улыбалась, а я старался держать себя в руках.
— Прекрасно, — сказал я. И сел на стул.
— Как прошел твой день? — неожиданно спросила она.
Я показал рукой на стул рядом с собой. Но она лишь мотнула головой, не захотела садиться.
— Неплохо.
— Почему ты выгнал часть прислуги?
Вопрос неожиданный, я нахмурился.
— Они не принимали моих решений, — коротко ответил я.
Глаза Айрин расширились, она сделала шаг ко мне и оказалась совсем рядом, нависая надо мной.
— У тебя кровь, Рагнар, — ее мягкие пальцы провели по скуле — Разве не должно на вас все быстро стягиваться?
В ее голосе звучало беспокойство. А ее нежные руки скользили по моей коже, это сводило с ума.
— Только когда достаточно силы. После крупных схваток могут оставаться раны и нужно время, чтобы они стянулись.
— Значит, была схватка?
Рассказать девушке про бунты? Эта информация не для нее.
— Ничего серьезного…
— Но у тебя кровь.
— Завтра все пройдет, — не выдержав, я перехватил руку девушки. Это была сладкая пытка.
— Это из-за меня? — наши взгляды встретились. — Они бы меня убили, да?
— Никто тебя не тронет, — голос вновь предательски охрип от возбуждения. — Я позабочусь о тебе, клянусь.
Я увидел, как ресницы Айрин задрожал, в глазах начали набираться слезы.
— Тебе грустно? — это быстро меня остудило.
Маленькая струйка с запахом соли скользила по ее щеке, и я тут же ее стер большим пальцем.
— Никто обо мне так не заботился, Рагнар, никогда.
Ее голос дрожал, сквозь слезы она улыбалась.
— Значит, тебе придется к этому привыкнуть, — сказал я.
Неожиданно девушка наклонилась, и ее губы коснулись моих. Странное ощущение. Такое тягучее, возбуждающее. Волки никогда так не делали. Совершенно новая и восхитительная для меня ласка. Ее вкус такой нежный, сладкий, я хотел впитать его в себя, хотел спросить Айрин, о том, что она делает. Но она резко отшатнулась от меня.
— Рагнар! — раздался стук в дверь.
Возбуждение, злость, недоумение смешалось во мне.
Айрин хлопала глазами, как невинный маленький волчонок. Я даже не успел понять, сделал ли я что-то не так, и что делала сама Айрин. И тут стук вновь повторился, и назойливый голос Сайхала раздался еще раз.
— Рагнар! — снова прорычал он.
— Заходи! — отвечал я в той же рычащей манере.
Айрин и Сайхал столкнулись взглядами. У последней пылали щеки и тряслись руки.
— Я могу уйти? — спросила она.
— Да, — неохотно ответил я.
Дверь за Айрин закрылась, и я бы сейчас заплатил все золото стаи, чтобы покинуть эту комнату вместе с ней.
Глава 43
До покоев я не шла, а бежала. Теперь служанка не поспевала за мной. На удивление, я даже хорошо помнила дорогу, по которой так быстро добиралась до покоев с горящими от стыда щеками.
Когда, наконец, я достигла заветной двери и мне сообщили, что скоро подадут ужин, я закрыла дверь и просто оперлась о стенку спиной.
Медвежонок и барс, обрадованные моим приходом, тут же бросились ко мне, пока я горела со стыда.
— Я его поцеловала, — шепотом сказала я, посмотрев на Каина и Раа. Оба с не меньшим интересом посмотрели на меня.
— Что я наделала? — обратилась я к непонимающим зверям. Все, что они понимали, это то, что меня надо утешить.
Поэтому я присела, опершись о стенку, и позволила животным улечься рядом со мной. Барс тут же замурлыкал, а медвежонок издал свое привычное и недоуменное:
— Раааар…
— Просто обо мне никто так не заботился, — пыталась оправдаться я.
Но в глубине души знала, нет мне оправдания. Я просто все испортила. Вспомнила реакцию Рагнара: он замер, просто замер! Не ответил мне на поцелуй, а застыл.
Должно быть, не знал, как реагировать на такое! Какая же я дура!!!
Ясно же было сказано: у него полно женщин, Айрин! Ему до тебя, как до женщины, никакого дела нет. А ты к нему пристаешь.
Он хороший человек, заботится о тебе, как о друге… А ты — ненормальная женщина с разыгравшейся фантазией!
Прикусила губу, было на самом деле очень стыдно. Как я могла так себя вести. Минутный проблеск идиотизма и его губы, такие горячие… Его глаза, взгляд которым он одарил, словно я самое дорогое на свете.
А его голос… Я даже к Эштону ничего подобного не испытывала. Его мать приютила меня, мы росли вместе с самого детства. А потом я стала замечать, как он красив, да и он стал оказывать знаки внимания.
Когда он сделал предложение, я согласилась без раздумий, какие могут быть мысли. Я знала его с детства и любила… Наверное…
За все время я не испытала к нему и доли тех чувств, которые пробуждал во мне желтоглазый оборотень.
— Подумать только, я влюбилась в оборотня! — на одном дыхание произнесла я. Раа, снова толкнула меня головой в бок.
— Рааар… — произнесла она.
Я погладила малышку по голове и рядом лежащего Каина, который все еще мурчал и внимательно меня слушал. Вот только больше рассказать мне было нечего.
Я, как дура, влюбилась в Рагнара. И он никогда не станет моим. Ясно же, как день.
За что ему меня любить? Любовь ведь необходимо заслужить. Это я хорошо знала.
Эштон любил меня за то, что я была рядом с ним, скрывала его проделки от матери, за то, что я училась знахарству у его матери и приносила доход в семью. А Эштон в это время мог искать себя.
От этих воспоминаний меня даже затошнило. Неужели я когда-то могла любить его? Даже не так, неужели я когда-то думала, что могу любить его?
Он ведь даже работать не умел, только и сидел на шеи у своей матери и меня. А мы целыми днями пахали, чтобы Эштон мог выбрать ремесло по душе.
Когда его мать Алерика, болела, Эштон даже и ведра из колодца сам принести не мог. Все ложилось на меня. Да, Эштон был красив. Но не тяжело быть красивым, если два человека в семье трудятся день и ночь, чтобы купить тебе красивую рубаху.
А вот руки не знали и доли труда.
Тем не менее, мы с ним были вместе с самого детства, а благодарность перед Алерикой не позволила бы мне дурно взглянуть в сторону ее сына.
Поэтому я видела в Эштоне только хорошее, хоть и этого было мало. Я ведь даже доверилась ему, когда на мне появилась метка. Знала Эштона всю жизнь и, как дитя малое, доверила ему самый страшный секрет.
Эштон был Эштоном. Отреагировал он в своем духе, продал меня за золото. Даже и минутной мысли, наверняка, в его голове не возникло бороться за меня или прятать.
А ведь Рагнар рискует собой ради меня.
Эти мысли по-прежнему будоражили мои чувства и мысли, а при воспоминании об оборотне и его заботе, внутри все теплело. Впервые кто-то на самом деле заботился обо мне.
И я сразу же влюбилась в него.
Раздался стук в дверь. Мне пришлось встать с пола.