Страница 24 из 45
— Да, отец, — говорю покорно, сглатывая.
Кажется, кровь даже во рту, я чувствую ее солоноватый привкус. Должно быть, это просто запах на меня так действует. Запах моей плоти, разорванной ударами хлыста.
— Пекарь высказал мне, что ты своровала булки, — разочарованно говорит он. — Мне было стыдно за тебя.
Я опускаю голову. Отец готов говорить только после наказания, это словно продолжение пытки. Сначала он терзает мое тело, а после берется за душу.
— Прости, отец…
— Я разочарован, что ты так плоха, — цокает он языком. — Я дал тебе легкое задние, Айрин, твои братья и сестры запросто с ним справились. Своровать пару предметов из лавки. А ты такая растяпа.
Опускаю голову. Мои братья и сестры… Такие же сироты, попавшие в руки Шархату. Кого-то он купил, кого-то нашел. Приютил, назывался отцом… А после потребовал плату.
Он обучал нас ремеслу, которым сам владел в совершенстве. Мы должны были воровать для него.
Конечно, когда дети узнавали, что именно стоит за этой ложной улыбкой и неискренней заботой, они пытались бежать… Вот только он держал нас всех на коротком поводке и наказывал за каждый проступок, самым страшным из которых была попытка к бегству.
— Я буду стараться вас не разочаровывать, — говорю дрожащим голосом, все еще рассматривая носки своих ботинок.
— Охотно верю, Айрин.
Он подходит ко мне и кладет руку на голову, я вздрагиваю, но терплю.
— Охотно верю, — повторяет он. — Иначе мне придется найти тебе другое применение. Каждый должен работать, доченька, и только от тебя зависит, где именно.
Вспоминаю про Софию, самую взрослую из нас. Она уже стала девушкой, вот только не преуспела в ремесле отца… Поэтому он нашел ей другое применение…
К горлу подходит тошнота.
— Я обещаю, отец, я буду стараться.
Поднимаю глаза сквозь страх, чтобы заставить его поверить. На небритом лице появляется тень улыбки.
— Иди, Айрин, к братьям и сестрам, пусть приложат к спине холодный компресс.
Он с нежностью проводит пальцами по лицу, я выдавливаю улыбку, подавляя отвращение. Шархат был полон противоречий.
Он мог истязать меня ударами кнута, а после становиться заботливым, словно я на самом деле его дочь.
— Я принесу тебе яблок, ты их любишь.
— Спасибо, — выдавливаю из себя я.
— Отец… — добавляет он.
— Спасибо, отец, — говорю я и целую в подставленную щеку.
А после этого, он отпускает меня. Наконец, я иду к братьям и сестрам. Скорее не иду, а потихоньку ползу, опираясь на стены. Как не вовремя произошла эта проверка.
Ведь именно сегодня мы все договорились сбежать, и да поможет мне Луноликая, чтобы я не упала от такой потери крови. Ведь бежать придется долго, а каждый, кто упадет, обречет себя на судьбу даже более жестокую, чем эта.
Глава 34
Я просыпаюсь, лежа на животе. Вокруг много подушек и я быстро понимаю, что обнажена, и только по пояс закрыта легкой тканью, кажется, атласной. На моей спине, что-то холодное.
Я поворачиваю голову на другой бок и сталкиваюсь с Рагнаром.
— Кто с тобой это сделал? — в его голосе столько боли и я совсем не понимаю, о чем он. И только через какое-то время осознаю, он впервые увидел мое уродство.
— Мой хозяин, — отвечаю я.
Его лицо искажают непонятные для меня эмоции, он закрывает глаза, словно пытается спрятаться от своих собственных чувств.
После, трет переносицу.
— Волчицы наложили целебные травы, — говорит он.
— Это не поможет, — хриплю я. Горло пересыхает и Рагнар быстро понимает мое состояние. Он наполняет стакан стоящий рядом и протягивает его мне.
Вот только принять его я не могу, если двинусь — останусь полностью голой. Рагнар и это быстро понимает, он ставит стакан рядом со мной на прикроватный столик, а сам отворачивается.
Я, наконец, делаю глоток воды, смачиваю горло и пересохшие губы.
— Я уже пыталась свести эти шрамы, бесполезно.
Рагнар молчит, я только слышу, как он громко дышит.
— Зачем ты сбежала?
Его вопрос бьет меня не хуже удара хлыстом. Я замираю со стаканом в руке, а после громко стукаю его о стол, обернувшись одеялом.
— Хотела почувствовать себя свободной.
— Ты и так свободна.
Хорошо, что я успела «облачиться» в одеяло, ведь Рагнар разворачивается. Он зол. Но взглянув на меня его гнев быстро отступает.
— Ты называешь это свободой? — не могу поверить я.
— О тебе заботились, Айрин, выдали одежду, я привел к тебе дорогих твоему сердцу существ…
— И забрал! — шиплю я. — Ты просто бросил меня, словно в клетке. Запер меня в этой комнате. Такая себе ненужная зверушка! Настолько ненужная, что даже забывал накормить.
Рагнар молчит, кажется, он растерян от моих заявлений…
— Я был занят… — говорит он.
— Занят Ларис? — не выдерживаю я.
Рагнар вздергивает бровь.
— Айрин, ты ревнуешь?
Просто не могу поверить, что он это спрашивает. Кто вообще задет такие вопросы?
— Она мне сказала, как поступает с теми, кто подходит к тебе ближе, чем на шаг. Так что лучше тебе бежать к ней, а то может и отравить, и убить, и похитить. Потешь самолюбие своей блондинке, будь добр, уйди!
Последние слова говорю с запалом. По щекам начинают течь слезы. Столько во мне накипело злости и обиды. Рагнар же делает резкий шаг в мою сторону, он поднимает мой подбородок, заставляя смотреть ему прямо в глаза.
— Я был на границе, Айрин, уезжал на день. Поручил заботу о тебе Сайхалу. Я и представления не имел, что за один день они могут причинить тебе столько боли, напугать и оставить голодной. Ты страдаешь из-за того, что моя стая, не слушает меня. И в этом виноват только я. Был слишком мягок с ними, шел на поводу. Больше этого не повторится. Клянусь, больше никто не посмеет обидеть тебя.
Он смотрел прямо в глаза. Большими пальцами, стирал мои слезы. Его клятва звучала так искренне и с таким огнем, что хотелось верить.
В душе я почувствовала облегчение. Рагнар не бросал меня, он уезжал и теперь здесь. Клянется, что защитит меня, а значит, он все еще мой друг. Или даже больше.
Глава 35
Меня обуяла бешеная ярость, стоило увидеть Айрин и Ноайрана, и то, чем они занимались… Я готов был порвать их обоих на месте.
Грязный темный переулок, в котором Айрин отдавалась альфе горных земель. Когда Айрин увидела меня, она покраснела, словно чистая дева.
Какая игра! Какое притворство!
К счастью, Ноайран сам был взбешен. Еще бы, я ведь прервал его развлечения с человеческой самкой.
Мое отвращение смешалось с чувством собственника. Айрин сбежала с другим и отдавалась ему, она дала понять, кому принадлежит.
Вот только я с этим был не согласен, как и мой волк. Моя вторая сущность требовала забрать трофей себе, и в этом удовольствии не было смысла отказывать ни себе, ни ему.
Я сменил свою ипостась на бегу. Мои клыки вонзились в горло Ноайрана в ту же секунду. Он так же не упустил момента вцепиться в мою шкуру.
Вот только я его отпускать не собирался. Несмотря на боль, я был охвачен гневом и даже не думал отпускать глотку, трепля ее.
Вкус крови не потушил моей ненависти, даже когда я смог окончательно занять положение сверху, придавив Ноа к земле. Даже когда черная шкура пропилась кровь от моих укусов.
Я не хотел останавливаться даже тогда, когда знал, что ему приходит конец… Но меня остановили.
Когда Айрин начала просить меня, я возненавидел ее и его еще больше.
Но неожиданно гнев отступил. Гнев прогнала несчастная фигурка, такая жалкая, трясущаяся. Она смотрела на меня со страхом. В этом плаще, я бы с легкостью спутал ее с ребенком.
Эти огромные карие, глаза налитые слезами. Вот черт!
Я отпустил Ноайрана и сменил сущность, чтобы еще больше ее не напугать. Внутри все еще кипела злость и обида. Но она сильно уступала тому чувству, которому не было объяснений.