Воронежские страдания

– Прекрасно. Ну раз ты никуда не торопишься, сделай милость, подскочи ко мне на Большую Дмитровку. Надолго не задержу. Надо посоветоваться.

«И чего они все командуют мной?» – хотел было возмутиться Турецкий, но почувствовал, что ему сейчас злиться просто лень. А посещением Кости Меркулова можно воспользоваться и для краткой прогулки в архив. Можно и вообще взять с собой том того старого дела, полистать на досуге, восстановить в памяти. Нет, оказывается, худа без добра... Тем более что все равно почти по дороге, а времени до встречи с клиентом достаточно. Даже и маленько опоздать можно – для солидности...

Войдя в кабинет заместителя Генерального прокурора, Турецкий не без удивления увидел уже сидящего в кресле у письменного Костиного стола Антона Плетнева. Он-то чего тут делает?

Пожал руку ему, протянул Косте и устало плюхнулся в кресло напротив. Мол, я утомленный, меня не трогайте. Костя усмехнулся: Саня верен себе. Плетнев лишь пожал плечами, ничего не понимая в их игре.

– Итак, я пригласил вас, господа, чтобы сообщить...

– Пренеприятнейшее известие, – пробубнил Турецкий.

– Примерно, – подтвердил без улыбки Костя. – Факт действительно чрезвычайно неприятный. И – скандальный. В дипломатическом смысле.

– Человек, похожий на посла одной из... – гнусавым голосом начал Турецкий, но Меркулов перебил его:

– Все, ребята, шутки в сторону. Слушайте внимательно, и прошу вас подойти к этому делу в высшей степени ответственно.

– Надо понимать, – снова перебил своего бывшего шефа Александр Борисович, – Генеральная прокуратура не имеет уже ни сил, ни собственных кадров для расследования в высшей степени скандального, а проще говоря, «тухлого» дела, определенного «висяка», и для этой цели ей потребовались посторонние, однако достаточно авторитетные кадры, на которые нетрудно запросто списать любую неудачу. Кинь в меня камень, Костя, если я не прав, – уже с независимым видом закончил он и откинулся на спинку кресла.

– По большому счету, ты, Саня, прав, именно с этой целью я и пригласил вас с Антоном, господа великие сыщики. Чтобы, извините за выражение, когда появится острая необходимость, дезавуировать вас, если вам известен смысл этого слова.

– Послать на хрен, – тут же «перевел» Турецкий Антону. – То есть получить для себя все к тому основания.

Плетнев сдержанно хмыкнул, прикрыв рот ладонью. Пикировки давних друзей – Кости и Саши – его всегда забавляли.

– Да, – Турецкий поднял указательный палец, – но в таком случае ты должен нам выставить заранее невыполнимые условия и добиться нашего с Плетневым согласия с треском провалить твое задание. На что я сразу заявляю: не согласен, у меня нет лишнего времени, зато есть хорошее, денежное дельце. Учти, Антон, твоего личного кармана это тоже может коснуться. За тебя я выступать не могу, ты сам – взрослый дяденька и знаешь, нужна ли тебе слава неудачника...

– Вот черти! – засмеялся Меркулов. – Может, послушаете сначала?

– Попробуй, – снисходительно кинул Турецкий и уставился в окно.

– Ну хорошо, спасибо. Итак, несколько дней назад, вчера, потом уточним, поздно вечером, в славном городе Воронеже – не удивляйтесь, и там люди живут, – в парке, примыкающем к постройкам гаражно-строительного кооператива, был найден труп человека, скончавшегося от ножевого ранения в область живота. Первичный осмотр трупа на месте убийства позволил судебно-медицинскому эксперту сделать практически однозначный вывод о том, что жертва, перед нанесением ей смертельного ножевого ранения в печень, была жестоко избита, о чем свидетельствуют многочисленные следы побоев в области головы и грудной клетки. Вскрытие покажет, имеются ли еще и переломы, и так далее. Кто, когда и как обнаружил тело убитого, все эти подробности – в протоколах осмотра места происшествия и допросов свидетелей.

– Ясно, Воронеж не спит, – констатировал Турецкий. – Дурацкий вопрос разрешите, гражданин начальник?.. Какое отношение к Воронежу имеют: а) Москва, б) агентство «Глория», ну и дальше, согласно алфавиту, в) Турецкий, г) Плетнев? Впрочем, последние два пункта можно поменять местами, я не возражаю, пусть Турецкий будет «г».

Плетнев засмеялся.

– Хорошо, – спокойно кивнул Меркулов, – чтоб не затягивать наш разговор, сообщаю, что убитым оказался ответственный сотрудник посольства Нигерии в нашей стране. Более того, при нем обнаружены документы и деньги, причем довольно крупная сумма. Значит, целью убийства явилось, как вырисовывается, не ограбление. Хотя есть соображения, что убийцу – или убийц, что в данном случае вероятнее, – мог спугнуть неожиданный свидетель, который и вызвал милицию. Впрочем, сами разберетесь, опыт имеете.

– А чего он там, у гаражей, делал? – спросил Турецкий. – Да еще поздним вечером и с крупной суммой в кармане? Может, наркотики?

– Во-во, об этом они тоже подумали, – кивнул Меркулов. – Я говорю о местных сыщиках из уголовного розыска. Кажется, они располагают уже некоторыми данными или пока только подозревают, что убитый имел какое-то отношение к торговле наркотиками. Впрочем, представитель посольства, который был вызван из Москвы для опознания, естественно, категорически отрицает любые связи покойного с криминалом. Напротив, он считает, о чем немедленно и заявил, фактически официально, что убийство его коллеги произошло исключительно на почве расовой ненависти, пропагандируемой в России как вполне легальными общественными организациями, он там перечислил ряд националистических союзов и движений, так и отдельными лицами. То есть, как вы понимаете, дело движется к дипломатическому скандалу. А воронежские сыщики, на территории которых и произошло преступление, склонны подозревать в убийстве своих местных скинхедов, которые расплодились в последнее время, словно блохи у паршивой собаки. И хулиганские действия этих отморозков уже нередко приобретают окраску подлинного бандитизма, провоцирующего соответствующую реакцию кругов, не заинтересованных в политической стабильности в России.

– То есть, ты хочешь сказать, Костя, что мальчишками кто-то грамотно руководит? Этакий серьезный дядя, например, с мандатом депутата местного законодательного собрания, а то и Государственной думы в кармане?

– А ты, между прочим, зришь в самый корень, – Меркулов огорченно покачал головой. – Ничего нельзя исключить.

– И ты полагаешь, что частный сыск, в нашем с ним лице, – Турецкий кивнул на Плетнева, – может заменить огромную и мощную государственную машину? С ее милицией, службой государственной безопасности, агентством по борьбе с наркоманией, федеральной охраной, ГРУ, спецназом и ОМОНом, а также набором всевозможных прокуратур и прочая, и прочая? С какого, извини, бодуна приходят такие мысли в головы высоких и очень высоких начальников?

– М-да, язычок у тебя, однако... – хмыкнул Меркулов. – Я иначе мыслю. Все перечисленные тобой охранительно-силовые организации обладают завидными возможностями – всеми, кроме одной. О которой ты и сам прекрасно осведомлен. Что бы мы ни говорили и в чем бы ни убеждали наше население, представители этих структур лишены одного качества, которым с избытком обладаете вы с Антоном. Вы – свои, с вами можно общаться доверительно, у вас это получается. Разговаривать нормальным языком. А здесь как раз тот самый случай. И у меня, и у начальника департамента уголовного розыска МВД Коли Грецкова, который немедленно подключился к этому делу и сам вчера выехал на место происшествия, в Воронеж, все-таки складывается впечатление, что официальное следствие еще долго будет топтаться на одном месте. Кто-то что-то видел, но толком – ничего конкретного. Ни одной толковой зацепки, кроме того, что нападавших было не то трое, не то четверо. И все произошло так стремительно, словно было отрепетировано заранее. Понимаете теперь?

– Так не проще ли отдать приказ верховного главнокомандующего всем вышеперечисленным конторам, или структурам, как тебе угодно, чтобы те отныне и присно разговаривали с населением только нормальным языком? Гляди, какая выйдет экономия нашего с Антоном драгоценного времени!