Очищение

В контрразведке полка, да и с начальством Ник уже несколько раз проходил процедуру с обыгрыванием его имени и русского прошлого отца, поэтому спокойно ответил:

– Можете и так. Но по паспорту я Шерно и привык к своей французской фамилии.

– Не подумайте, что я считаю ваши русские корни чем-то предрассудительным. Наоборот, если вы прошли все проверки перед службой в элитном спецподразделении, то вопросов нет и быть не может. Просто…

– Просто вы хотели меня удивить тем, что навели обо мне справки и вышли на русскую фамилию моего отца, которую он никак не скрывал? – Ник с вызовом посмотрел на рекрутера.

– Хм. А вы достойно держитесь. Нам такие люди нужны.

– Кому – вам? Частной военной компании, поставляющей бойцов на украинский фронт?

– Частной, но не военной, – примирительно улыбнулся Смит. – Мы не ЧВК. Мы ЧРК – частная разведывательная компания. А я – ее владелец и глава.

– Интересно, чем вас заинтересовал обычный полевой медик вроде меня? – поднял брови капитан.

– О! Вы именно то, что нам сейчас нужно. Но прежде, чем мы приступим к конкретному разговору, позвольте спросить. Что привело на Украину вас, капитана французской армии и довольно состоятельного человека. Судя по вашему досье, на романтика вы не тянете, на идейного тоже. Деньги вам не нужны. На идиота вы уж точно не похожи. Так что? Секс-тур в военную зону? Запретные развлечения под вой сирен воздушной тревоги? За экстремально острыми ощущениями туда сейчас многие едут.

– У меня причины личного характера, о которых я не хотел бы распространяться, – уклончиво ответил Ник.

– Причины личного характера? – понимающе улыбнулся мистер Смит. – Что ж. Пусть будет так. Главное, чтобы они не мешали делу.

– Какому делу? Я ведь не шпион.

– Ну, во-первых, мы не занимаемся шпионажем. Наша специальность – разведка. Это две разные вещи. А, во-вторых, вы себя явно недооцениваете. К тому же мы даем нашим людям только те задания, которые им по силам.

– Откуда вы знаете, что мне по силам?

– Наш разговор пошел на круг. Мы можем до вечера говорить ни о чем и только потратим время. Поэтому перейдем к делу, – улыбка исчезла с лица разведчика. – Итак. Что мы имеем. У вас есть некий мотив на Украине. У нас есть запрос от заказчика, под который подходят ваши навыки. Мы можем помочь друг другу. Давайте я вам расскажу как. Куда вы хотите попасть на Украине?

– Допустим, в Харьковскую область, – Ник подумал, что стоит потянуть немного информации, может, действительно у этого улыбчивого вежливого человека с холодным взглядом удава есть стоящее предложение.

– Допустим. Давайте посмотрим, что у нас сейчас в Харьковской области, – Смит взял со стола пульт и активировал настенный экран, на который была выведена карта Украины. Увеличил нужный сегмент. – В начале апреля русские оставили северо-восток Украины и сконцентрировались на операциях в Донбассе. Также они частично отвели войска из Харьковской области. Киев считает это своей победой. Спорить не буду. В СМИ это все действительно выглядело эффектно. Но на самом деле Москва совершила стратегический маневр, чтобы сконцентрировать все силы на юго-востоке. Именно там сейчас находится самая боеспособная группировка ВСУ численностью до семидесяти тысяч, плюс под две тысячи единиц бронетехники, плюс полтысячи артиллерии, плюс еще много чего. На начало операции войск там было значительно больше, но русские за два месяца основательно все проредили. Получилось, что Харьковская область для Москвы сейчас не приоритет. Тем не менее там идут боестолкновения слабой интенсивности. Украинцы пытаются контратаковать, но все их попытки гасит артиллерия. Фронт под Харьковом сейчас идет от российской границы на юг по условной линии Терновая-Байрак-Старый Салтов и дальше по реке Северский Донец через Балаклею до Изюма, – он подсветил маркером населенные пункты. – А вот там, в районе Изюма, русские готовят плацдарм для удара по Славянску и Краматорску, где будет вторая линия обороны после того, как они окружат и уничтожат группировку ВСУ на Донбассе.

– Как так? – удивленно поднял брови Ник. – Все же пишут, что Украина выигрывает. А вы говорите о том, что семидесятитысячная группировка может быть окружена и уничтожена.

– Правильно пишут. Пусть продолжают в том же духе. Европа должна думать, что Киев выигрывает войну, а Россия несет огромные потери. Иначе они не будут поставлять туда оружие и перекачивать бабло. Зачем поддерживать режим, который обречен.

– Так все это ложь? Про победы и потери русских.

– Почему ложь. Это психологическая война. В результате нее большая часть населения Европы и США сейчас ненавидит русских, обвиняет их во всех проблемах и надеется, что Украина вот-вот победит. Для этого оно готово терпеть нарастающие неудобства и падение уровня жизни. Это необходимый фактор в ведении нашей войны против России.

– Нашей войны? – снова удивился Шерно.

– Да, нашей войны. Что тут удивительного? Запад воюет с Россией руками Украины. Именно для этой войны она нами готовилась на протяжении последних восьми лет. Еще бы года два, и подготовка была бы завершена. Киев бы увеличил кадровый состав ВСУ на сто тысяч, мы бы закончили перевооружение, и на тебе – триста двадцать тысяч регулярной армии, шестьдесят тысяч нацгвардии и под сто тысяч нацбатов. Полмиллиона бойцов. Реально, самая сильная армия в Европе. Костяк этой силы – нацисты. Все мотивированы, ненавидят русских, готовы пойти хоть на Крым, хоть на Москву.

– Вы признаете, что Украина поддерживает нацизм? – для Ника эта информация была полным откровением.

– Не только признаем, но и помогаем им в этом уже десятки лет. Это тоже часть психологической войны. История показывает, что нацизм – одна из самых примитивных, но в то же время самых эффективных идеологий. К тому же она очень проста в практическом исполнении. Убеди нацию, что она лучше и достойнее соседей, заставь их ненавидеть, развей в ней чувство собственного превосходства, дай оружие, чтобы его утвердить, и ты получишь прекрасный инструмент в виде тупых идиотов, готовых идти на смерть за дешевые нацистские лозунги. В случае с Украиной это «слава нации» и «Украина понад усё». Ничего не напоминает? «Deutschland, Deutschland über alles.» «Германия превыше всего.» Так пели нацисты Третьего рейха, пока им русские не надрали задницу. Так что на Украине прямая реинкарнация нацизма в его самой примитивной, первобытной форме. Хотите немного истории, раз уж мы отклонились от темы. Вы знаете, от кого произошли украинцы?

– Наверно, от каких-нибудь славянских племен, обитавших в Восточной Европе.

– Ничего подобного, – покачал головой Смит. – Украинцы, они же Великие Укры, произошли от шумеров – одной из древнейших цивилизаций на планете, существовавшей четыре тысячи лет до нашей эры на территории современного Ирака. Это было задолго до египетских фараонов, до Древней Греции, до Древнего Рима. Более того, мы, европейцы, тот же Рим и Греция – это осколки племен древних Укров, которые, по одной из версий, являются еще и прямыми наследниками Атлантиды. А раз так, то по пути в Европу шесть тысяч лет назад они изобрели письменность, математику, астрономию, другие науки, а заодно выкопали Черное море, потому что не могут жить без воды. Они ведь потомки атлантов.

– Вы шутите. Это же полный бред.

– Да, бред. Тем не менее это чуть ли основная официальная версия истории Украины. Она подтверждает, насколько у людей там засраны мозги националистической идеологией. Главное, эта идеология своим острием направлена против России. А это как раз то, что нам нужно.

– А как же европейские ценности?

– Вы меня удивляете. Какие, нахрен, ценности. Неужели все французы такие наивные, – снисходительно улыбнулся Смит. – Оглянитесь вокруг. Европейские или общечеловеческие ценности – миф, брошенный элитой, чтобы контролировать толпу, дать ей иллюзию равноправия. Лет через пять в Европе установится скрытый или даже открытый тоталитаризм. А стадо баранов, под радостное блеяние идущее туда, куда его гонят пастухи, будет все еще верить, что живет в свободном и демократическом мире. Кстати, если Россия реально победит на Украине, фашизм в Европу придет гораздо раньше. Но это будет даже хорошо, потому что, возможно, принесет на континент мир. Двум тоталитарным системам, функционирующим на прагматической основе, договориться легче.