Страница 14 из 17
– В уборную вы ее тоже провожаете? Насколько я знаю, ваша сестра у себя дома, – ухмыльнулся Бехтерев сально.
– Да. А вот вы – в гостях, – напомнил хмуро брат и плотно сжал челюсть. – Сформулируйте трудовое наказание и сообщите письменно… гхм… «господин ректор».
Не дожидаясь ответа, Арти вытолкал меня за дверь.
– Я вполне могла… за себя… сама… – сопела, шурша подолом юбки по белому мрамору.
– Угу… Могла, могла…
– Откуда ты вообще?..
– Джил сообщила. Она волновалась, что ты сорвешься и захочешь прикопать нашего новенького ректора раньше срока. Не то чтобы я был против… Но придется оправдываться перед Советом, – он свел густые черные брови к переносице. И добавил: – И мы обещали отцу.
– «Ничего не взорвать и никого не пустить на удобрения до их возвращения», – повторила занудным голосом. – Да не собиралась я никого прикапывать!
– Я уже понял, обезьянка. Теперь собираюсь я, – дернул плечами Арт, недвусмысленно косясь на дверь папиного кабинета. – Он успел распустить грязные лапы?
– Да кто бы позволил этому упырю? – оскорбленно воскликнула.
– Ах да, точно… Обезьянке по вкусу тролли, – язвительно поддел меня братец, проталкивая дальше по коридору. И избавляя себя от соблазна начистить Бехтереву все, до чего рука дотянется.
***
«Обезьянке» действительно по вкусу были тролли. В этом Арт не ошибся, а я… Я давно уж призналась себе, что вляпалась в шурхового магистра по самые кончики ушей. И мне было откровенно наплевать, капли в том виноваты, магия или еще какой незарегистрированный паразит.
Такое со мной приключилось впервые. То первое теплое чувство к Брендану ни в какое сравнение не шло с пожаром, полыхавшим внутри теперь. И он, этот пожар, пусть и обжигающий порой до боли, был мне важен. Ценен.
Поэтому час спустя, когда мерзкий Бехтерев изволил покинуть папин кабинет, я в него вернулась. И, покопавшись в пугающей куче бумаг, выудила оттуда досье Салливана.
Ничего нового я узнать не надеялась, кроме разве что лондонского адреса. Все-таки память у меня не фотографическая, а перемещались мы в тот раз не порогами. Да и не факт, что его дверь вообще зачарована и входит в сеть телепортов.
Переписав название улицы и номер дома себе прямо на ладонь, я вернула папку на место, накинула плащик и вышла из Академии. Искренне надеясь, что в этот раз никто из неравнодушных не решит меня сопровождать.
В Лондоне моросил дождь, размазывая уличную пыль по утопающему в вечерней темноте асфальту. Пока он был небольшим, но, судя по раскатам грома вдалеке, грозился перерасти в нешуточный ливень.
Я отлепилась от порога бабушкиного ателье и торопливо пошла вдоль набережной. Из окна тролльей квартиры открывался похожий вид, а значит, его дом максимум в нескольких кварталах.
Не факт, конечно, что Салливан здесь. И, наверное, мне стоило послать Квита с письмом, а не являться самолично за пару часов до полуночи… Меня ведь не приглашали. Могут и не впустить.
И стоило подумать об этом раньше. До того, как я дошла до нужной улицы и остановилась через дорогу напротив дома под номером «29».
Дождь к тому моменту припустил, и я не сразу разобрала за стеной крупных капель женскую фигурку на той стороне. Огненные волосы выглядывали из мокнущего капюшона, не оставляя сомнений в личности девушки, стучавшей в дверь.
Меня и впрямь не приглашали. Хуже того – пригласили не меня.
Я отошла от фонаря и нырнула в темноту, продолжая наблюдать за попытками Эвер Валенвайд достучаться до магистра. Наконец дверь распахнулась, залив бледным светом клочок темной улицы. И девушка, после недолгой паузы, сняла капюшон, отряхнулась от капель и вошла внутрь.
Меня же продолжал заливать холодный английский дождь. И не было никаких сил достать жезл и прочитать простейшее заклятье, отталкивающее капли.
Сколько я так простояла – три минуты или тридцать – растерянно пялясь на закрытую дверь тролльего логова, впитавшего леди-полукровку? Надо было заставить себя уйти. Видит Судьба, завтра опять расчихаюсь и Мари подсунет мне фальшиво поющий термос с отвратным тонизирующим зельем. И это будет не самая моя большая проблема. Потому как если Рандор уже во всем разобрался, а меня поставить в известность забыл…
Распахнулась дверь, и леди Валенвайд вышла на порог. Сказала пару слов силуэту в глубине и, взмахнув плащом, взмыла ввысь. Растворилась в черноте неба, слившись с дождем в единое целое.
Сердце пропустило несколько ударов. А глаза безотрывно следили за дверью, которая отчего-то не закрывалась. Дождь хлестал прямо в коридор тролльей квартиры, рассыпаясь каплями по полу. Но хозяину было будто бы все равно.
Шмыгнув носом – только бы не разболеться! – я перешла через дорогу. Эта призывно открытая дверь нервировала. Делала вид, что меня приглашают. И я не могла игнорировать вымышленный зов.
Чувствуя себя мокрой курицей (и выглядя, видит тролль, так же), я вошла в дом. Единственной слабой лампы в прихожей не хватало, чтобы осветить все пространство. Черный силуэт Салливана прятался в тени гостиной, позвякивая стеклом бокалов.
– Дверь, – сипло бросил тролль из темноты.
Я взялась за мокрую ручку и отрезала нас от шумящей дождем улицы. Стало так тихо, что даже странно.
Не дожидаясь, пока он скажет «плащ» и «обувь», я разделась и разулась. И прошла в сухую теплую гостиную.
– Привет, – прочистив горло, прохрипела, с интересом рассматривая тролля, опирающегося на барный шкаф. Судьба свидетель, если бы не опирался, давно бы упал, судя по его состоянию.
– Привет, – севшим голосом ответил Рандор.
От магистра даже с такого расстояния разило… троллем. Настоящим. Изрядно употребившим и давно не спавшим.
– У вас сегодня день открытых дверей? – я кисло улыбнулась, пытаясь привести волосы в порядок. Но куда уж там.
Впрочем, я точно выглядела не хуже Салливана.
– М-да. Хоть я никого и не приглашал, – как истинный тролль, он был немногословен и скуп на эмоции. – И чем обязан, княжна?
Искорки, взметнувшиеся со дна серых глаз при виде меня, давали надежду, что не так уж сильно он мне не рад.
– Вы не явились на занятие, – я сделала пару шагов к нему. Но, хорошенько подумав и осмыслив свои ощущения, отступила обратно. – Так что я явилась к вам.
– Логично, – саркастично выдал тролль-тугодум, отхлебывая из стакана. И всем видом намекая, что чего-чего, а логики в моих действиях он пока не нашел.
– Вы должны вернуться!
– Я не планировал исчезать.
– Не планировали? – я растерянно покачалась на босых пятках.
– Н-нет, – промычал Салливан в стекло стакана и вяло почесал затылок. Поднял на меня уставшие серые и местами красные глаза. – Я взял отгул. О чем уведомил ректора теле-маго-граммой.
– Что ж, полагаю, «ректор» ее не получил. Или скомкал, не читая, – я раздраженно всплеснула рукой. – У этого упыря весь стол бумагами завален! Был. А теперь вот пол.
– Карпова… у меня выходной, – он наморщил лоб и потер недельную щетину. – Законный. Тролль дери, имею я право…
– «Разобраться в себе»? – фыркнула, окидывая понимающим взглядом барный шкаф.
– И это тоже, – кивнул магистр. – Завтра я вернусь к занятиям.
– Даете слово?
– Как нам с вами обоим известно, я не всегда их держу, – Салливан постучал пальцем по подбородку и опустил взгляд в стакан. – Пока эта должность моя, я буду преподавать. И вам, княжна, лучше быть готовой к занятиям. Поблажек я никому давать не планирую, даже… Никому, в общем.
– Из нас двоих к завтрашнему занятию больше не готовы вы.
Я все-таки сделала шажок вперед и принялась с интересом рассматривать Салливана. Он выглядел как-то… непривычно. Уютно даже. Тонкий кашемировый джемпер молочного оттенка был натянут на голое тело. И джинсы ему необычно шли.
Но вот запах…
– Что, птичка? – хмыкнул Рандор понимающе и опасно качнулся. – Теперь я пахну не морем и ветром?
– Скорее, нетрезвым троллем в жаркий полдень.
– Это временное… недоразумение. Но если так неприятно, вы можете уйти в любой момент.