Страница 28 из 52
Когда Полине было 14 лет, они еще всей семьей жили вместе под одной крышей, на последнем этаже двеннадцатиэтажки: типичная постройка конца 80-х годов, квартиру в которой еще давали за хорошую и преданную работу и честный труд. Все типично: дом, двор, подъезд, даже сами квартиры были сделаны под копирку. Но тогда, в свои 14 лет, ее двор, уже расписанные стены подъезда и лифта, ее маленькая комната, которую делила с братом, были самыми дорогими и близкими. И сейчас, когда дождь не дает выйти на улицу, Полине хотелось бы очутиться в той самой маленькой комнатке, на двенадцатом этаже, забраться на подоконник и любоваться этим дождем. Тогда бы он ее успокаивал и дарил чувство тепла, нежности и любви. Мама, как всегда, приготовила бы любимое всеми овсяное печенья, чтобы порадовать свою семью в такой день, а папа смотрел бы очередную передачу про политику и что-то тихо комментировал. Полина подошла бы к нему и прижалась к его крепкому плечу, а в ответ он поцеловал бы ее макушку и сказал слова любви и нежности, которые может сказать только отец своей любимой дочери. Хотелось бы забраться на подоконник и взять книгу, например “Полианну”, ее любимую и зачитанную до пожелтевших страниц, обложиться подушками и читать, под звук битов, которые приглушенно доносятся из наушников брата — опять сидит за своим компом и что-то делает. Тихо. Тепло. Уютно.
Поллианна — милая, веселая и жизнерадостная девочка, несмотря на все испытания судьбы, которые выпали на ее долю. Она всегда сохраняла оптимизм и радость жизни и всегда верила в лучшее. Полина даже завидовала такой солнечной девчушке, которая осталась практически одна, лишенная искренней и безусловной любви. Даже такая маленькая девочка могла справиться с трудностями и не сломаться. Жаль, что она не Поллианна. Вера в светлое и чистое ушла, как Полина выросла и отложила любимую книгу, что она уже успела покрыться пылью. Остались только воспоминания о добром и счастливом детстве.
— Мам, привет, — с грустья начала Полина.
— Привет, доченька. Ты как? Мы тебя каждые выходные ждем…
— Вы на даче? Может мне приехать?
— Конечно приезжай. Ты же на машине? Будь аккуратней, на улице такой дождь…
— Да, конечно. Тогда сейчас соберусь и приеду. Можно я останусь у вас ночевать?
— Что за вопросы, конечно!
Разговор длился меньше минуты, но на душе у Полины уже стало теплее от маминого голоса. Поэтому она даже не сомневалась, что самым правильным решением сейчас было поехать к родителям и ощутить мамино тепло, уткнуться в ее объятия и, может быть, просто поплакать. Ощутить, как папа обнимет ее с отцовской нежностью и пожурит слегка за то, что так долго их не навещала.
Спустя каких-то полтора часа, Полина подъехала к зеленым воротам, на которых внизу справа красовались красные цветочки, нарисованные детской рукой — творение девятилетней Полины, которое родители так и не решились закрасить, как воспоминание о ее желании стать художником.
Старые зеленые ворота, старый деревянный забор, узкая тропинка сквозь красивые мамины цветы и вот она — заветная дверь в деревенский домик, где пахнет вкусной выпечкой и родительским теплом.
— Мам, пап, я приехала!
А на пороге ее и так встречали родители, которые искренне были рады, что к ним приехала дочь. Крепкие объятия, пара маминых слез и причитания отца, что совсем забыла дорогу к родителям.
— К нам брат твоей заезжал на днях. Все такой же неугомонный. Жениться ему пора, а он все то со Светкой, то с Миланкой. Ужас, да Сереж? — кричит мама из кухни, где разогревает приготовленный еще с утра обед. — Я ему говорю, нам бы внуков уже нянчить, а он отшучивается. Собрался в Испанию поехать, отдыхать. Ты ж будешь борщ, Полюш? — суетится мама.
— Конечно, мам. Давно не ела твоего борща, — ласково отвечает Поля.
— Ну расскажи, как у тебя дела на новой работе?
Ох, знала бы ее мама, какой вопрос она задала.
— Все хорошо, мам, работа, как работа. Утренние собрания, дела, обед, опять дела и домой. Зарплату платят, — резюмировала Полина, не желая продолжать.
— Я рада. А как на личном фронте? Уже пол года, как вы с Андреем расстались. Ты так, кстати и не сказала почему.
Конечно же Полина не стала рассказывать родителям все, что ей стало известно об Андрее, о его поступках и о деталях их не самого дружественно разрыва — зачем лишний раз заставлять переживать родителей.
— Пока без изменений. Ты знаешь, мам, как только встретится такой человек, как папа, я вас обязательно познакомлю. Лучше расскажи, как вы тут живете? Я смотрю цветов у тебя стало больше?
Полина перевела тему в безопасное для себя русло, что мама даже и не заметила. Или не стала заострять внимание, ведь ее тактичности можно было бы позавидовать.
Милый сердцу голос, который сейчас вещает что-то про новые сорта ирисов и тюльпанов, успокаивает и убаюкивает, как в детстве. И самое вкусное в мире овсяное печенье, самый вкусный чай с мятой и самое родное бурчание отца, что его дочь плохо питается и совсем худая стала, и самое милое щебетанье мамы, когда разбирала ей кровать в маленькой гостиной комнате наверху. Где есть маленькое окошко, через которое можно любоваться дождем.
Уже привычный стук дождя по оконной раме прервал звук сообщения, как будто громкий и резкий сигнал клаксона из той, городской жизни.
Саша: “Ты спишь?”
Полина: “Время почти 12 ночи, но нет, я не сплю. Как Питер?”
Саша: “Как и обычно: серо, ветрено и дождливо. Чем занимаешься?”
Полина: “Слушаю дождь”
Саша: “Нравится?”
Полина: “Скорее успокаивает, как море”
Саша: “Не люблю море”
Полина: “Ты первый человек в моей жизни, который не любит море. Почему?”
Саша: “Однажды чуть не утонул. И ты первый человек, которому я это рассказываю. За исключение брата. Он меня и спас”
Полина: “Давно это было?”
Саша: “Мне было семь лет”
Полина: “Я как-то на спор написала “Алиса — дура” на ее двери. Потом всем двором искали этого злоумышленника. И никто даже не догадывался, что это я”
Саша: “Так ты еще и хулиганка, Полина. Ладно, откровение за откровение. 1:1. Я уже сутки думаю о том, что не надо было тебя вчера отпускать. Хочу тебя”
Полина: “Откровенно. Вечер признаний. Ты пьян?”
Саша: “Скорее немного выпил”
Полина: “Но тебя это не будет оправдывать передо мной…”
Саша: “А почему мне надо оправдываться? Я взрослый мужчина, мне 34 года и я тебя хочу, женщина”
Полина: “Повторяешься, Ярский”
Саша: “Почему вы расстались с Широковым?”
Полина: “Были на то причины”
Саша: “Очень размыто. Скажи правду, как есть”
Полина: “Наши отношения изжили себя, говоря твоими же словами”
Саша: “Все-таки ты язвочка, Полина. Любила? Его?”
Полина: “Да, наверно”
Саша: “А сейчас?”
Полина: “Нет. Прошло. Иногда мне кажется это была совсем не любовь. А вообще, страшно представить, что любовь в жизни может быть только одна. Одна и на всю жизнь…”
Саша: “Почему одна?”
Полина: “Так говорят”
Саша: “Люди много, что говорят”
Полина: “А ты любил когда-нибудь?”
Саша: “Возможно”
Полина: “И что случилось?”
Саша: “Тоже, что и у тебя с Широковым: отношения изжили себя”
Полина: “2:2”
Саша: “Так мы все-таки играем?”
Полина: “Боюсь, наши с тобой игры давно закончились…”
Саша: “Почему мы раньше не встречались?”
Полина: “Не судьба была?”
Саша: “Ты веришь в судьбу?”
Полина: “Надо же кого-то обвинять в своих неудачах?”
Саша: “Встреча со мной — неудача? Ауч!”
Полина: “Людям часто свойственно обвинять. Будь то судьба, карма или случай”
Саша: “Опять ты про людей. Что думаешь ты?”
Полина: “Встреча с тобой, возможно, самая удивительная из всех выпавших мне удач”
Саша: “Уау! Вот это откровение! Почему?”
Полина: “С тобой у меня был лучший секс в моей жизни”
…
…
…
Полина: “Саш?”
Саша: “Цыц! Я перечитываю! Ты определенно пока лидируешь. 5:2, секс со мной идет за два балла. Повторишь это мне завтра?”