Истинная красота

— Уильям, ты же знаешь, я не могу! — упрекнула она его. — Мы с тобой не женаты, чтобы заниматься такими вещами.

— Джейн, я это прекрасно понимаю и знаю, чего ты так от меня ждёшь. Но, к сожалению, не могу тебе это дать.

Услышав его слова, Джейн напряглась.

— О чем ты говоришь?

— Я вижу, что ты приличная девушка и не стала бы так просто позволять прикасаться к себе, если б только не ожидала получить от молодого человека предложение, — его слова жутко смутили ее. — И поверь, я готов сделать это, если бы перед нами не стояло столько препятствий.

— Если ты имеешь ввиду договоренность между нашими отцами, то не думаю, что это может служить таким уж непреодолимым препятствием.

Лицо Уильяма приняло страдальческий вид.

— Но дело не только в этом. Я не знаю, насколько ты посвящена в дела нашей семьи, и в мои личные дела, но если я пойду против воли покойного отца и сделаю тебе предложение, матушка лишит меня наследства. В отличии от Бенедикта, мне причитается лишь некоторая сумма денег и поместье в глуши. Не скажу, что это большое наследство, но если я лишусь и его, то мне нечем будет кормить семью. Нам с тобой придется влачить нищенское существование.

— Но мой отец отдает за меня приличное приданное. Нам должно хватить этих средств на безбедное существование.

— А ты уверена, что, когда лорд Лестер узнает о твоем решении ослушаться его повеления, захочет отдать его тебе? Что если он решит поддержать в этом вопросе мою мать?

— Отец слишком любит меня и не поступит со мной так жестоко.

— Ты в этом абсолютно уверена?

Вопрос Уильяма заставил Джейн усомниться в доброте отца. Она ведь не могла знать наверняка, что и как он сделает. Но если два человека по настоящему влюблены друг друга, разве должно их слишком волновать подобное затруднение?

Видя ее несогласие, Уильям добавил.

— Но даже если твой отец и не откажет тебе в наследстве, думаешь, я смогу всю жизнь прожить в таком униженном положении?

— Но это будут не мои деньги, а наши! — воскликнула она.

— Но я то знаю, чьи они будут на самом деле. Я и так всю жизнь живу в зависимости от воли матери и брата, и в будущем мне не хотелось бы жить в точно такой же зависимости от воли своей жены. Джейн, пойми, я хотел бы взять тебя в жены, но не могу. Вот если бы Бенедикт сам отказался от брака с тобой, тогда матушка не стала бы возражать против нашего желания пожениться. Но Бенедикт никогда не ослушается ее и не нарушит волю покойного отца.

Джейн еле сдерживала слезы, понимая, что все ее надежды рушились. Уильям не может сделать ей предложение. Ей придется выйти замуж за Бенедикта. От этой мысли сердце пронзила боль. Она никогда не будет счастлива. Но тяжелее всего было осознавать, что хотя она хотела бы, чтобы Уильям откинул все условности и просто принял ситуацию такой, какая она есть, в тоже время прекрасно понимала его.

Наблюдая за ее расстроенным видом, Уильям взял Джейн за подбородок и приподнял его, вынуждая ее посмотреть ему в глаза.

— Джейн, моя милая Джейн, но это совсем не значит, что мы не можем быть вместе.

Она непонимающе уставилась на него.

Уильям лукаво улыбнулся.

— Если бы ты только позволила мне любить тебя.

— Но как?

— Как мужчина любит женщину.

Услышав его слова, глаза Джейн в изумлении расширились.

— Подожди, только не стоит сразу отвергать мое предложение, — решил Уильям опередить ее возражения. — В нашем обществе, где браки редко заключаются по любви, многие не отказывают себе в этом чувстве. Супружество нужно лишь для продолжения рода, зато вот настоящее наслаждение дарят только отношения с любимым человеком. Джейн, если мы не можем пожениться, то можем хотя бы испытать блаженство в объятиях друг друга. Позволь мне сегодня ночью прийти к тебе?

Джейн настолько сильно была обескуражена его речью, что не могла вымолвить и слова. Мысли в голове ужасно путались, а сердце заходилось от волнения. Могла ли она позволить себе пойти на такой безрассудный шаг? То, что предлагал Уильям, было не только неприлично, но и осуждаемо. Но с другой стороны, может он всё таки прав? Всю жизнь прожить с нелюбимым человеком и не узнать, что же такое любовь, было горько и невыносимо.

— Уильям, я не могу, — не уверенно промямлила она.

Уловив в ее голосе нотки сомнения, он взял ее руку и крепко сжал.

— Я понимаю твои переживания, но не стоит слишком беспокоиться. Никто об этом никогда не узнает. Это будет наша ночь любви. Джейн, я ведь люблю тебя, — и прижав ее к себе, страстно поцеловал в губы. — В полночь жди меня в своей комнате.

Не дав ей возможности что-нибудь ответить, быстро удалился.

Джейн так и стояла у колонны, смотря Уильяму вслед, пока он не скрылся из виду. О Боже! Как ей быть?! Соблазн был так велик! Могла ли она поддаться ему?! Разве есть что-нибудь плохое, если двое любящих людей, лишенных возможности быть вместе, захотят провести совместную ночь? Тем более, она ещё даже не замужем. Будет ли это считаться изменой? Раз уж ей предстоит стать женой ненавистного человека, разве у нее нет права узнать, что такое быть в объятиях любимого мужчины?

Сколько бы Джейн не искала оправдания такой запретной связи, совесть не переставала терзать ее. Могла ли она пойти против внутренних убеждений и отдать Уильяму самое сокровенное?

Джейн сидела в кресле и напряжённо следила за стрелками часов. Лежащие на коленях ладони намокли и прилипли к плотной сорочке. С каждым движением секундной стрелки сердце делало тревожный удар. Она так и не знала, как ей поступить. Джейн то решительно отбрасывала все условности и при первом стуке была готова распахнуть дверь, то в муках хвасталась за голову и закрывала уши, чтобы только ничего не услышать.

Двенадцать! Стрелки, наконец, соединились в одну линию. Сердце замерло. Секунда, вторая, третья. Ничего не нарушало тишину. Джейн сидела как на иголках. Страх окутал всё ее тело. Никогда ещё тишина не казалась ей такой давящей.

Вдруг, раздался долгожданный и в тоже время неожиданный стук. Нет, он не был громким, но Джейн показалось, что он оглушил ее. Она сорвалась с места и заметалась по комнате. Что же ей делать?!

В дверь снова постучали, а потом надавили на ручку. Она бросилась к выходу и уже готова была повернуть ключ в замке, как тут же резко отдернула руку.

— Это я, Уильям, — услышала тихий голос. — Любовь моя, открой мне.

Джейн замерла. До боли закусив губу, она застывшим взглядом смотрела на дверь. Там, по другую сторону, стоял любимый человек и если она впустит его, то узнает, что это такое, находиться в его объятиях и быть им любимой. Вскоре ей точно также предстоит лечь в одну постель с Бенедиктом. Разве не лучше сначала узнать, какого это, когда тебя касается тот, кому принадлежит твое сердце?

Ручка двери снова дернулась.

Да, она впустит его! Решительно взмахнув головой, словно сбрасывая с себя оцепенение, она потянулась к ключу. И тут, перед мысленным взором предстало лицо отца. Он смотрел на нее с немым укором. Его глаза, всегда такие добрые и ласковые, сейчас выражали разочарование и боль.

Когда отец провожал ее, то надеялся, что она ничем не опозорит их имя и с готовностью выполнит его волю. А если о ее связи с Уильямом станет всем известно, как она потом посмотрит ему в глаза? Да и переживет ли он такой позор?

Дрожащими пальцами дотронувшись до ключа, она так и не осмелилась повернуть его.

Уильям ещё несколько раз стучал, дёргал за ручку, звал ее по имени, но Джейн так и не отозвалась. Уткнувшись лбом в дверь, она беззвучно плакала. Слезы большими градинами катились из глаз и срываясь с бледных щек, падали на пол. Сейчас Джейн хотелось испариться и оказаться где-нибудь по дальше отсюда. Она больше не хотела видеть ни Бенедикта, ни леди Норфолк, ни даже Уильяма.

Наконец, за дверью наступила тишина. После тщетных попыток попасть в покои, Уильям ушел. Понимание этого принесло ее душе как облегчение, так и заставило терзаться чувством вины. Наверняка он решил, что она не любит его. Но Джейн не могла переступить через себя и пойти на столь отчаянный шаг. Всё внутри неё разрывалось от противоречивых чувств. Ей казалось, что она навсегда потеряла его. Хотя, кого она обманывала?! Уильям и так никогда не принадлежал ей. Но сейчас она потеряла последнюю возможность быть с ним.