Страница 32 из 41
Позволяет не свихнуться лишь то, что время от времени мужчина поворачивается ко мне и улыбается. Да и руку вновь практически не выпускает.
Однако прощаемся мы скомкано. Короткий поцелуй и обещание позвонить, как только босс освободится.
А расставаться не хочется. Ощущение, как будто стоит мне оказаться одной, и мыльный пузырь из теплых эмоций и чувств лопнет. Но от предложения Сергея проводить меня до квартиры я все же отказываюсь.
Не от большого желания ускорить разлуку, естественно. Просто вовремя вспоминаю, что дома меня поджидает любимый братец. И только небу известно, как этот самый братец может меня поджидать.
Говорю, что хочу немного подышать свежим воздухом (если у нас вообще о свежем воздухе можно говорить) и, побаиваясь, что это не сработает, смотрю на мужчину.
На этот раз, что вообще очень удивительно, его телефон вовремя. Для меня, конечно. Судя по недовольству на лице, шеф совсем не рад очередной трели мерзкого аппарата. Нахмурившись, он все-таки кивает, затем еще раз быстро целует, а потом спешит к машине, принимая вызов, я же остаюсь перед подъездом в одиночестве.
Действительно несколько минут просто стою, а потом иду к дому. Да уж, по поводу свежего воздуха я действительно переборщила.
В квартире мое напряжение немного снимает Рома. Хотя нет, неправильно. Рома просто умудряется так въесться в мозги, что остальным мыслям просто не хватает места, приходится отступать.
Какое-то время я отбиваюсь от вопросов брата, которые подобны автоматной очереди. Отвечаю я не по теме и невпопад. И из-за того, что не имею ни малейшего желания отчитываться, и из-за того, что, если бы такое желание вдруг появилась, я бы все равно не знала, что ответить.
— Фу, Вера, когда ты успела стать такой скучной! — наконец, затихает Рома.
— Фу, Рома, когда ты успел стать такой свиньей! — отвечаю в тон, поднимая с пола его футболку.
Собственно, за уборкой квартиры я и провожу остаток вечера. Сложно представить, во что братец смог бы превратить мое жилище, улети я, например, на месяц. Ему и нескольких дней хватило для того, чтобы устроить дома настоящую свалку.
Однозначно нужно от него избавляться. И желательно поскорее.
Праведный гнев на Рому и физический труд позволяют мне не думать о боссе до самого сна.
Лишь тогда, когда я падаю на кровать, мысли об оставшемся позади отдыхе возвращаются.
В половину второго приходит сообщение, от звука которого я, естественно, просыпаюсь. Хотя, вряд ли можно назвать полноценным сном состояние, когда ты раз в минуту переворачиваешься с боку на бок и то и дело косишься в сторону тумбочки, на которой лежит мобильник.
«Я заеду за тобой в восемь»
И все?
Несколько раз моргаю, смотрю на экран, как будто после моих действий там может появиться что-нибудь новое, однако ничего не появляется. Остается только вздохнуть, заблокировать телефон и немного обидеться.
Конечно, разумная часть меня понимает, что обижаться, в принципе, не на что: во-первых, шеф совершенно точно был занят. В противном случае он бы выбрал для сообщения более подходящее время. Ну не сидел же он над телефоном в ожидании наступления глубокой ночи, чтобы написать мне? Вряд ли.
Во-вторых, я и сама ему не писала. И не звонила. Звонить-то вообще как-то страшно.
Но неопределенность давит. Непонимание того, что будет дальше, не дает покоя, а боязнь того, что все, произошедшее в путешествии, там и останется, буквально сводит с ума.
Нет, ну на самом деле, мог бы и позвонить! Даже в половину второго!
Половина второго — вообще идеальное время для звонков, если честно.
Значит, точно нужно обижаться. И план до одури коварный придумать!
Вот возьму с утра и сделаю вид, что сообщение не прочитала. Встречу в пижаме, лохматой. Пусть ждет и бесится.
Хотя… Кого я обманываю? Встану ведь в половину седьмого, чтобы к восьми утра патрулировать коридор в ожидании звонка.
Вот и вся обида.
С половиной седьмого я, конечно, переборщила. С трудом разлепила глаза в начале восьмого в надежде еще немного поваляться, но тут же подскочила на ноги, прикинув, сколько времени осталось на сборы.
К счастью, в душ попадаю без боя. Демоны, подобные Ромке, предпочитают вести ночной образ жизни и раньше полудня глаза разлепляют в исключительных случаях.
Быстро моюсь, крашусь, укладываю волосы. То ли я еще проснуться не успела, и глаза не хотят воспринимать реальную картинку, то ли выходит действительно неплохо даже с первого раза.
В общем, к без пяти восемь я абсолютно готова. Стою в коридоре и изучаю себя в зеркало, стараясь думать исключительно о макияже и прическе. Мысли о том, как будет вести себя Сергей и что делать мне, старательно гоню прочь.
Не дожидаясь звонка телефона, спускаюсь вниз и выхожу из подъезда, очень надеясь, что шеф не опоздает. Ледяной ветер и отвратительная помесь снега с дождем не способствуют приятному времяпровождению на природе. Полагаю, хватит нескольких минут, чтобы стать почетным обладателем простуды.
Однако мне везет. Я замечаю машину Сергея буквально через несколько секунд. Сердце реагирует моментально — начинает ускоренно биться и совершенно не реагирует на мои мольбы успокоиться. Наоборот, по мере приближения автомобиля к подъезду лишь увеличивает ритм, словно издевается.
Еще через полминуты я напоминаю комок нервов. Не запутаться бы в ногах и не расстелиться, эффектно спикировав в лужу, от переживаний.
Удивительно, но этого не происходит. Я вполне успешно добираюсь до машины и замираю в тот момент, когда водительская дверь открывается.
Неугомонное сердце реагирует моментально. Сперва на мгновение замирает, а потом начинает отсчитывать удары, которые, кажется, слышит весь город.
Один. Два. Три.
Тревога испаряется, стоит мне только увидеть босса. Поймать его взгляд и понять, что тону. Или уже утонула.
Наверное, это особый сорт мазохизма, но мне это совершенно точно нравится.
Как босс оказывается передо мной — загадка. Я даже моргнуть не успеваю, и вот он уже так близко.
А когда он близко, в голове как обычно кавардак.
Например, когда рука шефа оказывается на моей талии, а губы в миллиметре от моих, я вспоминаю о Полине Константиновне. Сейчас бы она точно с гордостью вещала о том, что была права, подозревая меня и в подработке проституткой, и в отсутствии стыда и совести, и еще в парочке каких-нибудь смертных грехов.
Сергей целует жадно, отстраняется лишь для того, чтобы сделать вдох, и вновь возвращается к моим губам.
А я таю. От прикосновений, от ласк, от близости. Теряю связь с реальностью и уношусь куда-то за границы нашей вселенной. В какой-то волшебный мир, где есть только мы.
Отрываюсь от Сергея, тяжело дыша, и не могу спрятать улыбку. Да и как тут спрячешь, когда он сам улыбается. Открывает передо мной пассажирскую дверь, и я сажусь в салон.
— Я скучал. — говорит, занимая место водителя.
— Я тоже. — признаюсь честно. Странно, что я способно выдавать членораздельные ответы, потому что внутри все переворачивается. Хочется улыбаться во все тридцать два и пищать что-то типа невразумительного «мимимимимими».
— Вчера поздно освободился, не стал звонить. Сумасшедший день.
На этот раз я просто киваю. Все же я переоценила свои возможности внятного общения. Надо собраться.
По дороге до офиса говорит по большей части Сергей. Я, едва справившаяся с эмоциями, вновь благополучно помахала земле платочком, когда шеф взял меня за руку. Сижу теперь, улыбаюсь, назад в строй здравомыслящих людей вернуться пытаюсь.
На улице шеф тоже не выпускает мою руку. Его совершенно не смущает и тот факт, что по офису мы идем также. Точнее, он меня ведет. Я вообще-то думала, что мы сейчас в мастеров конспирации играть будем.
— Ты меня с ума сводишь. — словно читая мои мысли, хрипло признается босс, едва мы оказываемся в кабинете.