Страница 8 из 10
Человечество никогда не сталкивалось с подобным уровнем глобальной неопределенности.
Назад в будущее
Если мы хотим дожить до такого будущего, в котором нам перестанут мешать постоянные мировые кризисы, в котором будет меньше политических и социальных конфликтов и больше широкого экономического партнерства, нам необходимо решить проблему неравенства.
Неравенство в той или иной стране можно измерить при помощи так называемого коэффициента Джини. Коэффициент Джини – это число от 0 до 1, где 0 соответствует миру, в котором все получают одинаковый доход, а 1 – миру, где один человек получает весь доход (у всех остальных ноль). В Соединенных Штатах этот коэффициент ясно говорит о том, что неравенство сегодня такое же, как и во время Великой депрессии 1930-х годов, а может быть, даже хуже, учитывая покупательную способность.
В то время как многие другие западные страны за последние несколько десятилетий пострадали от аналогичного роста неравенства, форма крайнего капитализма в Соединенных Штатах имеет свои недостатки. Как отметил экономист Томас Пикетти в своей книге «Капитал в XXI веке»[18], в настоящее время в Соединенных Штатах уровень неравенства «вероятно, выше, чем в любом другом обществе в любое время в прошлом и в любой точке мира». И так было еще до того, как пандемия коронавируса обострила эту проблему.
Рисунок 3. Коэффициент Джини в США с 1910 года по сегодняшний день. К концу 2020 года расчетный коэффициент Джини составлял 0,54 (самый высокий показатель в истории)
Джонатан Теппер и Дениз Хирн в своей книге «Миф о капитализме: монополии и смерть конкуренции»[19] утверждают, что провал капитализма в США связан с тем, что Америка перешла от открытого высококонкурентного рынка к экономике, в которой несколько очень мощных компаний доминируют в ключевых отраслях, таких как технологии, банковское дело, фармацевтика и энергетика. Это отсутствие конкуренции и привело к консолидации прибыли, сокращению участия более широких слоев населения в экономической жизни и по большому счету создало дисбаланс, который мы наблюдаем сегодня.
Сможет ли капитализм исправиться, если оставить всё как есть? Способен ли он решить глобальную проблему неравенства, обеспечив стабильность, в которой снова нуждается общество? История показывает, что капитализм просто не заинтересован решать крупномасштабные социальные проблемы. Его движущая сила – экономический рост, а не социальная политика.
Капитализм вознаграждает компании и рынки за то, что они приносят экономическую прибыль, а не за то, что они решают социальные проблемы или посвящают часть своего бизнеса общему благу. В ежеквартальных и годовых отчетах о результатах очень редко увидишь, как аналитик «поджаривает» руководство какой-нибудь компании, потому что оно предпочло прибыль потребностям общества. У капитализма и фондовых рынков просто нет показателей, требующих от компаний действовать этично и в интересах граждан в целом, если только эти показатели не закреплены в законе (обычно после явных злоупотреблений). Если бы компании действительно заботились об общественном благе, у нас не было бы рака легких из-за сигарет, загрязнения окружающей среды и выбросов углерода от энергетических и топливных корпораций, ожирения из-за некачественного фаст-фуда, медицинских банкротств из-за расходов на здравоохранение и т. д. Кризис, вызванный коронавирусом, показал, что системы охраны здоровья, которые долгое время оптимизировались ради получения прибыли, оказались уязвимы перед лицом глобальной пандемии. Единственный действующий президент свел на нет десятилетиями разрабатывавшийся план противодействия пандемии, к которой готовились США.
Стоит ли напоминать тем, кто утверждает, будто капитализм со временем всё преодолеет, о климатическом кризисе, к которому мы идем, поскольку рынок так и не удосужился решить данную проблему лет 40–50 назад, или об откровенной несправедливости, когда на COVID-19 тестируют профессиональных спортсменов, участвующих в соревнованиях, совершенно забывая об обитателях и персонале домов престарелых? Но проблемы с климатом еще не всё: с 1970-х годов нам известно о том, какое влияние оказывает на окружающую среду ископаемое топливо, а загрязнение – на население планеты в целом. Мы могли бы легко ускорить развитие технологий, позволяющих получать экологически чистую энергию, но рынок, похоже, ради прибыли гораздо охотнее пожертвует городскими жителями, ежегодно страдающими от загрязнения воздуха.
Следуя традиции, политики утверждают, будто капитализм – неотъемлемая часть экономической системы, гарантирующей права личности. Но капитализму не удалось предотвратить величайшие кризисы, с которыми мы столкнулись, а потому необходимо искать баланс между правами личности и интересами общества, поскольку экономика должна работать на благо всех граждан в долгосрочной перспективе. Таким образом, изменение климата, неравенство и продолжающиеся пандемии в течение следующих нескольких десятилетий будут подталкивать экономическую политику ближе к центру.
Рисунок 4. Экономическая неопределенность, вызванная неравенством, пандемиями и изменением климата, заставит капитализм решать общие проблемы, связанные с доходами отдельных лиц (источник: собственная иллюстрация автора)
Речь идет не столько об экономической теории, сколько о практическом применении законов экономики для осуществления более широких социальных целей. Индивидуальные права, безусловно, можно гарантировать, но только в рамках, не наносящих вреда другим. Демократическая социалистическая экономика, подобная скандинавской, демонстрирует, что здесь возможен некоторый баланс.
Кроме того, поколения Y и Z всё меньше заботятся о владении активами и их накоплении, поскольку они видели, как богатство их родителей было уничтожено глобальным финансовым кризисом и пандемией коронавируса. Это поколение, возможно, никогда не сможет позволить себе купить собственный дом, особенно в таких городах, как Гонконг, Нью-Йорк, Лондон, Сидней или Токио.
Вместо этого развитие структур совместного владения собственностью, услуг по коллективному использованию активов, да и сама экономика совместного пользования приведет к тому, что такие активы, как частные дома и автомобили, могут выйти из моды.
Социальные сети и распространение коллективного и родового взгляда на человечество также вовлекают всё более широкие слои населения в политическую жизнь по всему земному шару.
Рисунок 5. Управление государственными ресурсами на основе искусственного интеллекта позволит большому правительству снизить затраты, уменьшая количество аргументов против социальной политики (источник: собственная иллюстрация автора)
Многие консерваторы утверждают, будто большое правительство неэффективно, а частное предпринимательство и свободный рынок позволяют лучше распределять ресурсы, когда речь идет об экономическом росте. В основе данной идеи лежит представление о том, что экономический рост – это хорошо, независимо от того, как он влияет на равенство и доступность благ. Государственные услуги и распределение ресурсов при помощи ИИ перевернут эти старые представления с ног на голову. Крупные и весьма эффективные правительственные механизмы станут экономически жизнеспособными, поскольку автоматизация резко сократит влияние государства и бюрократии.
Что такое техносоциализм?
На страницах своей книги мы однозначно выступаем за реформирование капитализма в XXI веке. Растущий в мире уровень неравенства, вероятно, приведет к тому, что движущие силы экономики будут обслуживать постоянно сокращающуюся часть общества; а кроме того, существует риск, что политика, уступая усилиям лоббистов и подчиняясь чьим-то корыстным интересам, продлит этот цикл на неопределенный срок.
18
Пикетти Т. Капитал в XXI веке. М.: Ад Маргинем, 2015. – Примеч. ред.
19
Tepper J., Hearn D. The Myth of Capitalism: Monopolies and the Death of Competition. Wiley, 2018. – Примеч. ред.