Абсурд

— Рамильрен ты, а не Мерлин! — с небольшой обидой в голосе переиначил настоящее имя друга Сирано.

— А что, такой вариант меня даже больше устраивает! Рамильрен величайший! Звучит, а?

— И с фига ли ты величайший? Ты даже не первый обращённый маг! — отчего-то совсем обиделся первый обращённый маг.

— Ну по сравнению с Сирано убогим, любой маг станет величайшим!

— Что ты сказал?

Дальше начался обстрел водяными струями «величайшего» от «убогого». Так они развлекались минут десять. Мы с Бармаклеем только вздыхали, глядя на их мельтешение.

— Может пока тебя в мага превратить? — поинтересовался я у того.

— Не надо, а то наш обалдуй не увидит сути заклинания и не сможет потом Грума превратить в мага. И что, опять сутки ждать? Пусть уж перебесятся немного и приступим к делу.

В конце концов они оба устали носиться по этажу и вернулись обратно. Грумбараш весь мокрый, а Сирано с наливающимися фингалами под глазом.

— Опаньки! — удивился Бармаклей, — Это как же так маг немага уделал?

— Очень просто! Этот дурачина же в меня постоянно водой пулял, в результате сам же на мокром полу поскользнулся и влетел в косяк, вместо двери, шибанувшись переносицей. Поэтому теперь он такой и красивый! Предлагаю звать его вместо Сирано убогий, Сирано-панда!

От последней высказанной мысли едва не начался кулачный бой. Нам с Бармаклеем едва удалось их разнять. Причём мне выпала задача посложнее, ведь именно я удерживал нашего пострадавшего, а его ехидный противник в бой особо и не стремился, скорее подкидывал новых ехидных «дровишек» в костёр ярости товарища.

К счастью, есть у меня заклинания и на такой случай. «Паралич» прекрасно подействовал на обоих. И мы с Бармаклеем выдохнули. Дальше «лечебный ветер» устранил последствия встречи с косяком двери. А потом мы повернули статую Сирано так, чтобы он видел процесс активации заклинания на вторую скульптуру. И только после активации «печати Хаоса» я подумал, что совершил большую ошибку. Ведь до этого магия была только у Сирано, и они уже устроили кавардак. Что же будет теперь, когда магия есть у обоих? Судя по всему, эта же мысль посетила и Бармаклея, потому что он протянул:

— Мать моя Гертруда… Что же ты наделал?

— У тебя что, реально маму звали Гертрудой?

— Нет, конечно, мои дед с бабкой не настолько двинутые были, чтобы назвать свою дочь могучим копьём.

— Бр-р-р… — помотал я головой, — Что-то я совсем утерял нить разговора. Мы же про твою мать говорили, причём здесь копьё?

— Гертруда переводится как могучее копьё. А имя моей мамы — Мария.

— Блин, что было в голове у тех, кто девочку назвал могучим копьём? И почему это имя стало таким известным и популярным? А ещё почему ты назвал свою мать Гертрудой?

— Ответ на два твоих последних вопроса — «Гамлет». Его мать звали так. Я в студенческие годы увлекался театром и даже сыграл роль Гамлета в одной из наших постановок, вот с тех пор у меня это и осталось. Кто-то говорит: «Мать моя — женщина», что в принципе и так понятно, а я вот говорю с той поры так, как ты уже слышал.

— Однако! — объяснение казалось вполне логичным, вот только за всё это время от Бармаклея я ни разу не слышал в игре такой фразы. И это не могло не настораживать, ведь если фраза используется на протяжении многих лет, то вполне логично, что она должна была перекочевать и в виртуальный мир, а там за ним подобного замечено не было, несмотря на то, что поводов для удивления я подкидывал немало. И о чём это может говорить? Засланный казачок? Или наш Бармаклей — профессионал из спецслужб, который умеет тщательно фильтровать свои слова, в результате используя только определённый круг фраз в разных контекстах? Непонятно, но наводит на подозрения.

Тем временем отвисли оба наших парализованных и можно было на время замять наш разговор, оставив на обдумывание на вечер.

— Ну, теперь моя очередь! — раскинув руки, проговорил Бармаклей, обращаясь к Сирано, — Действуй, маг! Покажи класс!

Сирано, пыжился, старался, даже как-то кривлялся, но запустить «печать Хаоса» так и не смог. А объяснить, как она запускается, я банально не могу: по ощущениям в это время происходит что-то невообразимое, описать словами такое просто невозможно: тут тебе и мурашки, и жар, и щекотка, а ещё ощущение, словно ты ёжика рожаешь, но при этом получаешь от этого удовольствие. Как бы я с этим заклинанием мазохистом не стал от переполняющих чувств?

Так что получается? Я теперь единственный маг, который сможет активировать это заклинание? То есть, я единственный маг, который дарует силу магам? Мда… Как бы спецслужбы меня в клетку не запихнули… Если до этого надеялся разойтись с ними краями, ведь выйти на первоначальный источник будет не так уж и просто при наличии большого числа волшебников, то теперь знать меня будут все. Кошмар!

— Ну вот! Опять я остался не у дел… — как-то несильно расстроившись, произнёс Бармаклей.

Сирано же принялся обучать ГрумБараша, несмотря на ещё недавнюю их перепалку. К нашему удивлению, новичку в мире магии давалось всё кроме магии света. Магии крови его обучал уже я.

— Так я и знал, что ты — поганый тёмный некромант!

— Надо думать, что ты тоже поганый некромант, только уже светлый, ведь магией смерти ты тоже владеешь! Или не, раз уж ты не владеешь магией крови, то ты поганый бескровный некромант… Ну как-то так.

В логике ему не откажешь. На этот раз драки не было — Сирано просто заржал и полез обниматься. Ещё некоторое время они пытались разнести полигон, мне же позвонил братец.

— Братишка, поднимайся наверх, поговорим наедине.

Оставив друзей на полигоне, я поднялся на самый верх башни. Ремонт тут уже успели закончить и даже обставили всё мебелью. Смотрелось всё очень даже неплохо. Я направился к окнам, выходящим на океан. Голос из встроенных где-то динамиков позвал:

— Иди в центр этажа. Там оборудован кабинет, закрытый ото всего. Там поговорим.

Кабинет оказался внезапно со стенами толщиной около метра, а вход в него закрывала огромная сейфовая дверь, в которой правда не видно было замков снаружи, только изнутри. Внутри стоял саркофаг для виртуальной реальности.

— Дверь закрой! — попросил Хаос из скрытых колонок.

Мне было несложно, и я закрыл.

— Это нужно для нас двоих, — сказал Хаос.

— Что? — не въехал я.

— Это ответ на твой вопрос: «Зачем?» Если ты откроешь это письмо не станет нас обоих. Тех нас двоих, которые мы есть сейчас, просто не станет. Мы сейчас оба живём только потому, что ты до сих пор не прочитал это злосчастное письмо. Я понимаю, что не имею права требовать от тебя не открывать это письмо и не читать его. Но я прошу, единственное о чём я тебя прошу в этой жизни: не открывай его. Я готов тебе обеспечить любой уровень жизни, всё что ты захочешь, любой каприз. Никаких ограничений! Всё, абсолютно всё, но не читай это письмо!

— Ты же знаешь, что я не могу.

— Да я знаю, но я тебя прошу. Я не могу тебе приказать, не могу тебе помешать. Только не тебе. Но подумай, абсолютно всё, что бы ты ни захотел. Захочешь полететь в космос — пожалуйста! В самые глубины моря — пожалуйста, в любые дебри мира — вообще не вопрос! Магия — уже тебе доступна. Если сильно захочешь, сможешь своей же магией реализовать даже подобие конструктора заклинаний. Пусть не сразу, но ты сможешь. Из тебя получится невероятный маг. Тебе не будет равных.

— Он не настоящий? — задал я назревавший всё больше в последнее время вопрос.

— Ты же сам всё прекрасно понял. Но, пожалуйста! Неужели лучше вернуться в реальность, но не владеть магией? Неужели тебе настолько насрать на меня? Почему ты хочешь всё уничтожить?

— Что именно всё? Почему ты перекладываешь всю ответственность на меня? Почему я, по-твоему, во всём крайний опять?

— Да потому что вся ответственность за этот шаг на тебе. И я чисто физически не могу тебе помешать. Но я прошу тебя, пожалуйста, оставь нас жить!

— Нет! Я обещал и от своего не отступлю. Мне нужно прочитать это письмо, я обещал!